Джаред поразился тому, как этот всем известный факт вылетел у него из головы. Дженсен саркастически хмыкнул.

— Сеструха сказала, что имя должно начинаться на «л». Такое условие поставили заводчики, — выдал Рон, до этого мрачно молчавший.

Лестрейд, который крыс, а не тупой сыщик, уютно свернулся в капюшоне его толстовки и, утомленный вниманием и шумом, мирно задрых.

— Она что, перепутала пасюков и породистых псов? — влез Саймон. — Можно подумать, у крыс есть родословная.

Джареду он не нравился — худой, дерганный до нервозности, но помощником оператора Саймон слыл толковым.

— Он не пасюк, он декоративный стандартный, — разозлился Рон. — И давай поосторожней тут, сеструху мне не трогай.

— Я читала, у декоративных крыс много видов. Или пород, — поспешила влезть Марибель, чтобы разрядить обстановку. — Есть бесхвостые, сатиновые. Есть лысые сфинксы, как кошки. И даже хаски. Как собаки.

Джаред, с трудом фокусируясь, смотрел на пальцы Дженсена, который машинально перебирал орешки в миске. И Джареду было плевать на всех в мире крыс, даже если они как собаки. Или как кошки.

Вскоре Марибель, затушив очередную сигарету, что-то зашептала Саймону на ухо, и они, наскоро попрощавшись, ушли. Джаред вяло подумал, что если бы он был девушкой, а Саймон — последним мужиком на Земле, то он-девушка не дотронулся до такого даже палкой. Ни при каких условиях.

Дженсен закончил мучить орешки и, переключившись на пустую кружку, крутил ее в руках. Поймав взгляд Джареда, он лукаво улыбнулся.

— На «л» много хороших имен. Лазарь, например.

Джаред, покачнувшись, сел ровнее и подхватил игру. Он всегда подхватывал за Дженсеном. А тот за ним. Джаред временами думал, что они идеально друг другу подходят.

— Лаокоон. Лаэрт. Леонид. Царь Спарты, — пояснил он неизвестно кому.

Рон закрыл лицо руками.

— Линкольн, — Дженсен хлопнул ладонью по столу.

— Брюс Ли, — не остался в долгу Джаред.

— Леджер. Хит.

— Лори. Хью.

— Кто больше? — обреченно пробормотал Рон, положив руки на стол и утыкаясь в них лбом. — Заткнитесь, парни. И без вас тошно.

Но Джареда несло.

— Лао Дзы, Леонардо да Винчи, Ланселот, Люциус Малфой.

Дженсен, кусавший губы, чтобы не сорваться, все-таки засмеялся. Громко, от души, закидывая голову назад. Джаред обожал, когда он так делал. Мог смотреть вечно.

— Ганнибал Лектер, — сказал Дженсен, тяжело дыша и успокаиваясь.

Они еще какое-то время перебрасывались именами, большинство из которых не всегда приходились на нужную букву.

Рон так и лежал мордой в стол. Устал — подвел итог Дженсен. А вот Лестрейд, похоже, выспался и выглянул из капюшона. Повел головой в стороны и, блестя черными глазами-пуговками, сбежал по рукаву на стол.

Джаред крыс не любил, но рука сама собой потянулась, и он тихонько ткнул пальцем в мягкий бок Лестрейда. Тот, щекоча усами, обнюхал ладонь Джареда.

— Ты думаешь, это простой крыс, а на самом деле это Локи, принявший образ мелкого грызуна. Он так от Одина скрывается, — убийственно серьезным тоном заявил Дженсен.

— Скандинавский бог? — притихший Джаред провел пальцами по шерстяной спинке замершего Лестрейда. — Да ну. Пусть лучше он будет заколдованным принцем, и нам надо придумать, как снять злые чары.

— Нам? — фыркнул Дженсен. — Это ты у нас принцесса, вот и расколдовывай. О, я знаю, как это сделать. — Дженсен придвинулся к Джареду и жарко прошептал ему на ухо: — Почеши ему пузико.

От гогота Джареда Лестрейд подпрыгнул на столе, а Рон проснулся. В секунду оценил обстановку, сгреб крыса в карман и, буркнув что-то ругательное на прощание, покинул бар.

— Пу-у-узико, — Джаред, тихо подвывая от смеха, сползал со стула.

Дженсен с довольной улыбкой смотрел на него, а потом легко пнул ботинком под столом.

— Ноги-то подбери. Развалился, лосяра. Погнали уже домой.

Джаред постарался сесть прямо и стер мокрые дорожки от слез на висках.

— Ты прав, — еле выговорил он заплетающимся языком, — погнали.

Вечер и правда удался, потому что пока Дженсен тащил Джареда к такси, тот бессовестно вис на друге, делая вид, что пьян гораздо сильнее, чем на самом деле. А усевшись в машину, тут же привалился вплотную и уложил голову Дженсену на плечо, ткнувшись носом в изгиб его шеи.

Таксист, чернокожий пожилой мужчина, оглянулся и с подозрением оглядел Джареда.

— Не переживай, чувак, — успокоил его Дженсен, — обещаем не блевать.

Джаред и не собирался. Ему было очень хорошо. Он, конечно, напился, кто бы спорил. Но сейчас голову больше вело от запаха Дженсена. Его кожа пахла гелем для душа и немного потом, а волосы дымом. Дженсену очень шел запах дыма. Жаль, что он не курит. Джаред бы многое отдал, чтобы посмотреть, как губы Дженсена обхватывают сигарету.

«Я пропал, — думал Джаред, из последних сил удерживаясь, чтобы не поцеловать Дженсена. — Увяз, как муха в сиропе».

Дженсен просунул руку Джареду за спину и сжал ладонью его плечо, не давая заваливаться на поворотах.

«Жаль, что он ничего не помнит», — за минуту до того, как провалиться в сон, Джаред все-таки решился и ткнулся губами в шею Дженсена.

«Жаль, что я не помню, как Дженсен меня тащил в кровать. Надеюсь, я к нему не приставал». Это первое, что пришло Джареду в голову, когда он, не разлепляя глаз, шлепал рукой по прикроватной тумбочке в попытке нашарить телефон и отключить мерзкий будильник.

Утро было правильное, Джаред любил такое начало дня, когда все идет привычным чередом — за окном проклевывался поздний сумрачный рассвет, Дженсен бледный, со слегка опухшим лицом нашелся, как обычно, на кухне. Как обычно, жался ближе к кофемашине, словно боялся отойти от нее на шаг, и крепко сжимал в руках свою любимую чашку — темно-желтую, тяжелую, с удобной ручкой. Джаред купил чашку специально для него и никогда ей не пользовался.

Дженсен, как обычно, что-то невнятно пробурчал на хриплое со сна приветствие Джареда — предпочитал не открывать рот, пока не проснется окончательно.

А главное, Джаред проверил, никаких мертвых птиц на крыльце.

Судя по довольной физиономии Дженсена — он был в курсе приезда Данниль. Но Джареду, зараза, ни слова не сказал. Джаред ощутил холодный укол ревности. Хотя не имел никакого права. Данниль весь день терлась на съемочной площадке, а как только сцены с участием Дженсена отсняли, он, приобняв Данниль за талию, свалил. Даже не помахал Джареду на прощание. Уж не говоря о том, чтобы подождать, пока тот закончит.

Джаред не хотел смотреть, но все равно видел, как рука Дженсена, по-хозяйски нырнув под короткую девчачью куртку, сжала тяжелую грудь. Данниль весело скалила зубы. Джареду захотелось кому-нибудь вломить. Он с силой прикусил губу и велел себе успокоиться.

Две ночи Дженсен предсказуемо ночевал не у него. В первый вечер Джаред постарался прийти домой как можно позже, а во второй больше часа трепался по телефону с Сандрой, уговаривал приехать на ближайшие выходные и привезти собак, а то соскучился. И по Сандре тоже. Он так бесился, что совершенно забыл, что по утрам на крыльце его может ожидать дохлятина. Вспоминая те дни, Джаред не сомневался, что даже если бы птичьи трупики и валялись под ногами, он был настолько зол, что вполне мог не заметить и перешагнуть через них.

Джаред притормозил у прилавка с раздачей, размышляя, что доложить на тарелку к жареной курице — вареный кукурузный початок или тушеную фасоль, когда над ухом раздалось вкрадчивое:

— Картошечки возьми, да побольше. Ты же ее любишь.

Джаред даже не обернулся. Он все еще злился на Дженсена. Подумал, не пойти ли с тарелкой в трейлер — до конца перерыва оставалось еще полчаса, на улице было холодно, еда быстро остывала. Но решил остаться. Молча направился к единственному столику, за которым уже устроился Рон.

Тот, ссадив крыса на поднос с едой, скармливал ему капусту и морковь, выуженную из салата. Лестрейд с удовольствием ел, потешно держа кусочки овощей в передних лапках. Джаред плюхнулся на пластиковый табурет, крыс замер и подобрался, но морковку из лап не выпустил. Раздался скрежет подтаскиваемого стула, и Дженсен, довольный и лучащийся улыбкой, устроился рядом.