А дальше — мой черед.

Несмотря на холод вокруг, внутри было жарко, когда я шагнула к расщелине. Пропасть, дна которой не видно. Хотя оно есть, конечно. Но его скрывает темнота. А над ней — алюминиевые лестницы.

— Джулия, все хорошо?

Нет, не все, едва не вырвалось у меня. Хорошо еще очки надежно скрывали взгляд, так что я кивнула. Голос куда-то пропал. Впрочем, он не сильно помог бы. В последнее время я то и дело срывалась на хрипотцу.

— Ты уверена? У тебя есть страх высоты? — голос Алекса звучал негромко.

— Нет. Все хорошо.

— Уверена?

— Упырь, — прошипела я, — у меня опыт, ок? Если я говорю, что все хорошо это значит — все хорошо. Мой мозг со мной. Расслабься.

— Медоед, я расслаблюсь только когда мы спустимся после штурма обратно в лагерь. Давай, если готова — двигайся.

И я двинулась. Не верхом, как Иоши, не на четвереньках, как Андрей. А просто пошла, цепляясь кошками, балансируя над бездной. Чувствуя как адреналин внутри беззвучно ревет, как грохот сердца отдается в ушах.

Шаг… еще один.

Блеск льда и неба, точно вокруг больше ничего нет.

Свое дыхание, привкус крови от прокушенной губы.

Шаги над пропастью, по такой на первый взгляд хрупкой лестнице.

На той стороне меня перехватили Марк и Виктор, помогли спрыгнуть на твердую землю. И там я опустилась на колени.

— Все хорошо. — сообщила руководителю и гиду. — Я просто минуту отдохну, пока Алекс сюда идет.

А сама не могла оторвать взгляда от Упыря. Тот точно танцевал над пропастью. И мое сердце тоже… танцевало. От страха и восторга. Так я продолжала стоять на четвереньках и смотреть. Пока Алекс не спрыгнул с нашей стороны.

— Все в порядке? — сухой деловитый тон, а я чувствовала, что его взгляд прицепился ко мне.

Со всеми все оказалось в порядке. Еще пара часов и мы оказались во втором высотном лагере.

Ноги дрожали и подкашивались. Я из последних сил добрела до палатки, уже установленной шерпами и залезла внутрь. Краем глаза заметила, что Андрей стоит на коленях и кашляет, а Марк возле него что-то спрашивает. Нет, надеюсь у него это просто горный сухой кашель, вроде моего. Любая простуда здесь это огромный риск. Мгновенное развитие пневмонии, а то и отека легких. А это прямой путь обратно, в Катманду. И можно про Эверест в этом сезоне забыть.

Второй высотный лагерь это, конечно, не базовый. Таких удобств здесь не найдешь. Но есть двухместные палатки, спальники и еда. А больше лично мне сейчас и не надо ничего. Потому я заползла в спальник, где и нахохлилась, сидя. Пока один из шерп не заглянул в палатку и не принес мне горячий чай и бульон. Есть не хотелось, а надо.

— Ты как? — минут через пятнадцать в палатку заполз и Алекс. На обветренном и покрасневшем, несмотря на крем, лице, блестели глаза. Синие, как небо над Эверестом.

Я молча показала вздернутый вверх большой палец и глотнула чай.

— Сейчас еще принесу рис. — сообщил Алекс. — Обязательно поешь.

— Да, нянечка. — проговорила я милым голоском.

Как это бывает на такой высоте, собственный голос звучал странно, словно со стороны. Потом это ощущение пройдет, но пока что мне хотелось передернуться от дискомфорта.

Впрочем, если бы я хотела уюта и безопасности, то сидела бы на Бали или еще где.

— Как остальные? — спросила, когда Алекс вновь вернулся. Уже с тарелкой риса. К тому времени я одолела бульон и чай. Рис пришлось запихивать под мысленное: "за маму, за папу, за Барсика".

— У Андрея небольшие проблемы с кишечником, остальные в порядке.

Я поставила тарелку и выглянула наружу: небо стремительно темнело. Сейчас надо просто поесть и спать, на большее организм не способен.

— Помню как я разговаривала с подругой одной. — сообщила со смешком. — Так она все говорила, что завидует мне. Мол, на вершинах такая красота, наверное. Можно гулять, фотографировать все! Знала бы она, что во время штурма хочется одновременно добраться, не сдохнуть, не выплюнуть завтрак и хоть немного поспать. А, и еще не забыть принять имодиум. Тьфу! Гулять, блин!

— Ну по сути мы гуляем. — хмыкнул Алекс. — Как тебе сегодняшняя милая прогулка по расщелинам?

— Необычайно бодрящий эффект. — в тон ему ответила я. — И это только начало. Что дальше по плану?

— Сегодня ночуем здесь. Завтра, как и планировали, спускаемся до передового базового лагеря, там два дня отдыха и снова сюда. Здесь ночуем и пробуем подняться до семи тысяч восемьсот. И так два раза. А потом спуск до базового лагеря, дальше до высоты три тысячи семьсот и пять дней отдыха, насыщения кислородом. А затем уже все остальное.

— Прогнозы пока хорошие?

— На завтра ожидается снегопад, но ветер умеренный. Дальше — будем смотреть. Не заговаривай мне зубы, а ешь.

Я подумала, что никогда не смогу смотреть на рис без отвращения. Но послушно доела и отдала тарелку заглянувшему в палатку шерпе. После чего вытянулась во весь рост. Безумно желая ощутить расслабление в теле и не получая его. Сердце продолжало стучать со скоростью больше ста ударов в минуту, голова казалась тяжелой, мысли — ватными.

— Давай, медоед, спи. — услышала голос Алекса. — Отдыхай.

Я честно постаралась его послушать. Даже глаза закрыла и мысли отогнала подальше. Впрочем, их и так было немного. На такой высоте уже начинаешь думать несколько заторможенно. А сон становится прерывистым, не приносящим облегчения. Сквозь липкую дремоту я слышала голоса у палатки, куда вышел Алекс. Потом он вернулся, зашуршал курткой и… полез в мой спальник. Ничего интимного, это обычная практика, чтобы сохранить побольше тепла. Я пошевелилась, понимая, что мне до безумия хочется в душ. Вот просто до дрожи. А вот фигушки! Максимум — влажные салфетки. Их я таскала во внутреннем кармане куртки, чтобы они не превратились в одну смерзшуюся массу. Но сил не было подняться и обтереться ими. Так и лежала с закрытыми глазами, пытаясь хоть немного расслабиться. А сзади прижалось теплое мужское тело. Одетое, конечно. Раздался зевок и приглушенное:

— В кои то веки сплю с девицей в одном спальнике и никаких развратных мыслей. До чего дошел, а?

— Возраст, наверное. — пробормотала я, не понимая сплю или нет. И ощутила щипок где-то в районе пятой точки. Не больно, но так, предупреждающе.

— Медоед, за словами следи.

— Сам сказал, что развратных мыслей нет. — возмутилась вяло. — Так что на меня не кивай. И дай поспать.

— Спи, спи. — как-то слишком покладисто согласился Алекс. — Спи, пока даю.

Я не выдержала и приоткрыла один глаз. В палатке стояла темнота, едва прерываемая светом от фонариков снаружи. Откуда-то долетали голоса. Видимо, из соседнего лагеря. А в ухо дышал Алекс, который вдруг завозился, заворчал что-то себе под нос. Да так, что я решила посмотреть чего он там делает. В итоге ощутила как по моей щеке скользнула его — колючая от многодневной щетины. А затем Алекс легко, едва уловимо коснулся моих губ своими. Даже не поцелуй, а намек. Я замерла, а этот Упырь сообщил со смешком:

— На большее пока не способен, медоед. Но подожди до того времени, как мы спустимся в зону отдыха.

С утра шерпа вместе с утренним чаем принес и новости: надвигалась нежданная туча, скорее всего будет снегопад. И ночью пришлось экстренно спускать вниз двух китайцев: у одного резко развился отек легких на фоне легкой простуды, а второй слег с высокой температурой и начал бредить. Я слушала, пила горячий напиток и старалась держаться спокойно. Хотя у меня были свои причины нервничать.

То ли кабан Алекс во сне случайно меня прижал, то ли я сама неудачно повернулась, но сейчас в ноге ощущалась едва заметная боль. Такая бывает если слегка потянуть ногу, неудачно наступить на нее. И если в обычной жизни я на такое не обратила бы внимания, то тут мрачнела все сильнее. Так как не знала к чему подобное могло привести в итоге.

— Медоед. — в палатку заглянул Алекс. — Ты чего? Выдвигаться пора. Все нормально?