В тарелке как всегда рис и омлет — один из стандартных здесь завтраков. Дико хотелось фруктов и горького шоколада с орехами. Я выудила из вазочки энергетический батончик, решив, что сладкое полезно для мозгов.

— Они уже поели. — ответил Карл. — С шерпами ругаются.

— Что еще случилось?

— Говорят, на Желтой полосе перила не провесили до сих пор. Ссылаются на непогоду.

— Ну так то логично. Да и время есть.

— Издеваешься? Если непогода затянется, то они нефига не провесят. А мы там дня через два уже будем.

— Сутки в первом высотном, сутки во втором. — я прищурилась и кивнула. — Да, что-то и правда времени не того.

— Дойдем. — а это послышался веселый голос Вадима. — Я, народ, слово дал своим корешам, что дойду до вершины.

Иоши сделала вид, что пьет чай, а я протянула:

— Ну если сло-о-ово…

На самом деле у Вадима были все шансы дойти до вершины, при условии, что погода позволила бы. Если в начале шел он так себе, жаловался на горняшку, то теперь рвался в бой. Да и Алекс еще в отеле сказал, что Вадим, кажется адаптировался. И на третьем высотном показывал неплохие результаты.

Я бы сказала очень неплохие. Он даже после третьего лагеря обходился без кислорода. И это при том, что опыта восхождения у него было не так много.

Хм…

Я снова покосилась на Вадима. Такой цветущий вид, мужик явно рвется к вершине. И лопает с аппетитом.

Хм-м-м…

От мыслей меня отвлек Карл. Предложил кофе, а затем наклонился к моему уху и едва заметно прошептал:

— Тоже на Вадима косишься? Понравился?

— В смысле"тоже"? — прошептала в ответ. — Ты у нас вроде по женщинам, м-м-м?

— Джулия, у тебя язык раздвоенный. — шепот Карла обжигал ухо, и я потерла его. — Мы же с тобой не в первый раз в горах.

— Ну?

Мне надоело перешептываться, так что я предложила уже нормальным голосом:

— Пошли подышим свежим воздухом, бородач.

— И то верно. — кивнул Карл. — А то ж потом когда еще надышимся, да?

Я двинула его в плечо, точно по камню стукнула.

А за стенами палатки только-только разгорался рассвет. Точнее, даже не разгорался, а робко напоминал о себе розовыми всполохами над горами. Этот момент я обожала. И неважно в каких горах находилась. Эти розовые вершины, затем вспыхивающие золотом…В то время как в лагере задержалась темнота. Лишь фонари разгоняли ее.

— Чего хотел сказать?

— Вадим хреново адаптировался. — протянул Карл. — Горняшка была будь здоров. Он в третьем лагере жрать не мог, все наружу выходило, хотели его вниз отправить. А утром встал и как ни в чем не бывало.

Я уже поняла к чему он клонит. И пожала плечами:

— Ну… допинги себе вкалывают многие, просто об этом в основном молчат. Все же организм будет работать на пределе и неизвестно как потом среагирует. Это мы с тобой типа правильные.

— Мы не то, чтобы правильные. — возразил Карл. — Диамокс и я использовал пару раз. Когда особенно сильно мотало. Дело в другом. Я же присутствовал когда Вадим у Марии был. У него легкие слабые, склонные к пневмонии. Она ему сразу сказала, что не стоит прибегать к допингу, могут быть последствия.

— Но он упертый осел. — медленно произнесла я. — И поэтому, когда прижало, решил, что плевать на все, да? Раз заплатил бабки, то надо подняться? Интересно, видимо, он сразу собирался себе вкалывать что-то.

— Ты прекрасно знаешь, что как минимум половина из нас занимается этим. Другой вопрос, что потом может аукнуться.

— Я принимала как-то диамокс. — призналась Карлу. — Когда только начинала покорять восьмитысячники. Но меня потом предупредили, что не стоит им увлекаться. Про гормоны молчу.

— В любом случае, думаю Марк в курсе. — кивнул бородач. — Насчет гидов не знаю.

— Алекс не в курсе. — мотнула я головой. — Или же просто мне не сказал.

Карл вдруг широко улыбнулся и чисто каким-то братским жестом взъерошил мне волосы, а потом натянул шапку по самые уши.

— Хорошая из вас парочка. Оба отбитые напрочь. Идем собираться.

— Идем. — согласилась я, стараясь не думать о том, что и у меня в рюкзаке лежала парочка препаратов на случай, если на вершине станет плохо.

Другое дело, что вкалывать себе это буду только реально в случае, когда будет наступать "пушной зверек".

Алекс перехватил меня уже на выходе из палатки. Я как раз вытаскивала рюкзак и гадала, куда запропастился Чан с моим кислородом. Сама я тащила два баллона, остальные были у шерпы. Как и мой небольшой термос, куда он обещал налить чай.

— Медоедик.

— Чего, Упырь? — пропыхтела я.

Лямка у рюкзака легла на плечо ужасно неудобно. Пришлось снимать и поправлять. Алекс молча подхватил мою ношу и ловко нацепил на меня. В итоге рюкзак сел идеально, точно я родилась с ним.

— Ты готова?

— А это как товарищ гид скажет.

— Не язви.

Мы взглянули друг на друга. И мой язык, неожиданно для меня самой, сболтнул:

— Иногда я ужасно мерзкая.

— Да я тоже не подарок. — усмехнулся Алекс. — Идем, медоед, вершина нас ждет.

Наклонился и едва ощутимо коснулся губами моих губ. Я только-только успела ответить, а Алекс уже отстранился и деловым тоном проговорил:

— Джулия, веди себя хорошо. Не геройствуй и в случае чего сразу же говори мне или Виктору с Марком. Рация в порядке?

— Угу.

— Не тащи кучу вещей, отдавай Чану.

— Угу.

— Если понадобится кислород…

— Алекс, — взглянула ему в глаза, — Я уже большая девочка. И не первый раз в горах.

— В том то и дело. Новички все же чаще слушаются.

— Просто доверься моему опыту, как я доверяю тебе.

— Я попробую. — серьезно ответил Алекс. — Все, медоед, на выход. Вершина нас ждет.

Мне очень хотелось в это верить.

Я ходила в разные горы. Помню резкие ветра и снег, который забивал нос и глаза, грохот лавин и мрачное потрескивание ледника, ощущение бескрайнего простора и своеобразный комфорт крохотной палатки, когда вокруг ревет буря. Такое не забывается.

До передового базового лагеря мы двигались вполне бодро. Ветер почти стих, лишь иногда налетал порывами. Каменистая поверхность перемежалась с твердым снегом, идти оказалось удобно. Рюкзак за спиной пока не казался чем-то неимоверно тяжелым, а горячий чай в термосе бодрил. Хотя пульс казался слишком быстрым, а дыхание — тяжелым.

Но мы шли. Вместе с нами тут и там были видны другие группы. Пока еще очереди не создавались, это на подходе к вершине подъем станет узким, придется толпится и надеяться, что уложимся в срок.

Я шла второй, после Карла. Он то и дело оборачивался. И за его очками я видела немой вопрос, мол, как себя чувствуешь. Молча поднимала вверх большой палец и шла дальше.

— Медоед, — меня догнал курсирующий туда-сюда Алекс, — ты как?

— Я что, так хреново выгляжу, раз ты уже третий, кто меня об этом спрашивает?

— Язык у тебя как у змеи. — кивнул Упырь. — Просто из всей команды ты единственная, кто был с травмой и кто тренировался меньше остальных.

— И что?

— Джулия, не ершись, это просто забота. Я так же приставал бы к любому члену команды.

— Вот и приставай. — буркнула я. — Все у меня хорошо.

На самом деле я слегка нервничала, но не из-за здоровья. Нога вела себя идеально. А вот погода… реально будет обидно, если все пойдет коту под хвост. Сколько лет я мечтала о подъеме на Эверест и вот осталось совсем немного.

Я несколько раздраженно покосилась на затянутое тучами небо. Опять посыпался мелкий колючий снег, ветер начал швырять его туда-сюда. Не так плохо, но что нас ждет на вершине?

Я всегда считала себя атеисткой. Но сейчас мысленно воззвала ко всем высшим силам. Мне надо покорить Эверест. Это… это как вишенка на огромном торте.

— Иоши, — я обернулась к японке. — Ты как?

— Нормально. — тихо проговорила та. — Немного голова болит. Я все думаю…

— Ты взяла с собой… — я замялась, не зная как назвать то, что Иоши решила привязать на вершине в память о муже. Голубая тряпочка? Флаг? Плакат? Как ни назови, все не так.