И Джаред рванул к трейлеру Дженсена, сбиваясь с шага и постанывая, когда этот придурок менял режимы. Как же Дженсен умудрился пробраться к себе незамеченным?

Джаред распахнул дверь, и его обхватили сильные руки. Спеша сюда, он, может, и собирался начать разговор со светского «как прошел полет, и почему, сука, ты втихаря приехал?» — но передумал. Дженсен, видимо, тоже решил не терять время. Джаред только вошел, а они уже сосались так, словно жить осталось минуту, кусались, стонали, хватались за одежду, пытаясь ее снять. И тут Дженсен внезапно оттолкнул Джареда к стенке. Сильно толкнул, стена аж загудела.

— Секунду, Джаред. Прости. Дай мне секунду. Я чертовски соскучился, но хочу своими глазами посмотреть, как оно работает.

Он опустил руку в карман, достал маленький пульт. Джаред застонал. Ну только экспериментов не хватало! Дженсен, глядя на Джареда, медленно нажал на кнопку.

Джаред вжался в стену, глотая стоны. Внутри него пробка словно сошла с ума. Позвоночник прошивало очередями сладкой дрожи, колени тряслись, а ноги норовили разъехаться в стороны. Джаред уперся спиной, стараясь удержаться, не осесть на пол.

— Не сдерживайся, ори, — попросил Дженсен.

— Рехнулся? Чтобы все сбежались? — еле выговорил Джаред и закусил запястье. Сердце бешено колотилось.

Дженсен, с лихорадочным румянцем, смотрел на Джареда темными глазами и не отрывал пальца от пульта. Джаред не выдержал.

— Дженсен, сука, ну прекрати! Не мучай, выеби меня, я больше не могу! Пожалуйста! Ты это хочешь услышать?

Дженсен еще шире распахнул глаза. Шалые, пьяные.

— Да, — выдохнул он. — Да! Как скажешь, Джаред. Всегда будет, как ты пожелаешь.

Он отшвырнул пульт в кресло и, дрожащими руками стал расстегивать на Джареде ремень и джинсы.

— Хочешь, чтобы я тебе вставил? — бормотал он при этом как заведенный, — да ради бога. Только попроси. Ради тебя я готов на все.

Дернул джинсы вниз вместе с трусами, обхватил ладонью стоящий член Джареда, а другой — крепко взял его за подбородок.

— Посмотри на меня, Джаред, не закрывай глаза. Скажи, что ты хочешь меня.

— Да блядь! — проорал Джаред, который устал от закидонов Дженсена. — Я сдохну, если ты меня прям сейчас не выебешь! Хватит болтать!

Дженсен накрыл губы Джареда своими и, опустив руку вниз, вытянул из Джаредовой задницы пробку. Джаред заскулил от пустоты внутри, ее не терпелось срочно заполнить.

Дженсен схватил его за плечи и развернул. Толкнул вперед, к столу, и, надавив ладонью на шею, уронил грудью на столешницу. Джаред еле успел выставить руки.

Звякнула пряжка ремня, зашуршала фольга — Дженсен надел презерватив.

Джаред зажмурился и глубоко вздохнул. Очень вовремя, потому что Дженсен вошел сразу и на всю длину. Как бы ни был Джаред подготовлен, растянут и смазан, стало больно до искр в глазах. Дженсен, словно услышав, замер внутри.

Джаред продышался и кивнул — давай. И Дженсен больше не сдерживался. Задрав на Джареде рубашку и вцепившись ему в бока — наверно, синяки останутся, — он вбивался жестко и сильно. Первая боль быстро прошла. Джинсы болтались на коленях, спутывая ноги, ремень бил по икре, но Джареду было плевать. Он весь был внутри, в той точке, которую пробка сделала суперчувствительной. От нее вниз живота тек жидкий огонь удовольствия. Джаред понимал, что долго не продержится.

Дженсен его не жалел, и Джаред был рад этому. Может, раньше он и представлял свой первый секс с проникновением по-другому — нежно, медленно, чувственно. Но теперь эти мечты казались детскими, даже девчачьими. Потому что сейчас было по-настоящему, правильно и честно. Именно так и должны трахаться люди, которые давно этого хотели и наконец-то дорвались. А нежности и розовые сопли будут после, куда без них.

Обнявшись, они без сил валялись на кровати. Джинсы оба сбросили на пол, рубашки так и не сняли.

— Может, тут переночуем? — предложил Дженсен. Он уткнулся Джареду в изгиб шеи, и его дыхание щекотало кожу. — Похоже, я сейчас вырублюсь.

— Слабо пробраться к выходу, чтобы никто не увидел наши перекошенные рожи и не просек, что мы трахались?

Дженсен вздохнул. Точно, сейчас заснет. Многочасовые перелеты с разницей в часовых поясах ни для кого не проходят даром. Дженсен повернулся на спину, и Джаред увидел, как от уголка губ у него протянулась тонкая красная струйка.

— Дженсен, — переполошился он, — у тебя кровь!

— Ну и что, — тот так и лежал, не открывая глаз. — Это один горячий парень укусил меня в порыве страсти. Забей.

— Я не заметил, — расстроился Джаред. — Надо остановить ее и продезинфицировать, а то с утра губа распухнет.

— Ты заразный, что ли? — тихо засмеялся Дженсен. — Не дергайся.

Но Джаред выпутался из его рук и скользнул с постели.

— Я мигом, перекись принесу, — и он открыл дверь в душевую.

— Стой! Джаред!

Но было поздно. Джаред распахнул зеркальный шкафчик над раковиной и быстро прошелся пальцами по тюбикам и баночкам, перебирая их, но перекиси не нашел. Тогда он присел на корточки и открыл нижний шкаф. Там тоже ничего похожего на перекись не обнаружилось. Зато в глубине, у самой стены стояла коробка, наполненная ампулами коричневого стекла и маленькими пузырьками. Рядом свернулись ленты упаковок одноразовых шприцов, много.

Озадаченный Джаред задвинул коробку обратно. Ампулы мелодично звякнули. Прикрыв дверцу шкафа, он вышел из душевой.

Почти голый Дженсен — а голый Дженсен всегда прекрасен — стоял около кровати и смотрел на Джареда глазами Синей бороды. А Джаред отдал бы все на свете, чтобы никто никогда на него так не смотрел. В этом взгляде читался приговор — что бы ты не говорил, чтобы не придумывал в оправдание, я знаю — ты залез куда не нужно.

Как чудно устроен человеческий мозг — можно неделями тупить и не находить выхода из сложной ситуации. А можно сообразить мгновенно, за секунду.

Вот и сейчас у Джареда перед глазами за удар сердца встали на место недостающие части картины, объясняющей все непонятности, которые происходили с ним с начала съемок третьего сезона.

Джаред молил всех богов, чтобы Дженсен не прочитал это по его глазам. И надеялся, что у него получилось удержать лицо. Он все-таки актер, и не плохой, а не растерянная девушка, жена серийного убийцы, который для смеха нацепил синюю бороду.

Главное — уйти, свалить из трейлера. Придумать любую причину — я, кажется, забыл утюг выключить! — и озвучить ее так, чтобы Дженсен поверил. Чтобы отпустил.

И у Джареда получилось.

Штанины джинсов были липкими от спермы — первый честный секс, ага! — и неприятно холодили ноги, но куртка закрывала, и достаточно. Джаред спешил к выходу по опустевшей к ночи площадке, когда наткнулся на Рона, сматывающего кабели. Вот кто никогда не спешил. Хотя, может, ему и некуда было.

— Как зовут твою сестру? — Джаред не стал размениваться на вежливость и прочие приветствия.

— Нина, — невозмутимо ответил Рон. Словно у него каждый день спрашивали о сестре.

— Ты давал Дженсену ее номер телефона?

Вот тут Рона все-таки пробрало.

— Зачем? — удивился он. Даже моток кабеля из рук выпустил.

Джаред только кивнул сам себе и ускорил шаг.

Желтая кружка полетела в стену и рассыпалась на осколки. Так, как рассыпалась жизнь Джареда.

Он уселся на пол на кухне, вцепился пальцами в челку и с силой дернул. Думай! Ты же умный!

Последние полгода Джаред вел себя как конченный придурок. Превратился в параноика и шизофреника. Хотя всегда был уравновешенным, легким в общении парнем. А тут словно с ума сошел. Помешался на желании к другу, стал буквально им одержим. Провалы в памяти, апатия, мгновенная смена настроения от смеха до слез, ночные кошмары. Могло быть это медикаментозным воздействием? Могло. Что за лекарства хранятся у Дженсена в укромном месте? Джаред не разглядел на них маркировки. Что в тех пузырьках? Нейролептики, барбитураты? Феназепам какой-нибудь? Или еще что пострашнее. Где он их берет?