Но Дагур вновь отбил атаку охотника, вновь вонзил лезвие клинка, отобранного у кого-то из убитых, в сердце своей жертвы. И вновь глаза его стали темнеть, потому что он заметил Вигго. Стоящего как ни в чём не бывало рядом с Хедер и смотрящего на берсерка с долей снисходительности и… Даже какой-то жалости.
В этот момент девушке нужно было крикнуть Розе Ветров, чтобы та вонзила свои шипы в тело Гримборна. Нужно было. Но Хедер не могла сдвинуться с места. Она просто смотрела на Дагура, чуть приоткрыв губы, и её пальцы начали дрожать, как и колени. Потому что боль, которую так сдерживал холод, захлестнула её с головой… И страшное оцепенение, когда до неё так медленно доходило всё, что происходит вокруг… Откуда оно? Зачем…
Вдруг какой-то охотник выпрыгнул из-за сложенных ящиков. Дагур обернулся, но… Было поздно. Клинок врага пронзил его насквозь… Берсерк не успел почувствовать боли, не успел понять… Он просто выронил меч из ослабевших пальцев и тяжело задышал от того, что стало не хватать кислорода.
Крик разбился мерзким звуком о воздух. Охотник упал замертво, когда в его бок, разрубая кость плеча и голову, вонзилось лезвие топора Хедер. Девушка так и стояла на трапах, тяжело дыша, смотря на то, как жертва отпускает клинок, торчащий из груди берсерка, и падает, истекая кровью. А Дагур…
Хедер не успела понять, не успела осознать то, что только что случилось. Потому что залпом один из шатров воспламеняется под корень… И тень Ночной Фурии проносится над базой.
Газ престиголова оцепил остров горящим кольцом. Драконы парили в небесах, уничтожая здание за зданием. Роза Ветров взмыла в небо, помогая наездникам… Но Хедер продолжила стоять на месте, на трапах. Ноги подкосились. Девушка упала на колени и будто во сне увидела, как Вигго скрывается за скалой. А потом выдавила из себя одну лишь мысль… Которая разбила в ней всё, кроме жизни.
Дагур. Мёртв.
***
Дым. Пахнет догоревшим деревом, всюду копоть и осколки бывшей базы… Драконы приземлились где-то сзади, из-за дымки не видно ничего… Всё какое-то серое, какое-то пустое и несуществующее. Будто кто-то вырвал все краски жестокой рукой.
Хедер медленно шагала по обломкам, ноги не слушались её. Тяжело дыша, она пустым взглядом смотрела на тело, что лежало у ящиков, разбитых в щепки… Лежало на боку, не двигаясь. Чьи волосы запачкались в чужой крови и грязи.
Дагур мёртв…
Девушка опустилась на колени перед телом брата и, словно во сне, дрожащими руками перевернула его на спину. Глаза закрыты. Лицо слишком спокойное, даже очень… Новый шрам, копоть, кровь…
Хедер провела рукой по щеке брата и почувствовала, как слёзы начинают капать из глаз. По одной, стекая солёными дорожками прямо на шею Дагура. Стекают запоздалые, тихие слёзы… От боли у Хедер сжимается всё, и ей кажется, что где-то там сердце пробило таки одно из хрупких рёбер… Потому что не может быть так больно просто так.
Дагур ещё дышит. Эта мысль как-то проникает в сознание, и Хедер оживает, Хедер чувствует, как начинает дрожать всё её тело.
— Дагур, — хрипло выдавливает она. — Дагур, скажи что-нибудь…
Берсерк пытается открыть глаза. И получается. Но перед ним всё плывёт, и он не может сфокусировать взгляд, всё размыто и серо… Только голос. Самый родной и близкий голос его сердцу рядом. Значит, Хедер всё ещё здесь… Она дышит… И её ладони касаются его леденеющих рук. Её пальцы гладят его щёку, осторожно и нежно. И от этих прикосновений становится страшно легко и одновременно больно на душе.
— Сестрица, — Дагур смотрит в небо, потому что не видит Хедер. — Где Вигго?
— Не знаю, — соврала Хедер, не желая мучить брата. — Но далеко.
Дагур чуть усмехается и закрывает глаза, улыбнувшись. Хедер смотрит на него и, прикусив губу, сдерживает рвущиеся наружу рыдания. Она просто гладит пальцами его щёку и чувствует, как брат пытается пошевелить рукой…
Удивительно, но у него это получается. Что-то нащупав за поясом, Дагур, кое-как, дрожащими пальцами вытаскивает какой-то предмет и, на ощупь найдя ладонь Хедер, сжимает её в своей, будто боится, что она уйдёт, что она исчезнет… Он дрожит… И боль съедает его. Но больше всего ему больно за то, что он так и не смог надеть кольцо на её руку.
— Д-держи, — прерываясь, произносит он еле слышно, потому что от каждого вдоха становится ещё больнее.
Хедер осторожно берёт предмет из его ладони и сжимает в кулаке. Голос не слушается… Кажется, что дым прожигает лёгкие. Или это сердце растекается по телу, подобно разбитому сосуду?
— Пожалуйста… Чтобы запомнить, Хедер, — вдруг шепчет Дагур, смотря пустым взглядом в небеса и дрожа от холода, что пронизывает его до костей.
Он чувствует её рядом.
Девушка сначала не понимает. От слёз перед глазами стоит пелена. Но, осознав сказанное братом, она выдыхает и, на рыдании, порывисто наклоняется, накрывая губы брата своими и прижимаясь к нему так, словно хочет, чтобы души их слились в одну.
Дагур перестаёт дрожать… Он целует Хедер в ответ и чувствует, как сердце стучит последний раз. Как последний раз слёзы сестры падают на его щёки. Он чувствует её губы и молит богов, чтобы те дали ему пожить ещё немного… Просто чтобы задохнуться в её поцелуе, так и не почувствовав смерти.
Драконьи наездники стояли неподалёку. На их лицах отражалось что-то вроде удивления… Нет… Потрясения. Иккинг положил руку на голову Беззубика и не мог понять, что происходит с ним. Что-то сломалось внутри Хэддока, когда он в один миг всё понял. Понял, почему Дагур в тот день так говорил с ним, понял, почему всё было так странно… И задохнулся, потому что ком подкатил к горлу. Астрид сжала его ладонь в своей, встав рядом, но пальцы её были холодны. Так же холодны и бледны, как её лицо. Но что-то во взгляде девушки подсказывало Иккингу, что она догадывалась.
Правда… Никто не мог до конца принять то, что они видели. Никто не понимал, и все были шокированы, когда Хедер резко наклонилась и накрыла губы Дагура своими. Все замерли в немом молчании.
А Хедер было всё равно, она не думала ни о чём… Чувствуя, как ладонь брата скользнула по её спине, девушка задрожала, не сумев сдержать судорожных рыданий. Отстранившись, Хедер в последний раз посмотрела в глаза Дагура. И он, казалось бы, смог, наконец, увидеть её… Губы его тронула какая-то грустная, тихая улыбка.
И всё закончилось.
Хедер разжала пальцы, смотря на то, что передал ей Дагур перед смертью… Это оказалась та самая подвеска, что он когда-то давно купил на Северных Рынках. Последний подарок. Наверное, свадебный… А может, он означал гораздо большее, нежели просто чувства.
Что-то сломалось в Хедер. Сжав подарок в кулаке, она прижала его к губам и затряслась в рыданиях, уронив голову на грудь мёртвого брата. Не чувствуя ничего, кроме холодного металла его доспех… И руки Астрид на своём плече.
«Он парил в небесах со своею подругой,
Одной кровью повязанный, словно цепями.
Убивал за неё, был ей искренним другом
И погиб за любовь в своей вечной печали».
***
Огонь отражался в глазах Хедер. Она стояла на берегу, смотря, как пылает ладья с мёртвым Дагуром… Смотря, как душа его уходит в Вальхаллу… И ничего не чувствуя. Потому что всё, до самого последнего кусочка в ней, он забрал с собой.
Глаза Хедер потускнели, черты лица стали острее, будто она голодала несколько месяцев. И плечи опустились, ссутулились. Она провожала Дагура в последний раз. А подвеска в руке жгла пальцы.
— Хедер?
Девушка обернулась. Астрид медленно подошла к ней и, осторожно тронув за плечо, тихо спросила:
— Ты вернёшься на Край?
Хедер опустила глаза и вновь перевела их на пламя над водой.
Вернуться на Край? И вспоминать Дагура в каждом сантиметре? Выдержит ли она, Хедер, такую пытку, сможет ли? Нет. Пустота в сердце, которого уже и не было, заставляла дрожать. Возвращался холод. И что-то ломалось там, глубоко внутри. Потому что, сколько бы ни пыталась Хедер принять смерть единственного дорогого ей человека, у неё не получалось ничего.
