В ответ я сдавила его шею, но он, захрипев, оттащил мою руку и сжал ее.

Хлопнула входная дверь.

– Привет, ребята, – поздоровался Брейден.

Гейдж посмотрел на него, отвлекаясь, и я, выдернув ногу из захвата, коленом пнула брата в живот. Он рухнул на диван, я запрыгнула сверху и прижала его лицо к подушке.

– Ты безжалостна, – произнес он.

– И научилась этому у тебя! – Я отпустила его и встала. – Привет, Брейден. Как прошел день рождения твоей мамы?

– Как всегда, как всегда.

Я наклонила голову в надежде узнать подробности. Брейден был единственным ребенком, поэтому всегда был в центре внимания… и заложником ожиданий. Иногда мне казалось, что он так часто приходил к нам, чтобы погрузиться в хаос. Исчезнуть. Я не сводила с него взгляд, но он больше не добавил и слова. Просто взял со столика пульт и включил телевизор:

– Я думал, вы будете смотреть игру Высшей лиги.

– Ой! Сколько времени? – Я посмотрела на часы на DVD-плеере. – Черт! Уже прошла половина матча. – И плюхнулась на диван.

Звуки игры словно выманили братьев из своих укрытий, и вскоре в гостиной было полно народу. Журнальный столик был завален открытыми банками с содовой и чипсами, и все кричали на телевизор. В нашем доме не было любимого вида спорта. Нам нравилось все.

Спустился папа и жестом указал Гейджу подвинуться, а мне пришлось вплотную прижаться к Брейдену. Тот закинул руку на спинку дивана, освобождая больше места, и запах его дезодоранта ударил мне в нос.

– Ты хорошо пахнешь.

Он схватил меня в охапку:

– Попалась.

Я уже было открыла рот, готовясь укусить, но Брейден, должно быть, это понял и со смехом оттолкнул меня. Я закинула ноги на Гейджа и взяла со столика банку с арахисом.

– Нет! – ругаясь на телевизор, крикнул Брейден мне прямо в ухо.

Я пихнула его локтем.

– Прости, – сказал он, отвлекаясь от игры.

Гейдж машинально постукивал кулаком по моей коленке. Тук-тук-тук. Я слегка пнула его, и он остановился. Но потом Брейден громко отхлебнул содовую. Серьезно, по-моему, он был самым громким глотальщиком в мире! Я встала и начала собирать со столика пустые банки из-под содовой.

Брейден протянул руку и легонько меня толкнул, чтобы не загораживала телевизор.

– Ой, извини, я тебе мешаю?

– Вообще-то да, поэтому отодвинься… или пожалеешь.

– Серьезно?

Он ударил меня ногой в подколенный сгиб, и я упала, рассыпая банки по полу.

На четвереньках собрала их и понесла в кухню. Дойдя до двери, я оглянулась через плечо. Все глаза были приклеены к телевизору. По моему холодному сердцу разлилось тепло. Я так сильно любила этих ребят. Они были моей жизнью. Не было ничего лучше, чем просто беззаботно сидеть вот так, всем вместе. Должно быть, я надолго погрузилась в свои счастливые мысли, потому что Брейден поднял голову, ловя мой взгляд, и вопросительно выгнул бровь.

Я поморщила нос в ответ и скрылась в кухне.

Надеюсь, парни никогда не придут ко мне на работу. Это было моим единственным желанием на следующий день, когда я стояла напротив самых ужасных зеркал в мире – они позволяли рассмотреть себя сразу с трех ракурсов, – примеряя тьму-тьмущую нарядов для работы у Линды. Я выглядела нелепо.

Мы находились за какими-то огромными цветастыми ширмами в задней части магазина, так что по крайней мере прохожие на улице не могли засвидетельствовать мое унижение.

– Этот наряд тебе подходит, – сказала Линда, поправляя ниспадающий свободными складками топ, у которого, на мой взгляд, был слишком большой вырез.

Я привыкла к футболкам с высоким воротом. И всегда думала, что джинсы рассчитаны на комфорт. А эти едва ли позволяли двигаться.

– Вот почему модели такие высокие. Одежда лучше смотрится на высоких. Это так несправедливо.

– Ладно. Хватит этих игр в переодевание. Что из этого мне нужно купить?

– Ну, решать тебе, Чарли. Что из этого с тобой разговаривает?

Я закашлялась, вдохнув дым от ладана, который она подожгла для этого «случая», и помахала рукой, разгоняя вязкий воздух:

– Ничего.

Она ткнула меня пальцем в лоб. Первое, что я быстро уяснила о Линде, – она не имела представления о личном пространстве. Да, по жизни у меня было мало личного пространства, но обычно незнакомцы ко мне не лезли.

– Найди свой центр. Почувствуй свою ауру, – сказала она, все еще прижимая палец к моему лбу.

– Ни я, ни моя аура не умеем выбирать вещи. Что вам нравится?

– Хорошо. Наверное, так даже лучше. Мы всегда относимся к себе предвзято. Зачастую со стороны виднее, что нам больше идет. – Линда изучила всю одежду, которую я примерила.

Я уловила движение справа и повернулась.

– Мама Лу, сколько уже этой китайской еде? – Из служебного помещения вышла Скай, блондинка с розовыми кончиками волос, которая направила меня к Линде. В руках у нее была коробочка, она наклонила ее, показывая нам лапшу. Я даже не знала, что Скай здесь. – О, привет, Чарли. Милый наряд. – Она ткнула в меня вилкой.

Я подтянула повыше лиф неудобного топа, задумавшись, просвечивается ли он. Материал был таким тонким.

– Спасибо.

Линда удивленно взглянула на девушку:

– Скай. Когда ты пришла?

– Только что. Зашла через черный ход. – Она плюхнулась на красный круглый пуфик рядом с зеркалами и намотала лапшу на вилку. – Этой лапше уже точно несколько дней. – Скай понюхала лапшу, затем сунула в рот.

Линда принялась разделять одежду на две стопки.

– Купить сейчас. – Она указала на одну стопку. – Купить потом. – Кивнула на другую.

Потом посмотрела на наряд, который все еще был на мне. Зеркало напротив заверяло, что топ не просвечивает, но он был таким легким. И с цветочным узором! Прежде я никогда не носила ничего с цветочками. Ну, возможно, только лет в пять.

– В этом будешь сегодня работать, – сказала Линда, указывая на топ.

– Э-э… не знаю, готова ли моя аура к цветам.

Она засмеялась, восприняв это за шутку, но потом все же бросила мне полосатую блузку, в которую я быстренько переоделась.

– Сейчас пробью эти вещи, и ты сможешь приступить к работе.

Мне уже казалось, что я отработала тяжелый час, примеряя одежду. Утомительное занятие. Надеюсь, больше никогда не придется этого делать. Я еще раз окинула взглядом свое отражение. Я была не похожа на себя.

– Ты отлично выглядишь, – заверила меня Скай с полным ртом лапши.

Когда я вышла из-за ширмы, Линда улыбнулась:

– Прекрасно.

Она вздохнула так, будто только что совершила чудо и была довольна собой. По крайней мере, пока ее взгляд не упал на мое лицо и волосы. По-моему, она хотела что-то сказать, но одно дело – попросить кого-то приодеться, и совсем другое – поработать над лицом.

Она начала пробивать одежду, и я наблюдала, как число на маленьком черном экране становится все больше и больше.

– Скай, – крикнула Линда. – Я купила новую краску.

Девушка соскочила с пуфика и подошла к комоду в углу:

– Зеленая. Круто! Поможешь мне после закрытия?

Линда помогает ей красить волосы? Должно быть, родители Скай настоящие пофигисты. Хотя она выглядела старше меня. Может, она уже не живет с родителями.

Линда убрала чек в ящик – вероятно, чтобы позже вычесть эту сумму из моей зарплаты.

– Конечно, – ответила она. – А теперь выметайся отсюда. Мне нужно обучать Чарли.

– Ладно. Хорошо. – Скай направилась к служебному помещению, как вдруг мне в голову пришла одна мысль.

– Вы родственники?

– Ох, нет. Мать бросила ее, когда она была маленькой. – На лице Линды вспыхнула жалость, когда она посмотрела на дверь, за которой только что скрылась Скай. – Просто ей нужно больше любви. Вот и все.

У меня перехватило дыхание. И как Линда воспринимает отсутствие матери? Как недостаток чего-то? Я ничего не ответила, да и не надо было. Линда заполнила тишину разъяснением того, как складывать кофты, сортировать стойки по размерам и должным образом вешать брюки.