Мама на мой вопрос и на удивлённость Эдвине просто улыбается, неловко краснея:
– Я не могу закончить портрет принца гентийского без самого присутствия принца. Будет очень неловко, если я ошибусь, например, в цвете глаз. Вы так не думаете?
– Мне не нравится этот тип, – рыкнул брат так быстро, как только мама успела договорить.
– Что ты, Эдви, нельзя так отзываться о знати!
– Всё равно. Взгляд у него надменный какой-то. – Эдвине в своём мнении совсем не уступал. Только лишь он сморщил нос и с отчаянной подозрительностью посмотрел на недописанную картину тёмных тонов, как я схватил его за руку и отвёл от мольберта. Мои действия были намёком ему, что пришли мы сейчас чтобы отпроситься, так как дела нас дальше ждать уже не могут.
– Мама… – Начал я подходить ближе к разговору и, вот незадача, пламя в камине вдруг вспыхнуло так, что лежащие там чёрные поленья громко затрещали.
– Вселенная милостивая! – ма кинулась к камину, но огонь так больше не разгорался. Как мне тогда показалось, он сам бы утих, а затем и исчез вовсе, если бы ма не обратила на него внимание. – Как странно… Я не помню, чтобы разжигала его или давала наставление со вчера Шарлотте. В этой комнате и так было достаточно тепло… – Она развернулась, оттряхнула свой художественный фартук, возвращаясь к нам в этом лёгком испуге. Её охватил ещё более задумчивый вид, с которым теперь она смиряла уже нас. Мне данное происшествие не понравилось и самому, но захотелось воскликнуть, обращая внимание всех в комнате на себя:
– Как здорово вспыхнул! – Мурашки от одного взгляда на огонь пронеслись по моему телу. Эдвине на это моё удивлённое замечание лишь заулыбался и всячески пытался показать мне, что тоже очень рад этой лёгкой встряске, полностью соглашаясь со сказанным. – Мама, мы пришли отпроситься в город.
– Ох, мальчики, вы уж только не спешите в дороге, но и не задерживайтесь до темноты. Возьмите с собой что-то попить и перекусить, на кухне в шкафчиках должно быть всё, что Шарлотта вчера сделала нам. И далеко не уходите! Не забредайте в лес, хоть я и знаю, что вы меня не послушаете, просто далеко не заходите. А! – мама всё перечисляла, надув губы с глубокой серьёзностью, что от её беспокойства появлялись всё новые и новые просьбы. Иногда просто нереально приятно, как она сильно переживает о нас, но пока что за пределы эта забота не выходила, и на том спасибо. – Да, ещё много с рынка не приносите. Всё может произойти, просто берегите себя. – Она была рада, что мы уходим. Я это сразу заметил, обычно пытается хотя бы проверить, что мы выполним свои обещания, хотя бы с едой и короткой дорогой связанные, когда её строгий взгляд провожал нас прослеживанием из окна. А ещё эта задумчивость сильно меня настораживала. – На самом деле, я жду гостей. Когда приедет Хидда, мы встретим за чашкой обеденного чая этого самого принца – господина Редвульфа. Я знаю, что грядёт очень серьёзный политический разговор, так что не стоит мешать им в этот момент. Если вы явитесь раньше, просто хотела предупредить.
Как полагаю, мама не предупредить нас хотела, а просила задержаться. С глубоким волнением, отчего и не сказала прямо, но я понял всё. Не стоит сегодня в доме под ногами путаться. Пусть и неприятно, что чужакам будет столько внимания, но это работа нашего отца, нам нужно поддержать его, как семья. Из прислуги сегодня в доме будет только Эбби – племянница Шарлотты, да и одеты мы неподобающе этой встрече. Мама на это не указывала, так как мы не ходили обычно в официальных костюмах. Хоть оттого мы и не становились крестьянами, но считались с нами не настолько почтительно, как в других “аристократических семьях”. Пусть мной это и осуждалось, но волноваться было совсем лишним – больно далека тема от нашей привычной повседневности.
Разобравшись во всём, обещаем маме не натворить беды и прийти до темноты. После мы вышли на задний двор, где завернули за домом на узкую тропу, ведущую сквозь деревья вверх по горе. Чем выше мы поднимались, тем гуще становился лес, а звук бьющего вовсю водопада отзывался всё чётче. Так мы обычно всегда сокращали дорогу в город, проходя мимо этой журчащей красоты, но я всё-таки решил спросить об остановке:
– Эдвине?
– Да, Ботта? – ответил мне он тепло, но не убавил шаг.
– Помнишь, как мы с родителями смотрели на звёзды там, наверху?
– Такого не забудешь! Ты так здорово плюхнулся в кусты, когда пытался собрать телескоп! – и вновь подлый проказник начинал отшучиваться надо мной уже второй волной.
– Если бы я про это. – Останавливаюсь, скрещиваю руки, напыщенно глядя на хохотавшего брата. Моя сумка-почтальонка перевешивается за спину, а внутри что-то гремит весёлым звуком, не менее весёлым, чем смех Эдвине. Моё поведение заставляет его повернуться и подойти. Над нами со свистом пролетает стая ласточек. Их крошечные тени проносятся едва не быстрей свежего ветра, окутавшего щёки своим теплом. Эдвине делается более внимателен, а я смотрю на него сейчас, замечая, как же глупо то, что он ниже меня и выглядит младше с учётом того, что мы с ним родились в один день. Но на умение задорить эти правила видимо не распространялись, потому что только лишь появляется возможность улыбнуться с моей нерасторопности, как Эдвине встаёт на пятки, всовывает руки по карманам брюк, а затем с ухмылочкой выдаёт:
– Да, точно! Это ещё не самое смешное было. Вот когда в палатке мы ночевали и тебе привиделся кошмар из-за своей же страшилки…
– Нет, я не про это!
– Ах, погоди-погоди! – он подпрыгивает даже, сжимая пальцы в кулаки, тут же пригнувшись и закрыв так ими своё лицо, чтобы не расхохотаться. – Тот случай, когда утром ты выбежал из палатки, крича в ужасе из-за…
– Я не очень люблю жуков, а этот был просто гигантских размеров… Сто раз про это говорил! – мне уже было очень нехорошо. Он так сильно меня давно не старался выбесить.
– Тогда что? – так нагло спрашивает, реально удивляясь, что я мог иметь в виду что-то такое, что не позорило бы меня перед всем миром сейчас.
– Я о водопаде! О звёздах! О том, как красиво было в таком месте устроить костёр и сидеть всей семьёй, картошку жарить для пикника. Это вечером уже глупости те начались, когда тебе скучно стало.
– Да не-е! Весело было. – Он смотрит так по-детски, старается смягчить обстановку и меня умилить, чтобы не кричал я больше на него за простые и несерьёзные шутки. И, честно говоря, у него это всегда прекрасно получалось. Я быстро вспомнил, что мы уже обсудили всю несерьёзность наших споров, поэтому решил подыграть ему следом:
– Кстати, а ты тогда и сам испугался нашей с папой страшилки!
– Но вы реально крутые иллюзии показывали, да и его голос внушает такую уверенность в правдивости истории… – Казалось, что Эдви стал непробиваем в том, чтобы я глумился над ним, но не тут-то было, я тут же вспомнил кое-что ещё:
– Но тогда ночью, глядя на звёзды…
– Ой, нет, Ботта! Стой. Только не напоминай мне… – Верно, я угадал с тем, что нужно было сказать. Лишь услышав это, брат разворачивается и старается убежать от меня по дорожке. Ничего у него не выйдет, я всё равно всё припомню.
– Ты расплакался! Аха-ха, как только я этого раньше не вспомнил?
– Отвянь! – смеётся он и поворачивает куда-то сквозь деревья, в узкий проход между ними и скалой. Чтобы и мне пролезть следом, потребовалось получить пару немягких ударов от игольчатых веток, но это я ещё легко отделался, они ведь могли оказаться выше и ударить меня по лицу из-за беспечности бегущего впереди меня брата. Сердце предсказывало что-то нехорошее, пока я смотрел за тем, как он уносится вперёд, один, недосягаемый. Хотелось быстрей догнать, потому я прибавил свой ход. Деревья перестали преграждать нам путь, а моё дыхание спёрло от открывшегося пейзажа очень даже знакомой местности. Эти звуки…
Эдвине остановился, а я, совсем забывший что-либо помимо нашего спора слушать, наслаждался отголосками шумов, исходящих далеко внизу от места, куда впадал водопад. Это была другая сторона, не та на которой мы разбивали палатки и жарили картошку. Отсюда можно было забраться ещё выше в горы, да поплескаться в верхах этой свежей водицы, резво несущейся со скалы. Нетронутая зелёная поляна, на которой мы стояли, была частично покрыта тенью от вишнёвого дерева, сбрасывающего с себя прекрасные розовые лепестки. Ветви были раскинуты во все стороны, принимая каждый нежный лучик солнца. Все легенды о сказочных народах эльфов, о парящих высоко в небесах драконах-змиях и легенды о богах-великанах вспомнились мне в тот же момент, придав атмосфере большую интригу. Мы уже были здесь, но так красиво, как сейчас, ещё не было никогда.
