— Я еще сплю. — сообщила мрачно, хотя сна и не было ни в одном глазу.

Про ногу решила никому не говорить пока. Вдруг все пройдет. А если нет, тогда придется сдаваться. Как бы ни манил Эверест, но себя я любила. И жить хотела. Потому заставила себя проглотить завтрак, оделась и подвигала ногой, сделав импровизированную зарядку. В итоге заработала сердцебиение под сто пятьдесят в минуту, а нога продолжала едва ощутимо ныть. Но на этом пока все.

Может и пронесет.

Спустя полчаса выдвинулись в передовой базовый лагерь. Сначала под солнышком, а спустя три часа наползла туча. Тяжелая, мрачная. Снег повалил крупными хлопьями, затем превратился в нечто мелкое и секущее лицо. Я то и дело оглядывалась, боясь в такой круговерти потерять своих. Поймала себя на том, что взглядом выискиваю оранжевую куртку Алекса. Упырь то и дело продвигался вдоль всей цепочки "подопечных", оглядывал, спрашивал. На меня взглянул вопросительно, а я лишь кивнула: мол, все в порядке.

Это случилось когда до лагеря осталось около часа пути. Расщелины остались позади, напоминая о себе лишь остаточным холодком страха вдоль позвоночника. Передвигаться по ним в метель то еще удовольствие. Хотя не такая уж она сильная. Иначе остались бы в лагере.

Я так и не поняла как ухитрилась так неудачно наступить. Вокруг прежде каменистый пейзаж сейчас радовал снежными наносами. Под одним из них оказался камень. Точнее, камешек. На него я и наступила, ощутила как в районе лодыжки вспыхнула на миг боль и выругалась. В голос.

Миг, и возле меня оказались мой шерпа, Алекс и Карл. Марк с Виктором и Иоши к тому времени ушли далеко вперед, а вот Андрей и Вадим наоборот слегка отстали, вместе со своими шерпами.

— Что? — коротко спросил Алекс, пока шерпа поддерживал меня. Хотя боль уже прошла и на ногу я опиралась. Хотя и осторожно.

— Наступила неудачно. Все нормально.

С этими словами я сделала шаг и поморщилась. Боль вернулась. Пусть не сильная, но она была. С этим фактом пришлось смириться.

— Алексей, в передовом лагере есть врач? — спросил Карл.

— Нет, — покачал тот головой. — Марина была там вчера, но спустилась в базовый. Чан, — обратился он к моему шерпе. — Тебе придется отправиться с Джулией в базовый лагерь.

— Да оно прой… — начала я, но Алекс одарил меня таким взглядом, что рот захлопнулся сам собой.

— В базовый лагерь. — отчеканил Алекс. — Снегопад уже прекращается. Вы дойдете?

— Дойдем. — кивнул Чан. — Впереди еще группа поляков идет, не беспокойся, Алексей.

— Джулия.

— Чего? — буркнула я, стараясь, чтобы на глазах не появились слезы от злости. Во-первых, стыдно, во-вторых, замерзнут.

Алекс, кажется, понял мое состояние. Потому что тронул за плечо и тихо проговорил:

— Я завтра к обеду тоже спущусь в базовый. Не делай глупостей, медоед.

Я не видела его глаз, их закрывали очки. Но взгляд ощущала. Он точно обжигал и при этом окутывал. Очень странное ощущение.

— Хорошо.

— Идите осторожно. Тебе надо сбросить высоту и показаться врачу.

— Хорошо.

— Ты помнишь про глупости.

— Я не идиотка. — процедила сквозь зубы.

И ведь злиться на Алекса нет смысла. Он делает то, что надо. Более того, будь я на его месте, поступила бы точно так же. Потому что даже такая мелочь как слегка потянутая нога может на высоте принести очень много неприятностей. А сейчас, если я быстро спущусь в базовый и покажусь врачу, остается шанс дойти до вершины. Пусть и небольшой, но есть.

Плохо, что я пропущу часть акклиматизационных подъемов. Очень плохо. Но посмотрим.

В итоге мы с Чаном ненадолго остановились в передовом лагере. выпили чая, поели и отправились дальше. Вот тут я порадовалась даже, что не стала спорить с Алексом. К тому моменту как впереди показался базовый лагерь, нога в районе голени точно распухла и огнем горела. Я едва могла на нее ступить.

Потому в базовый лагерь Чан затащил меня едва ли не на себе.

— Джулия, — проговорил он тихо. — А кто такой медоед?

— Это, — пропыхтела я, стараясь все же идти сама, — это такое животное. Ему на все плевать, он ни с кем и ни с чем не считается. Прет вперед как танк.

Чан минут пять молчал. Видимо, обдумывал сказанное и сопоставлял с моим образом.

— Ну, — сделал он, наконец, вывод, — Алексей всегда очень точно находит людям прозвища.

В базовый лагерь я спустилась окончательно в поганом настроении. Чан вежливо, но непреклонно сразу же отправил меня к Марии. Благо та оказалась свободна, сидела и пила чай. При виде меня покачала головой и пальцем указала на стул:

— Садись, бедолага. Мне Алекс по рации все сообщил.

— Не сомневаюсь.

— Джулия, ну ты же согласна с его решением.

— Это и бесит.

Мария расхохоталась от души. Она вообще все делала от души: и ругалась, и веселилась. Короткие черные волосы сейчас стояли торчком, а под глазами залегли тени. Но выглядела она бодро и воинственно.

— Давай осмотрим твою ногу.

Я со вздохом взялась за штаны. Еще по дороге в базовый лагерь меня посетила мысль, которая теперь никак не желала отправляться куда подальше. И все ворочалась, ворочалась в голове. В конце концов, я не выдержала и пробормотала.

— Надеюсь, не тромбофлебит.

Склонившаяся над моей ногой Мария приподняла голову и вздернула бровь. Так она делала, когда собиралась сказать нечто крайне ехидное, пусть на первый взгляд и невинное.

— Надежда она такая вещь, что без нее никак, ага. Откуда такие мысли?

— Ну, — я смотрела на ногу, с которой слезли остатки загара, — просто слышала историю одну. Мужик как-то вот тоже на ногу начал жаловаться, но при этом восхождение не отменил. Вроде боль прошла, до вершины добрался, а когда уже спустился в лесную зону, то бац… и все. Тромб оторвался.

— И вы говорите… — пробормотала Мария. — Начнем с того, что если у тебя будет хоть малейшая опасность подобного, то отправлю в Катманду прямо сейчас. Так что давай ты поборись со своими страхами, пока я тебя осматриваю. А заодно ответишь на мои вопросы. Только честно, хорошо?

— Буду говорить правду и только правду. — вздохнула я.

Пока Мария рассматривала и ощупывала мне ногу. я разглядывала палатку. Хотя ничего интересного тут не было. Ну стол, ну стулья, ну какие-то медицинские примочки, из которых я знала едва ли треть. Еще, конечно, рация. И подобие уголка отдыха: кресло и обшарпанный столик, на котором сейчас остывал чай в огромной кружке. Стены палатки были завешаны плакатами с теми или иными описаниями симптомов разных болячек. Я посмотрела пару, тут же нашла их у себя и решила не рисковать и больше не разглядывать лишнее.

— Ну что могу сказать…

Мария выпрямилась и вытерла руки специальным гелем. в воздухе мигом запахло спиртом. А врач продолжала не спеша:

— Признаков тромбофлебита не вижу. Но! Такие диагнозы можно окончательно отвергать только после диагностики. Тем более боль у тебя нехарактерная для этой болезни. Джул, есть два варианта: ты пьешь и мажешь то, что я тебе дам и, если наступит улучшение, то пытаешься повторить подъем. Или же, что я рекомендую, ты возвращаешься в Катманду и проходишь диагностику. Но тогда не успеешь на штурм.

— М-м-м, Марин, ну ты же понимаешь…

— Понимаю. — перебила она меня. — Думаешь ты первая что ли в такой ситуации? Поверь, каждый раз попадаются такие. И не один, а двое-трое. Часть отсеивается, так как здоровье резко ухудшается. Так, а теперь запоминай как лечится.

Мария сунула мне пузырек с таблетками, такими маленькими и беленькими, а еще тюбик с мазью. Я слушала ее, а сама обмирала от мысли, что не смогу поправиться до штурма. Что из-за такой мелочи как боль в ноге придется отказаться от мечты.

Что и говорить, из медицинской палатки я вышла, я точнее едва ли не выползла совсем упавшая духом. Еще вокруг уже и стемнело, возвращаться пришлось в пустую палатку. Ладно еще Чан принес мне туда и ужин, и чай. А еще спросил шепотом не желаю ли я алкоголь.