– О Господи! – ахнула девушка, глядя на изысканные платья и всевозможные женские аксессуары: нижние юбки, корсеты, чулки. Все было аккуратно развешено, словно здесь только что прибралась горничная.

Эйрин с замиранием сердца разглядывала мамины туалеты, они казались ей просто изумительными. Отец сказал, эти платья вышли из моды, но она понятия не имела, что сейчас модно. Всем ее платьям было уже по несколько лет, и она редко их одевала, предпочитая мужской костюм, в котором было гораздо удобнее ездить верхом. Няня, миссис Паркер, была слишком занята, чтобы успевать следить за своей подопечной. Нет, она была хорошей няней, просто, когда дела в поместье пошли совсем плохо, вся прислуга ушла к хозяевам, которые платили жалованье. Остались лишь миссис Паркер и управляющий – мистер Паркер, ее муж. Они были слишком стары, чтобы уйти на новую работу, поэтому согласились работать за крышу над головой и еду. Теперь все необходимые заботы по дому пали на их плечи.

Набитый платяной шкаф вдруг напомнил о настоятельной просьбе отца надеть какое-нибудь из платьев для завтрашнего знакомства. Это вызвало очередной приступ гнева – она не хочет замуж за совершенно неизвестного человека! Ну почему, почему жизнь так несправедлива, за что ей такое наказание? За какие проступки Господь так немилосерден к ней, отчего на ее девичью долю выпала столь незавидная участь? Резко закрыв шкаф, она отошла и плюхнулась на кровать, подняв небольшое облако пыли. Закрыв руками лицо, девушка принялась лихорадочно размышлять, как выкрутиться из этой ситуации.

– Мисс Эйрин! – раздался голос миссис Паркер. – Я не сразу поверила, когда ваш батюшка сказал, что вы здесь, думала – он пьян или спятил окончательно.

Эйрин прервала свои размышления, взглянув на няню.

– Нет, это правда, он дал мне ключ и сказал, что все это теперь мое.

– Боги смилостивились, раз он наконец отпустил ее.

– Кого?

– Госпожу Айрин – вашу бедную матушку, – указывая на портрет, промолвила старая служанка.

– Как это – отпустил?

Миссис Паркер тяжело вздохнула, присела рядом, обняв воспитанницу за плечи.

– Полагаю, теперь я могу все вам рассказать, мисс Эйрин, вреда от этого уже не будет, – издалека начала старая няня и мельком взглянула на девушку, которая уже вся обратилась в слух. – Знаю, вы не раз задавались вопросом, почему я ничего не рассказывала о вашей матери, но на то были причины.

Миссис Паркер немного колебалась, сомневаясь, действительно ли от сказанного ею не будет вреда.

– Ну, рассказывай же, няня, – настойчиво попросила Эйрин.

Та еще раз взглянула на девушку и, уступив ее напористости, продолжила:

– Я была с госпожой Айрин почти с рождения и до последней минуты, когда она так скоропостижно покинула сей мир. Я растила ее и любила, как родную дочь, и мне было очень тяжело наблюдать за ее страданиями. Мое сердце едва не разорвалось, когда она умерла, – на глазах старой женщины выступили слезы, она медленно смахнула их. – У нее было счастливое детство, ее окружала любовь и забота, не то что вас, мисс Эйрин. На вашу долю выпало мало добра и любви, – женщина сочувственно, по-матерински погладила девушку по волосам. – Когда она выросла, то стала настоящей красавицей. Я так гордилась ею! Ее манеры были безупречны, характер мягкий, семья знатной – идеальная партия для любого достойного жениха. Конечно, юноши обращали на нее внимание, но она была весьма скромна и никому не отдавала предпочтения.

Так продолжалось недолго. Когда ей исполнилось столько лет, сколько вам сейчас, на одном из приемов ей представили Его.

Молодой Роберт Маккей, будущий лорд Реей, был одним из самых завидных женихов во всей Шотландии и красив как дьявол. Они влюбились, едва взглянув друг на друга. Я на своем веку не видела более красивой пары и такой искренней привязанности. Все радовались за них. Разумеется, вскоре объявили о помолвке. Айрин была так счастлива, она не могла дождаться дня, когда их повенчают навеки.

Однако у судьбы на этот счет были иные планы. В один печальный вечер, незадолго до назначенной даты, к нам пришло письмо с печатью его отца, грозного лорда Реея. В нем сообщалось о расторжении помолвки, так как его сын – Роберт – должен был жениться на другой девушке. Позже ходили слухи, якобы он скомпрометировал некую девушку, за что и поплатился. Дело наделало много шума, ваш дедушка был вне себя – еще бы, такое бесчестье для семьи! Ума не приложу, как Маккей мог так поступить с госпожой Айрин? Мне он казался таким преданным.

Не знаю уж, как это вышло, но так все и было. Не могу вам передать, как поразило это бедную девочку. Ее сердце было разбито. Она впала в пучину отчаяния, начала чахнуть буквально на глазах. Говорю вам, еще не видела, чтобы так страдали из-за мужчины. Уж как я почитаю мистера Паркера, но, когда придет его час, я смирюсь.

Добродушные рассуждения старой няни вызвали невольную улыбку на лице Эйрин.Мистер Паркер отличался крепким здоровьем, и, конечно же, не исключено, что они умрут в один день. Это не было бы неожиданностью, ведь они по жизни все делают вместе.

– Родители начали всерьез беспокоиться за дочь, – продолжала рассказ миссис Паркер, – и решили, что лучшее средство от уныния – замужество. Они были уверены, в браке дочь забудет о своей несчастной любви.

Прошел год. Все это время ваш дедушка с усердием подыскивал ей подходящую пару и наконец нашел.

Ваш отец был тоже весьма неплох собой, и семья была хорошая – одним словом, несмотря на протесты Айрин, их поженили. Успокаивая вашу мать, я верила, со временем она к нему привыкнет, ведь он любил ее и души в ней не чаял.

Но этого не произошло. Как ни старался мистер Сетон прогнать Роберта Маккея из сердца жены – ничего не выходило. Они не ссорились, она просто почти не разговаривала с ним, а когда он ложился в ее постель – горько плакала. Разумеется, вашему отцу тоже пришлось несладко. Он хотел детей, думал, это поможет изменить ее отношение к нему. Через два года Айрин забеременела, но была не в силах выносить плод. Ребенок родился преждевременно. Мальчик был мертвый.

– У меня мог быть брат? – удивленно воскликнула Эйрин.

– Да, дитя мое, мог, и не один. Ваш отец не желал сдаваться и, едва мать оправилась после родов, вновь принялся за дело. Она умоляла его прекратить эти попытки, но он и слушать не хотел. Ее безразличие ожесточило его сердце, любовь приняла зловещий оборот. Как бы там ни было, но Айрин все не беременела и почти все время плакала, шепча под нос имя Маккея. Как же я ненавидела его тогда! Мне было невыносимо больно, что он так жестоко с ней поступил. Как оказалось, его жизнь была тоже далеко не мед. Брак Роберта Маккея оказался неудачным. Слухи о неладах между ним и его супругой доходили даже до нас.

Как-то раз зимой Айрин заболела. Болезнь не отпускала ее до весны, она почти не вставала, но, как ни странно, ее это нисколько не огорчало. Дело в том, что муж не осмеливался трогать ее, пока она болела. А она мне все твердила как безумная: «Скоро мой Роберт приедет», – и при этом поглядывала в окно, загадочно улыбаясь. Я начала всерьез бояться за ее душевное здоровье. К лету она оправилась, но только физически, а к осени вновь забеременела. Хозяин был несказанно счастлив, да и Айрин впервые за долгое время выказывала нечто вроде удовлетворения. Они подолгу сидели в саду, он смотрел на нее, а она куда-то вдаль с блуждающей улыбкой на губах. К сожалению, второго ребенка постигла участь первенца, к тому же это сильно подорвало ее здоровье. После родов ваша матушка слегла на долгие годы.

Лучшие врачи приезжали, смотрели, поили ее всякими настойками, пускали кровь – но ничего не помогало. Каждый день она твердила одно и то же: «Вот Роберт приедет – и мне станет лучше». Глядя на эти безумные страдания, я начала понимать: если кто и заставит ее цепляться за жизнь, то только он.

Однажды теплым весенним днем он приехал. Уж не знаю, как он проведал, но накануне ей стало совсем плохо, я всю ночь сидела подле ее постели, а она слабым голосом его звала.