Волчица подняла голову и посмотрела юноше в глаза.
— И я, и Тьма можем войти лишь в те сердца, что открыты для нас, и не можем быть там, куда нас не звали. Маленькие Создания, совершив свой обряд, призвали Тьму хранить их, и Тьма переступила порог их душ. И я смогла помочь лишь тем, кто изначально воззвал ко мне своей отвагой и стремился ко мне. И только через них спасти остальных, но в конечном итоге, Мартин, — в глазах ее загорелся лукавый огонек. — В конечном итоге каждый спас себя сам.
Мартин задумчиво потер рукоять меча.
— Тогда, когда ты приказала мне проткнуть Зверя мечом, чтобы исцелить его от яда Топей. Ты сказала, что в этом лезвии есть и твоя часть и…
— И часть Тьмы, — кивнула Лайгредита. — Это меч Судьбы, а она хранит в себе и доброе и злое. Иначе и быть не может.
— Хэй! — крикнул чей-то задорный голос. Волчица и юноша обернулись. Перед ними стоял Ветер и призывно бил копытом о землю. — Нам пора возвращаться.
Откуда-то подошел молчаливый Зверь и Мартин крепко обнял его. Потом они посмотрели друг другу в глаза.
— Прощай! — сказал Мартин. — Удачи тебе!
— И тебе удачи. Ты — лучший человек, с которым я когда-либо был знаком, — сказал Зверь. — Не забывай ничего, и не позволяй забывать своим потомкам. И тогда этот мир будет всегда наполнен огнем дружеских костров, как и в эту ночь.
— Иди, — Лайгредита тепло посмотрела на Хамфрода. — Иди и не оглядывайся. Теперь твой путь будет иным.
На посту, возле Главных Ворот как обычно скучал стражник. Делал он это по давным-давно заведенной традиции, а еще, потому что был слишком стар, чтобы выполнять какую-либо более полезную работу. В том же, что его караул был бесполезен, не сомневался даже он сам — вот уже уймову пропасть лет никто не выходил из Леса и не входил в него. Да и как можно попасть в место, которое пропадает у тебя из памяти, стоит лишь отвернуться от него? Сам стражник, не смотря на то, что целыми сутками пялился на огромные деревья, воспринимал их лишь как мираж. И дивился этому чуду, выглядящему так по-настоящему.
Именно поэтому он, в ленивой дремоте не сразу понял, что происходит что-то необычное, а когда понял, подскочил с места и встал, как вкопанный.
Из Леса выходили…, а точнее — выезжали на невиданных доселе животных, люди. Мужчина, девушка и юноша.
Страж протер глаза и уставился в окно. Вслед за людьми из-за деревьев вышли двое огромных серых волков, один белый волк поменьше и величавый белоснежный тигр с черными полосками и… — стражник увидел это даже отсюда — с холодными, голубыми словно лед, глазами.
Скатившись по винтовой лестнице, стражник выбежал к воротам. Странно, но он не чувствовал страха — только удивление и какой-то неведомый ему раньше трепет. В смятении мял он подол длинной серой рубахи (доспехов стражники не носили по двум причинам: во-первых, слишком уж невыносимо жариться в них целый день. Во-вторых, все равно нет смысла), и думал, какой бы вопрос задать этим чужакам, появившимся словно призраки, возле порога его родного Города.
И, как обычно бывает в таких случаях, вопрос бы задан самый простой.
— Кто вы? — спросил стражник, обмирая от собственной дерзости. Мужчина и юноша спешились со своих животных и подошли к стражнику вплотную.
— Владыка Мартин! — провозгласил белый волк, и по высокому, звенящему ее голосу, стражник понял, что это она, волчица.
— Королева Аллайя, — продолжила волчица и стражнику поклонилась из своего седла прекрасная светловолосая девушка с доброй улыбкой.
— Советник Ланс! — произнесла волчица следующее имя, и короткий кивок последовал от юноши, спутника короля.
— Все это оч-чень приятно… — пробормотал, заикаясь, стражник, — но откуда?..
Белая волчица, казалось бы не заметила его вопроса. Теперь вперед выступили серые волки, и она начала представлять их:
— Владыка Мьельн! — поклонился высокий волк с темно-пепельной шерстью.
— Советник Арлан! — голову склонил светло-серый и, судя по всему, молодой волк.
— С нами двое Великих, — сказал высокий волк, которого звали Мьельн. Стражник вздрогнул. Краем сознания он понимал, что все эти путники могут говорить, за исключением, пожалуй, верховых животных. Но услышав голос волка не смог сразу же свыкнуться с ними. Тот же, словно не заметив смущения человека, продолжил. — И хоть мне странно, что они нуждаются в представлении, я их представлю. Лайгредита — Истинный Свет! — он указал мордой на белую волчицу и только теперь стражник заметил, что шерсть ее излучает свое собственное сияние, мягкое и теплое, словно летний ветер.
— Тигрей, Судьба, — волк кивнул на белого тигра, точнее, как понял стражник из имени — тигрицу, и та обожгла его ледяным взглядом голубых глаз, а потом произнесла голосом, сладким, как мед.
— Надеюсь, о человек, тебе не придет в голову задерживать нас, но ты возвестишь Городу о нашем прибытии?
И если раньше стражник мог допустить мысль о том, чтобы не пускать этих подозрительных путников за Ворота, то теперь она казалась ему очень глупой и нелепой. Торопливо отворил он тяжелые створки и, когда начал было закрывать их обратно, белая волчица, Лайгредита, повернулась к нему.
— Это лишнее, — сказала она. — Уже лишнее.
И стражник остался обдумывать эти слова, опираясь на стальные прутья ворот.
А путники шли по узким, прокопанным между домов улочкам Города и странная тень ложилась на них. В самый полдень, невероятно, в разгар пекла на небе сбежались тяжелые темные тучи, а потом на землю упали первые капли дождя.
И хоть ошарашенный стражник и остался возле своего поста, так и не возвестив Городу о прибытии необычных гостей, все жители его высыпали на улицу, и, как и Мартин, сначала с испугом бегали от мокрых капель, а потом прыгали и смеялись и пели под этим первым, за пять сотен лет дождем, а те, кто был слишком слаб или стар просто улыбались и на душе у каждого было легко, словно вода смывала с них какую-то вину, а может — тяжесть мыслей, или собственную глупость…
Мартин же шел прямиком на площадь, на которой когда-то его могли повесить вместе с его друзьями. И мало-помалу, люди потянулись за ним. Когда он вышел к виселице, вряд ли хоть кто-то оставался в своем доме. За теми, кто работал уже бежали их родные, и со всех сторон к площади стягивались люди.
Из своего дома вышел судья. Рот его открылся, когда он увидел, кто возглавляет столь необычное шествие. И он не мог сказать ни слова.
Зато другой голос Мартин услышал.
— Эй! Мартин! Это ты что ли?! — воскликнул кто-то в толпе и к нему, разгребая широкими руками людей, как волны, пробрался Вал. — И в самом деле! Мартин! Ты откуда?!
— Позже! — улыбаясь, ответил он. — Я расскажу тебе все позже!
И Мартин поднялся на постамент виселицы, чтобы все видели его. Справа от него встала Лайгредита, слева — Судьба. Волки (от которых люди шарахались во все стороны), сели перед постаментом, а Ланс и Аллайя остались в толпе, с улыбкой глядя на своего Владыку.
— Жители Города, — очень тихо сказала Тигрей, но услышали ее все. — Настал конец Великой Засухи и конец прежней эпохи. Мартин, моим именем назначается вашим королем!
Послышался недоуменный ропот, который Тигрей без труда перекрыла своим голосом.
— Я — Судьба, и я могу решать, кто будет править любым народом. Символ власти у Мартина в руках. Этот меч я давала вашему законному правителю много веков назад, и сейчас нет повода что-то менять.
— Но, позвольте… — внезапно вмешался судья и тут же умолк под строгим взглядом тигрицы. Мартин поднял меч перед собой.
— Лес вновь открыт для людей, — сказал он, не спуская взгляда с судьи. — Те, кто пожелают жить в нем — могут уйти туда прямо сейчас. Город так же остается людям.
Я, как законный король и Владыка, буду править в Лесу, ибо так велят законы этого мира. Здесь же останется тот, кого я посчитаю достойным править. Ланс, поднимись ко мне.
Чуть не запнувшись, отчаянно покраснев лицом, юноша неуверенно взошел на постамент и остановился рядом с Мартином.
