Многих присутствовавших Иштван знал в лицо, но на большее, чем пожиманий руки и приветственных кивков ни с кем не обменивался. Еще в институте он подружился с двумя парнями, Денисом и Никитой, творческой богемой факультета. Молодые люди очень быстро нашли общий язык, организовывая праздники, шествия и концерты вуза. Парни проводили все свободное время вместе, но Иштван всегда был третьим в их дружеском дуэте. В прочем, данное обстоятельство не мешало реализовывать совместные проекты. Именно Никита предложил Иштвану провести мероприятие в гостинице Восход, став невольным виновником всех кардинальных изменений в его жизни. Но на тот момент, успешно справившись с поставленной задачей, Иштван получил небольшой гонорар и приглашение в праздничное агентство Инсомния. Под руководством двух равнозначных друзей – партнеров. Сегодняшний сабантуй организовали именно Никита с Денисом, любезно предоставив свой офис для всех желающих.
Никита, по своей натуры, был рубахой парнем. Веселый, компанейский, свой. Казалось, он любил каждого человека абсолютной любовью, не требуя ничего взамен. Его неподдельное озорство, жизненная энергия, дарила улыбки окружающим. Его любили настолько искренне, насколько он отдавал всего себя. Без остатка. И бесконечно генерировал идеи, порой самые безумные. Однажды, во время сессии, близился самый ответственный экзамен. Преподаватель по начертательной геометрии слыл настолько суровым, что ни коньяки, ни другие взяточные блага не принимал. Означал сей факт только одно – выучить весь материал и уповать на хорошее настроение принимающего. Группа находилась в удрученном состоянии, считая дни до сдачи, всячески смакуя истории старшего поколения об отчислениях и правилах оформления академа. Никита категорически не принимал общего пессимизма, стараясь посеять зерно надежды в головы одногруппников:
– Нам нужен трофей. Символ нашей победы над образовательным узурпаторством. Мы обязательно сдадим и отметим экватор. Бок о бок, лицом к лицу.
Такими словами он начал свой манифест. Его патриотическая речь сводилась к тому, чтобы всем вместе сделать что-то особенное, легендарное. Быть может незаконное, дабы иметь свою объединяющую тайну. Секрет. Чтобы последующие абитуриенты из уст в уста передавали историю их поступка. Если уж кому-то и придется покинуть стены вуза после сессии, то оставить свой след в истории обязан каждый. Решено. Местом подготовки диверсии общим голосованием выбрали общежитие. Во – первых, большинство группы нарекались понаехавшими и не имели возможности собираться вне стен института или места проживания. Во-вторых, у Никиты имелся ключ от зала, в народе – гадюшник, где проходили культмассовые мероприятия общаги. С последующими отмечаниями вином из тетрапака и первыми дефлорациями в кулисах. Объектом шалости, в первом же чтении, как и все идиотское в нашей стране, назначили бабу Нюру. Коменданта. Суровая женщина, настоящий фанат Советского союза и лично Иосифа Виссарионовича Сталина. Поговаривают, что в молодости она работала конвоиром расстрельного отряда, приговоренных к высшей мере наказания. Особо мнимые утверждали ее связь с организацией революции 1917 года и уничтожением царской семьи. В прочем, никаких доказательств причастности не находилось, однако бабу Нюру боялись все. Особенно опоздать, когда двери общежития закроются или попасться на неуставных отношениях с женским полом. В общаге, как и в коммунистической истории нашей страны, продолжение рода держалось под строжайшим запретом.
– Трусы. Мы украдем у нее трусы. Как-то слишком победоносно произнес Никита, окинув взором недоумевающих приятелей. Затем и вовсе залез на трибуну, дабы продолжить свою речь:
– Каждой оппозиции, движению, военному отряду необходимо знамя. Вспомните римские легионы – они сражались за свою идею, принципы и главным человеком в бою был знаменосец. Он шел во главе войска, гордо возвышая знамя перед собой. И первым погибал, но на его место приходили другие. Словно фениксы, вновь и вновь, возрождаясь из пепла. У нас будет свое – личное знамя, размером три икса эль.
– Нарекаем тебя нашим Аквилифером. Аве, Цезарь. Аве.
Под сумасшедший гул и хохот скандировали ребята, давясь от смеха и повалив Никиту на пол. Они радовались и аплодировали его гениальной идеи, выдуманной совершенно случайным образом, чем вызывали неодобрительный стук по батареям от остальных проживающих. Так родилась самая глупая студенческая история в их жизни.
От слов к делу. На следующий день разработали хитроумный план по добыче реликвии из комнаты коменданта. Суть сводилась к тому, чтобы незаметно пробраться в жилище, расположенное на втором этаже, пока идет вечерняя проверка. Баба Нюра очень любила обходы, выработав свой метод по поимке нелегалов, обычно парней, не проживающих в общежитии. Так же она не брезговала конфискацией запрещенных в обороте средств и пресечением любых нарушений общественного порядка. Обычный проверяющий поднялся бы на пятый этаж и постепенно спускался вниз до первого, выявляя нарушителей. Но наша гестапо непальцем деланная. Баба Нюра, дабы пресечь информаторов, сообщающих о ее плановом спуске вниз по этажам, специально путала след. Она могла начать проверку с третьего, незаметно подняться по служебной лестнице до пятого, пройтись по коридору в отсек для преподавателей и уже через него оказаться на первом. В лучших традициях офицерской контрразведки.
Действовать решили на опережение. На каждом из этажей подготовили специальные ловушки. По задумке, на первом влюбленной парочке следовало очень ярко выражать свои чувства, страстно зажиматься и всячески демонстрировать свою значимость друг другу. Заметив коменданта, мирное сосуществование перерастало в ссору. Болезненное расставание со слезами и криками. Последующее примирение конфликтующих руками представительницы старшего поколения давало время произвести выемку нижнего белья. На втором – интеллигентного вида парень готовился засыпать вопросами об улучшении жилищных условий, переселении или хотя бы приобретении за счет бюджетных средств телевизора. Любые разговоры на эти темы комендант воспринимала как личную обиду. Третий – курение в неположенном месте. И несколько брошенных окурков возле комнаты ботаников, для отвода глаз. Крики и угрозы выселения с одной стороны, и слезы мольбы и непонимания с другой. На четвертом – разбитый световой плафон. Считай, самый серьезный залет. Попахивало эвакуацией целого этажа в коридор с последующим допросом каждого. За это время можно спокойно замести следы. До пятого думалось не дойдет, но на всякий случай подговорили всех его обитателей, чтобы те устроили гробовую тишину. Сайлент Хилл местного разлива. Такое поведение обязательно насторожит, и проверка нескольких комнат обеспечена. На каждом уровне стояли информаторы, готовые вести цель и сообщать Никите о местоположении объекта. Ему лишь останется зайти в комнату, пробраться к совковому комоду возле окна и стащить нужную вещь. И главное, никакого взлома – комендантская дверь не имела замка, да и любой человек в добром здравии не решится зайти в логово ада без веской на то причины.
– 19:59. Объект выходит из комнаты. Встречается с занудой. У них завязывается диалог. Да, получилось, теперь они вместе выходят к лестнице. Всем быть в полной готовности. Никита, твой выход.
В ответ послышалось утвердительное принял и шипение радиоэфира. Операция началась.
Никита обогнул угол, отделяющий общий коридор от служебного, проверил взглядом лестницу и быстрыми шагами отправился в сторону комнаты. Мгновение и он возле двери с табличкой комендант. Под ней красовалась свежая надпись сука, тщательно замазанная белой краской, но все же проступающая через многочисленные слои. Толкнув ладонью, дверь поддалась, приглашая зайти незваного гостя. В комнате темно. Тусклый свет лампочки прикроватного торшера освещал тумбочку, ташкентский ковер и махровые цветные тапки. На другой половине комнаты стоял сущий мрак, лишь зимняя луна пробивалась сквозь занавески. Дряхлый комод занимал большую часть площади, даже больше, чем кровать, являясь главной ценностью. Старый и пыльный, с массивными чугунными ручками. Никита открыл среднюю полку. Перед ним искрясь и заигрывая лунными вспышками лежали лучшие представители советского трикотажа. Не раздумывая, парень взял первое, что попалось под руку. Нечто огромное, белое, в мелкий цветной горошек. Операция завершена.
