А внутри у меня закипало что-то ужасное. Почему именно ты, Трой? Почему этот дурацкий, ненормальный, ледяной мальчик смотрел именно тебе в душу? Почему Коннор Франта не хотел вылетать из тебя с ударами по твоему лицу? И почему даже в своё отсутствие он занимает все твои мысли?
Голова почти взрывается от напряжения, когда тишину нарушает треск рвущейся бумаги: листы в моих ладонях превращаются в груду разноцветных клаптиков и летят к ногам. Всё не так, Трой. Всё не так.
Не замечаю, как к кусочкам бумаги присоединяются вещи с полок шкафов – рамки с фотографиями и раскрывающиеся книжки падают на пол. Забираюсь на кровать в один прыжок и плевать, что в кедах. Плевал я на всё это, срывая со стены фото смеющихся друзей и карту мира. Она с треском рвется на две кривые части и летит к чертям. Заходящее солнце окрашивает комнату в розовый, когда ошметки бумаги застилают почти каждый сантиметр моего пола, а все полки и стол оказываются опустошенными. Я почти танцую по комнате, цепляясь пальцами за волосы и задевая ссадины на теле неровными углами мебели. Надеюсь, ты доволен, Кон. Я надеюсь, ты подавишься своим безразличием, когда снова посмотришь сквозь меня.
Мне хотелось прыгать и плясать, топча осколки стекол из рамок с мятыми фото. Под подошвами кед хрустела бумага и пластик, когда я добрался до тумбочки у кровати. Две полки со спутанными наушниками и блокнотами высыпаются к моим ногам, и я почти готов рассмеяться от опустошающей легкости…
Во что ты превратил меня?
На секунду замираю от собственных слов в пустой комнате.
К ногам высыпается содержимое последней полки, когда меня будто бьет током. Пальцы сильнее цепляются за края тумбочки, а ноги подкашиваются. Розовые блики солнечных лучей освещают темную обложку книги у моих ног. Белые листы мнутся под подошвой кеда – книжка, которую дал мне Коннор Франта в тот день, полный счастья и понимания, смотрелась почти дико, не правильно, среди этого крушения.
И вдруг всё это разрушение оказалось бессмысленным.
Тело почти оседает на пол, приземляясь на небольшой чистый островок среди осколков и рваной бумаги. Костяшки пальцев пекли под бинтами, а разбитый нос сопел так, что я не слышал собственных мыслей. Что происходит, Трой?
Что происходит?
Ответа на этот вопрос я не знал, а в глазах защипало. Закрываю руками лицо, когда предательские слезы катятся по щекам. Соленые капли попадают на незажившие царапины и отдают неприятной болью. Из горла вырвался всхлип. Он казался оглушающим в тишине комнаты. Я просто не мог поверить, что всё закончилось. Что я больше не увижу его улыбку и все те обещания. Мне стало по-настоящему страшно вернуться завтра в школу и обнаружить, что все стало, как и прежде. Что Коннор Франта – всего лишь очередной новенький ученик в огромной старшей школе нашего пригорода. Мне было страшно возвращаться к прежнему столику в столовой и партам в классах, забывая прошлый месяц словно сон.
И этот страх въедался в кожу, парализуя и проникая в клетки. Я рыдал над дурацкой книгой о приключениях посреди комнаты, залитой лиловыми лучами заходящего солнца. И впервые за всю жизнь мне было страшно ложиться спать, зная, что завтра все уже будет по-другому.
Что завтра всего не будет.
========== Chapter 15 ==========
И следующее утро оказалось ужасным.
Будильник нещадно пищал где-то под грудой сброшенных вещей. Солнце нещадно палило, будто август и вовсе не заканчивался, от чего в семь утра крыша гаража была почти раскаленной. Голова раскалывалась от двух часов сна – часть ночи я сверлил взглядом потолок над кроватью, даже не собираясь снимать кеды или мятую толстовку, которую надел накануне вместо измазанной кровавыми разводами футболки. А звонящий будильник только раздражал нервы еще больше, почти режа слух.
В комнате по-прежнему царил хаос: осколки впились в подошвы кед и звенели от прикосновений к деревянной спинке кровати, мешая мне спать. Разбитый нос не дышал и отдавал ноющей болью при каждом незначительном движении. Прикладываю ладонь ко лбу в надежде обнаружить температуру или что-угодно отмажущее меня от школы, но увы – рука ощупывает ледяную кожу с парой ссадин под пластырями. Вдруг в опухший нос ударяет едкий запах сигарет. Сестра тоже проснулась.
От резкого подъема с кровати в глазах темнеет. Уже чую, как здорово пройдет еще один школьный день и наказание после уроков в компании любимых Алфи и Киана. Возможно еще и Джей-Си. И, наверное, Маркуса, если у него не хватило ума не встревать в драку. Радовало только присутствие друзей рядом: Джо, Каспар и Дэн с резвостью ланей обсуждали план мести в очереди к кабинету директора. Только их голоса и хороший настрой не давали мне пойти и ударить пару раз дверцы школьных шкафчиков. Парни молча хлопали меня по плечу, будто чувствовали, что любой вопрос приносит мне буквально физический дискомфорт.
За пару шагов пробираюсь к окну через завалы вещей и с удовлетворением вдыхаю утренний воздух с примесью сигаретного дыма. Сейдж сидела на крыше гаража, опираясь спиной на стену под моим окном. Девушка была в какой-то длинной черной майке и домашних тапках с енотами на носках. Она не обратила никакого внимания на меня, пытающегося выпрыгнуть из окна превозмогая боль в мышцах. Залезть на оконную раму мне удалось с третьего раза, гремя и спотыкаясь я плюхнулся на теплую крышу рядом с Сейдж.
- Давай и мне тоже, - мой голос больше походил на шелест бумаги на ветру.
От удивления девушка повернулась ко мне, выуживая из под пледа одну руку с пачкой сигарет и зажигалкой. Острое желание отравить свой организм еще больше, чем это удалось тому мальчику с куском льда вместо сердца, преследовало меня даже в беспокойном двухчасовом сне.
- Выглядишь просто кошмарно, - сестра всё еще смотрела на моё лицо.
Я достаю одну сигарету из пачки и сжимаю зубами, пытаясь отбросить коробку и разбитыми пальцами её поджечь.
- Поверь, чувствую себя гораздо хуже, - хриплю в ответ, чиркая зажигалкой почти у самого носа.
- Нет, Сиван, я серьезно, - девушка озабоченно приложила свободную ладонь к моему лбу, - У тебя не жар случайно? Это может быть инфекция…
Наконец, злополучная сигарета загорается и дым заполняет легкие. Раньше мы часто делились с сестрой сигаретами или ходили на те дурацкие вечеринки, с которых Стилл забирал нас по ночам. Но потом я пообещал, что брошу курить взамен на новую доску от брата. И я, честное скаутское, держал свое обещание. Но вчерашний день оказался слишком. Слишком даже для моих обещаний.
Комната брата теперь пустовала до самого Рождества, и впервые в жизни мы втроем остались без его вездесущей опеки. Стилл казался мне незаменимой силой в нашей семье. Он знал практически всё и выход из любой ситуации давался ему легче, чем кому-либо живущему в этом доме. Вдруг резко захотелось рассказать ему обо всём том дерьме, что навалилось так внезапно. Уж Стилл бы точно нашел нужный мне совет.
Но его место не занять никому даже теперь, когда самым старшим стал я.
Ха, Трой, ты даже не можешь самому себе помочь, не то, что советы раздавать направо и налево. Осознание этого факта показалось мне чертовски смешным, и я закашлялся дымом.
- Не знаю, что у вас там происходит, но уверена, ему тоже неплохо досталось. - Сейдж многозначительно кивает на мои разбитые костяшки пальцев.
- Вот вы где! Привет, - жующее лицо Тайда показалось из соседнего окна, - О, черт, бро, ты как? – брат изумленно вглядывался в мое почти мертвенно бледное лицо.
- Жить будет, - Сейдж ответила за меня, разглядывая мелкого, - А ты что это так рано подорвался? Ого, это что, не мятая рубашка?
Действительно, Тайд натягивал поверх светлой футболки выглаженную клетчатую рубашку, а не неизменную толстовку. Сережка в его ухе поблескивала на солнце.
- Ничего не рано, - парень смущенно достал откуда-то мешковатую куртку, накидывая сверху, - Это вы опаздываете, между прочим.
- Так-так-так! А ну колись! – сестра потушила окурок о стену, поворачиваясь к Тайду, - У тебя свидание? Малыш Тайд наконец остепенился и нашел себе девушку! – нашу сестру было не провести, - Рассказывай, кто она?
