Карван, опираясь на Туама, сделал несколько несмелых шагов и тут же сел, вытянув лапы набок. Те казались неестественно худыми, в местах перелома виднелся изгиб. Догонять добычу на этих лапах больше было нельзя.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Хельвинга, внимательно оглядывая волка. Карван усмехнулся.

— Как половина Хрога.

Хельвинга покачала головой, а Карван пояснил недоумевающим Динь и Хельвинге.

— У Хрога нет одной лапы, а у меня обе на месте, но работают они как одна.

Туам до скрипа стиснул зубы. Карван посмотрел на него с удивлением.

— Да ладно тебе, братишка… Несмешная шутка?..

— Ты дурак, — буркнул тот в ответ, и Карван засмеялся. Он смеялся так звонко, что невольно фыркнул со своего места ворчливый Авару, несмело улыбнулась Динь, и даже в глазах хмурой Хельвинги зажглись веселые огоньки.

— Помоги мне, — попросил Карван. — Будем учиться дальше.

— Нет, нет… На сегодня хватит. Давай-ка ты нормально поешь, потому что тебе лучше не знать, чем мы тут тебя кормили, — хмыкнула Хельвинга. — Туам, сходишь за мясом?.. А я сообщу вашему отцу радостную новость. Динь, а ты присмотри, чтобы тут все было в порядке.

Волчица кивнула. Как только все разошлись, она повернулась к Карвану.

— Прости… что я спрашиваю, но ты постоянно говорил что-то об оленях.

Волк, еще недавно безмятежно улыбавшийся, вмиг стал серьезным.

— Да. Я и сам хотел тебе рассказать. Но ты должна пообещать, что никто кроме тебя не узнает об этом.

— Даже вожак? — спросила Динь. Карван кивнул.

— Да.

Динь кинула взгляд на Декстери. Тот сидел в уголке, взъерошив перья, видимо знал, о чем будет рассказ и не хотел переживать это вновь.

— В тот день мы пошли охотиться на оленей с моими наставниками. Они говорили, что мне еще слишком рано, но мы с Декстери подумали, что теперь, когда мне исполнилось три и у меня есть Стерн и броня, медлить совсем ни к чему… — Стерн едва заметно вздрогнул, а Карван, чуть отдохнув, продолжил. — Мы выследили оленя. Это был молодой, сильный самец. Мои наставники сказали, что это — очень сложная добыча.

Мы шли за ним по пятам, не давая ему ни минуты отдыха. Каждый раз, когда он собирался остановиться и лечь, мы показывались ему на глаза, и он снова был вынужден удирать от нас. Наша броня звенела и пугала его. В ней было очень тяжело, но мои наставники говорили, что охотиться на оленя без брони — гиблое дело. Впрочем, я и сам это знал.

Один из моих наставников нашел табун этого оленя совсем недалеко, и мы сделали так, чтобы он не смог вернуться туда. Отгоняли его все дальше и дальше от стада. Он был молодой и сильный, но не очень выносливый. Прошло не так много времени, прежде чем мы вступили с ним в открытый бой. Декстери и Стерны моих наставников слепили его, а мы рвали на части его ноги, надеясь перегрызть сухожилия, чтобы он упал и больше не мог встать.

В одно из моих нападений он сбил с меня копытом шлем… и я…

Карван замолчал, собираясь с духом. Динь кинула взгляд на Декстери: тот замер, и лишь лапы его с сильными когтями тревожно скребли по земле.

— Я услышал его. Я услышал его и понял. Он проклинал нас, честно! Он кричал, что мы — трусы, вызывал нас на поединок и клялся, что убьет каждого… Я так опешил, что обернулся к своим наставникам, мне хотелось знать, понимают ли они его или я сошел с ума?.. И в этот момент он ударил меня копытами.

Динь! Мы считали их неразумными, мясом, пищей данным нам Великими, чтобы выживать. А они мыслят, понимаешь?.. Они чувствуют! Они такие же, как мы…

Теперь я знаю, зачем нам нужна броня. Чтобы не слышать их. Динь, никто не должен знать об этом, никто! Это ужасно — я понимаю, но мы не сможем выживать зимой, не убивая их. И в стае не должно быть никаких сомнений по этому поводу. Ты понимаешь меня?..

Динь ошалело мотнула головой, ей казалось, что последние слова Карвана прозвучали как в тумане. Ей хотелось помчаться куда-то, рассказать всем, все изменить!

— Динь! — прозвучал окрик Карвана и волчица очнулась.

— Зимой они — наша единственная надежда. Я рассказал тебе, потому что думаю, что могу тебе доверять. Надеюсь, я не ошибся.

— Не ошибся, — сипло пробормотала Динь.

— Это Север, — уже мягче сказал Карван. Было видно, что он потратил много сил на рассказ. Он тяжело дышал, и глаза его были полуприкрыты. — Это Север, — уже тише повторил он, ложась на подстилку.

— Карван, вот, поешь, — Хельвинга положила рядом с волком мясо. — А ты, Динь, надеюсь, не забыла, что у тебя завтра экзамен?..

— Нет, — выдохнула волчица, не в силах отвести от мяса взгляд. Это была оленина.

====== Глава VI ======

Динь поднялась рано и осторожно, чтобы не разбудить Риону, вышла из логова. Она была так подавлена той правдой, которую открыл ей Карван, что совсем не чувствовала страха перед экзаменом. Он казался далеким, неважным. Как и голос Хельвинги, пожелавшей ей доброго утра. Динь ограничилась коротким кивком. Авару внимательно посмотрел на нее, но ничего не сказал, хотя волчица и чувствовала, что он-то уж точно не связывает ее плохое настроение с волнением перед экзаменом.

— Далеко нам идти? — спросила она без особого интереса, лишь бы спросить, лишь бы не вызвать подозрений еще и у Хельвинги. Волчица боялась, что не выдержит подробных расспросов. Она и так находилась в смятении: с одной стороны, она дала слово Карвану, но с другой… Неужели остальные не имеют права знать правду? А если узнают, сколько еще скажут: «Это Север»? Словно двумя этими словами можно оправдать любую подлость. А может быть, и в самом деле можно?..

Впервые Динь не знала, что ей делать, и мысли ее были так далеки от испытания, как никогда раньше.

— Не очень, — ответила Хельвинга. Она тоже выглядела более хмурой, чем обычно. Может быть, беспокоилась за свою ученицу, а может быть, были у нее свои причины. — До Каменного Круга. Ты наверняка уже была там.

Динь неопределенно кивнула головой. Может быть, и была, но не интересовалась названием этого места. Они ведь с Туамом, казалось, исходили всю тундру… Туам научил ее охотиться, но сам он хочет стать воином. Хельвинга говорит, что быть воином — значит, защищать жизнь своей стаи. Как? Динь не хотелось даже думать об этом. Да и думать было нечего. Защищать жизнь своей стаи можно было лишь одним способом — отнимать жизни чужие. Значит, Туам готов сделать это. Надеть броню, стать совсем чужим, незнакомым, с резким запахом металла. И уйти. Чтобы не вернуться самому или чтобы не вернулись такие же Туамы, в тяжелой звездной броне. Неужели нельзя иначе? Север это или воля Великих?.. Или же желание самих волков?..

— Ты что-то сегодня молчаливая, — обронила Хельвинга, но вскользь, будто и не задавая вопроса по-настоящему. И Динь уклончиво пожала плечами. Авару бросил на нее быстрый взгляд, но вопросов задавать не стал. Динь была благодарна ему за это и особенно — за то, что Стерн занял каким-то пустяковым разговором свою Хранимую, предоставив волчицу собственным мыслям.

А она послушно следовала за своей наставницей, вопреки обыкновению не стараясь запомнить дороги.

Хельвинга потеряла глаз в сражении с Черными Волками. Неужели и в самом деле есть волки, такие же, как она, Динь, которые росли, играли друг с другом, слушались родителей и вожака, а потом просто взяли и ушли служить Мраку. Динь вспомнила свой разговор с Карваном, тогда, два года назад… Может быть, в том, что волки становятся такими, виноваты злые духи?.. Карван молодец, он смог победить злых духов в себе. А некоторые не могут. Неужели и стая не в силах помочь им в этой борьбе?.. Ведь в стае все волки едины. Неужели они не могут отогнать злых духов от своего собрата?..

— Ох, заболталась с тобой, Авару… — спохватилась Хельвинга. — Динь, мы пришли!

Динь подняла голову и огляделась по сторонам. Нет, она никогда не была в этих местах — небольшой равнине, в центре которой, словно безмолвные вечные стражи, возвышались серые камни, плотно вдавленные в землю, покрытую мелкой кучерявой травой.