— Здорово, парни. Как поживает наш Шерлок?

— Лестрейд, — хором поправили и Джаред, и Рон.

Дженсен улыбнулся еще шире.

— Точно не Ларсон?

— Какой Ларсон? — не понял Рон.

— Ну какой-нибудь, — неопределенно повел рукой Дженсен. — Обычный шведский Ларсон.

— Да вы заколебали с этими именами, — разозлился Рон.

Дженсен, изобразив на лице раскаяние, с повинной склонил голову. Очень неискренне.

Крыс закончил есть и слез с подноса. Пробежал по столешнице и заинтересовано обнюхал ладонь Джареда. Джаред нервно хихикнул и отдернул руку — от усов стало щекотно. Лестрейд постоял, замерев, а потом вдруг внезапно завалился на бок.

— Ха! — Дженсен даже подпрыгнул на стуле. — Смотри, он и правда хочет, чтобы ты погладил ему пузико.

Джаред поморщился — в третий раз шутка не казалась смешной. Но Лестрейд хитро поглядывал и не думал возвращаться к хозяину. Джаред, продолжая злиться на Дженсена, смотрел, смотрел, а потом все-таки провел пальцем по поросшему редкой белой шерстью животу. Крыс тут же вскочил, бегом вскарабкался по рукаву Рона и нырнул в капюшон его парки. И принялся умываться, блестя глазами из-за меховой опушки.

— Не расколдовался, — констатировал себе под нос Дженсен.

— В понедельник сеструха вернется, заберет, — устало сказал Рон, хотя не похоже, чтобы крыс его напрягал.

Джаред быстро закинул в себя еду и отодвинул пустую тарелку. Встал.

— Передай сестре привет. Скажи — забавная зверюга. Умная.

Хотел было уйти, продолжая игнорировать Дженсена, но передумал — сколько можно обижаться на ровном месте. Он же не девица какая. Спросил скучным голосом, глядя в сторону:

— Вечером ко мне?

— А куда еще? — Дженсен даже удивился. — Порежемся в приставку. Я соскучился.

«Я тоже, — мысленно сказал Джаред. — Я тоже соскучился. По тебе».

Уже совсем стемнело, когда Клиф заглушил мотор у крыльца и обернулся с водительского сидения.

— Парни, не забудьте собрать вещи — завтра сразу после съемок в аэропорт. Летим в Чикаго, помните?

— Так точно, помним, — с готовностью отозвался Дженсен, открывая дверь машины.

А вот у Джареда напрочь вылетело из головы, что подошло время их первого с Дженсеном кона.

Недосказанность, повисшая в воздухе, не давала Джареду покоя. Бесило, что Дженсен не замечает, как он дуется. Как преувеличено громко и весело обсуждает игру. Дженсен вел себя естественно и отстраненно. А хотелось, чтобы он отложил джойстик, сел ближе и, внимательно заглянув в глаза, тихо спросил: «В чем дело, Джаред?» Что бы он ответил, Джаред не имел ни малейшего понятия, но когда это останавливало.

Спать они завалились далеко за полночь. О том, что надо собрать вещи, Джаред совершенно забыл.

Было еще темно, когда Джаред с криком проснулся и сел на кровати. С колотящимся в горле сердцем нашарил телефон и открыл крышку. Полтретьего. Считай, едва заснул. Перед глазами стоял приснившийся кошмар.

Они с Дженсеном находились в гримерке, только никого из девочек рядом не было. Джаред подошел к сидящему в кресле Дженсену и тронул его за плечо. «Пойдем, Ким зовет». И посмотрел на Дженсена в отражении. Но лицо в зеркале не принадлежало Дженсену. На Джареда глядел столетний беззубый старик, к тому же черный, с редкими седыми патлами. «Дженсен!» — закричал Джаред во сне, и старик, вздрогнув, стал меняться. Его лицо оплыло, потеряло очертания, и через пару секунд перед Джаредом был кто-то, уже более-менее напоминающий Дженсена, только по-прежнему темнокожий. «Я забыл, как надо, — пожаловался не-Дженсен, оборачиваясь к Джареду. Тот отступил на шаг. — Каждый раз приходится заново восстанавливать в памяти, каким вы привыкли меня видеть». Он еще не закончил говорить, а его лицо снова стало меняться. Не так, как это бывает при детском фокусе с веселым и грустным клоуном, когда улыбка загорается или гаснет под проведенной сверху вниз ладонью, а само по себе. И это показалось Джареду самым страшным. Через мгновение в кресле сидел совершенно обычный Дженсен. Который весело подмигнул Джареду и расхохотался, по своей привычке откидывая голову назад. Обычно на то, как Дженсен смеется, Джаред мог любоваться вечно, но сейчас он заорал от ужаса и, отшатнувшись назад, приложился спиной о дверь гримерки. И проснулся.

«Приснится же». Джаред с силой потер лицо ладонями и решил пойти попить воды. Стараясь не разбудить спящего на диване Дженсена и даже не глядя в его сторону, он тихо вышел из комнаты,

Открыл холодильник и достал бутылку. И тут ему почудилось движение на улице, будто на заднем дворе кто-то ходит. Джаред по стене скользнул к окну и двумя пальцами аккуратно раздвинул жалюзи. Никого. Только ветер качал голые ветви соседского дерева да мутный фонарь отбрасывал тени вокруг. «Померещилось». Джаред выдохнул.

Прихватив стакан, он так же тихо пошел обратно в комнату. По пути бросил взгляд диван — не разбудил ли Дженсена.

Стакан выскользнул из пальцев и разбился, заливая пол и босые ступни Джареда водой. Дженсена на диване не оказалось.

Он позвонил, наверно, тысячу раз. Телефон Дженсена был выключен. Спать Джаред больше не мог. Куда ехать, и ехать ли вообще, Джаред не знал. Час он промаялся, шарахаясь из угла в угол, а потом упал на диван лицом в подушку Дженсена и так, вдыхая его запах, пролежал до самого рассвета. Даже как будто задремал.

Вскочил до звонка будильника и потом метался по всему дому, кидая в сумку все попавшие под руку вещи. Проигнорировал сообщение, что «абонент Дженсен снова в сети», и методично начал сбрасывать его настойчивые звонки.

Даже кофе не успел выпить до приезда Клифа. А выйдя на улицу в зябкую ноябрьскую хмарь, не удивился, когда увидел среди пожухлых листьев клена, припорошенных изморозью, птичьи трупики. Только плакать захотелось.

— Да хорош истерить! Дай сказать хоть слово! Джаред!

Джаред в очередной раз стряхнул руку Дженсена с плеча. С тех пор как он вылез из машины, Дженсен ходил за ним, пытаясь поговорить, а Джаред упрямо шагал вперед. Он ходил кругами по площадке, Дженсен за ним, а съемочная группа с интересом наблюдала за этим спектаклем.

— Не получалось заснуть, понимаешь. Я лежал, крутился. А потом вспомнил, что вещи-то у меня в квартире остались. Ну вызвал такси и по-тихому свалил. Сложил сумку и спать лег. Телефон отключил. С утра собирался тебе сразу звонить. Кто же знал, что ты подорвешься среди ночи. Раньше я такого за тобой не замечал.

— Не замечал, значит? — Джаред неожиданно развернулся к Дженсену, чуть не столкнувшись с ним. — Все про меня знаешь?

— Ну-у-уу, — сбился Дженсен, — многое.

— А записку написать ума не хватило?

— Какую, нахрен, записку? Мы что, в прошлом веке? Я бы набрал в ту же минуту, когда у тебя будильник зазвонил.

— О, время моего будильника ты тоже знаешь?

— Прикинь. Как и мелодию. Как и еще дофига всего. Мы же почти вместе живем.

Дженсен выглядел бледным и на самом деле расстроенным.

— Перестань злиться, принцесса. Смешно же, — наклонив голову к уху Джареда, сказал он тихо, чтобы никто не слышал. — Ты ведешь себя так, будто я обещал жениться, а сам коварно выебал и сбежал среди ночи, прихватив золотишко и корону.

— Не выебал, — спокойно ответил Джаред. Злость мигом куда-то улетучилась. — Но сбежал. Очень коварно. А я так надеялась на брачную ночь, — совершенно серьезно добавил он.

Дженсен хохотнул, показывая, что шутку оценил. Не оборачиваясь, махнул рукой наблюдавшим — мол, все в порядке. И, схватив Джареда за локоть, потянул гримироваться. Джаред, не в силах отвести взгляда от его руки, тащился следом и горестно размышлял, что да, он вел себя как ревнивая истеричка — Дженсен как всегда прав.

«Надо ему часы подарить, — мелькнула в голове Джареда мысль, — а то эти старые уже».

Ким несколько раз за съемочный день говорил Джареду, что у него выходит очень характерный Сэм — злой, упертый, бешеный. Такому Сэму безоговорочно веришь — он не отдаст брата адским гончим. Ни за что.