========== Сожженный дворец, глава 1. Примирение ==========
Границы наших представлений о землях восточных расширялись — мы видели сказочные, переливающиеся на солнце пики высоких гор, равнины, полные быстрых и часто пересыхающих речушек, выжженные солнцем поля, дороги, проложенные за много лет до того, как родились наши предки. Тяжкие сомнения терзали многих, пока мы шли вперед, продвигаясь все дальше от берега понта [1] вглубь неведомых земель. Конечно, жрецы, как могли, поддерживали дух воинов обещаниями скорых побед. Каждый вечер сказители и актеры, переходя от одного костра к другому, воспевали славные подвиги Диониса. Принимались любые шутки о глупости варваров, а купцы из нашего обоза, потирая руки, будто уже держали в ладонях горсти золотых драхм, говорили о мифических богатствах Вавилона — город настолько огромен, что нескольких дней не хватит, чтобы обойти стены его кругом. Воины терпеливо слушали и сердца их наполнялись храбростью, вливавшей жизненные силы в измотанные долгими переходами тела.
Царь вел нас дорогой на север, чтобы избежать выжженных и пустынных земель на юге [2]. У нас вдоволь хватало пищи — и людям, и лошадям, и быкам, тянувшим длинный войсковой обоз. Мы прошли древними путями, по которым торговцы водили свои караваны. По пути нам встретился мирный город на высоком холме, окруженный рощами высоких пальм. Имя ему было Садмор [3]. От него мы пошли северной дорогой к переправе, часть войска была послана вперед, чтобы навести мосты через быстрый Евфрат. Когда мы подошли к Фапсаку [4], то увидели, что противоположный берег и каменную крепость на нем занимают войска персов, которые собираются противодействовать дальнейшему продвижению царя Александра.
На том берегу наше войско поджидал знатный персидский военачальник Арсам [5] с несколькими тысячами всадников. Неведомо мне, когда он решился предать своего царя, но действовал этот хитрый сатрап крайне осторожно. Если верить слухам, то Арсам получил особые милости от царя Дария — богатые сатрапии от Ионии до Вавилона [6] и обещание руки дочери. Арсам приобрел значительное влияние, но сейчас утратил практически все, кроме, пожалуй, Вавилона. Скорее всего, царь Дарий как-то неосторожно обмолвился, что готов уступить македонскому царю все завоеванные земли, а также предложить руку той самой Статиры, что была обещана Арсаму, что весьма не понравилось вельможе, потерявшему все свое богатство и влияние из-за похода эллинов. Наш царь искал союзника и нашел его именно в обиженном Арсаме, которому вернул потом, после своих побед, все, чем этот перс владел, хотя и ненадолго [7].
Переговоры проходили в тайне, и мне неведомы их подробности, но точно знаю, что царь Александр, получил возможность пересечь вместе с войском реку Евфрат, хотя путь на Вавилон был ему закрыт. Вся Месопотамия была выжжена летним солнцем и путь вдоль Евфрата, как описывал его Ксенофонт [8], был подобен дороге в Аид. Войско повернуло к северо-востоку, стремясь как можно скорее пересечь равнину, ближе к предгорьям, переправиться через реку Тигр и достичь прямой дороги через богатые персидские города на Вавилон. Этот путь стал очередным испытанием — мы были вынуждены передвигаться как можно быстрее, чтобы основное войско царя Дария, выдвинувшееся из Вавилона, вдоль Тигра, не успело помешать нашим планам.
Я знал от Птолемея, что персидский царь собрал огромное войско. В письме от одного купца, который прислал его со своим рабом царю Александру, говорилось, что на равнине Вавилона собрались многие народы — бактры [9], согдианцы [10] и индийцы Кавказа во главе с Бессом, саки [11] и дахи [12], народы Арахозии [13] и Дрангианы [14] с сатрапом Барзаентом, арейи [15] с Сатибарзаном, гирканские [16] и тапурийские [17] всадники с Фратаферном, мидяне [18] с Атропатом, народы Гедросии [19] и Кармании [20] с Окоптобатом и Ариобарзаном, сыном Артабаза, сузианцы и уксии [21] с Осафром, армяне с Ервандом [22], каппадокийцы [23] с Ариарафом. Были с ними и наемники-эллины. Все воины — хорошо вооружены и только ждут приказа перейти в наступление. Я так подробно перечисляю все народы, что встали у нас на пути, чтобы знание о великой битве и величайшей победе внушало эллинам гордость за их стойкость перед лицом врагов-варваров.
Мы почти достигли Тигра, когда узнали, что царь Дарий с войском приближается с того берега реки, и нам не удастся перебросить мост [24]. И войско направилось еще дальше, вдоль Тигра, хотя, берега его становились еще более отвесными, а дно еще глубже. Царь Александр понял, что нужно осуществлять переправу как можно скорее. Вперед были посланы люди, чтобы разведать путь, но глубина воды в реке сначала достигала груди лошади, а на середине русла — шеи. Воины были испуганы, подняв оружие над головой, они осторожно входили в воду, но все же нельзя было идти твердым шагом, камни выскальзывали из-под ног, и людей подхватывало сильное течение. Особенно тяжелым оказалось переносить грузы, перемещая войсковой обоз на другой берег. Многое было потеряно, а все — охвачены страхом, крики плывущих воинов заглушали приказы их командиров. Эта переправа надолго запомнилась нам и была похожа на паническое бегство, на беспорядочное спасение с тонущего корабля. Некоторые воины получили увечья. Калас, каким-то образом, повредил бедро, да так, что с трудом мог держаться на лошади. Птолемей приказал мне разложить весь наш скарб по мешкам и осторожно, держась за гриву плывущей лошади, в несколько приемов перевезти его на другую сторону.
Только когда всё войско оказалось на противоположном берегу, тогда царь Александр разрешил отдохнуть своим людям. Лагерь решено было не разбивать, большая часть припасов размокла или пропала, ведь каждый берег свои личные вещи. Вечером глашатай царя объявил, что всех нас впереди ждет большая награда — великий Вавилон. Думаю, что каждый первый воин был готов плюнуть вестнику в лицо и объявить его лживым псом. Когда стемнело, страх опять вернулся в наши сердца — черная тень закрыла Селену [25], и, если бы не жрецы, поспешившие объявить о счастливом знамении, не знаю, что произошло бы с храбрыми людьми, но они готовы были в панике бежать, а кое-кто, припав к земле, усиленно молился богам. На утро мы опять двинулись в путь, хотя, ручаюсь, даже сам царь Александр, не знал, где мы теперь находимся: слева были Гордиевы горы [26], справа Тигр, и ни каких признаков близких селений, а те, что мы находили в последующие четыре дня, были сожжены дотла, а колодцы в них засыпаны.
Потом царю Александру доложили о персидских всадниках, показавшихся впереди. Чтобы не допустить обнаружение нашего войска врагом, он приказал начать преследование. Произошло конное сражение. От пленных мы узнали, что царь Дарий с многочисленным войском находится неподалеку — за ближайшими холмами [27], и готовится к битве. Потом мы еще четыре дня оставались на месте, разбив лагерь и укрепив его палисадом. Перс Арсам вначале преграждал нам путь, расположив свои отряды в холмах, но, видно, призванный своим царем, оставил их, поэтому дал нашему войску хорошую возможность рассмотреть долину, где произошла великая битва, решившая исход похода в восточные земли.
Оба войска провели ночь в ожидании. На долину впереди нас, с влажных гор опустился сильный туман, поэтому невозможно было узнать, как построятся войска. С персидской стороны до самого утра слышался неясный гул, который вселял страх в неокрепшие в битвах сердца эллинов. Наступал двенадцатый день после того, как Селена полностью скрыла свой лик [28].
Будучи воином, я прекрасно осознавал, что завтрашний день может стать последним для меня или для Каласа, или для нас обоих, поэтому мое решение о примирении уже требовало безотлагательных действий, и я направился в сторону палаток, в которых разместились фессалийские всадники. Сама Судьба в ту ночь была на моей стороне — мне не пришлось пререкаться с Гелипонтом, которого в тот час не было рядом, и я скрытый мраком тихо вошел внутрь. В моей руке был лишь маленький масляный светильник, поэтому глаза, из-за скудости света, долго не могли привыкнуть к темноте. И мне оставалось лишь подивиться проворности моего эраста, ибо острие его меча сразу нацелилось прямо мне в горло.
