– А вы?

Я не сразу сообразила, о чём она спрашивает, в отличие от Рональдин.

– Я артефактор, а Шайна целитель.

– Представители всех трёх факультетов, значит, – Мирра хмыкнула совершенно не по-девичьи. – Что ж, давайте познакомимся поближе? Кто где родился, вырос, кто родители?

Ну прям допрос. Правильно она на боевой поступила, там такие нужны.

Но Рональдин, в отличие от меня, подобное поведение не смутило – она рассмеялась и ответила так легко, как дышала:

– Я оборотень, родилась и выросла в Арронтаре. Белая волчица, если тебя это интересует. А вот о родителях моих давайте не будем, – она мягко улыбнулась. – Правду сказать я не могу, а врать мне как-то не хочется.

Я даже не успела удивиться – что такое с родителями Дин? – как Мирра обратилась ко мне:

– Ну а ты, Шайна?

А что я? Что я могу рассказать? Что мою родную маму убили? Или что я десять лет прожила в борделе? Не в качестве работницы, но сам факт.

– Как-нибудь потом, – выдавила я из себя, вставая с кровати. – Сейчас мне нужно идти. Извините.

И направилась к двери под удивлённым взглядом Мирры и понимающим – Рональдин.

Хотя, конечно, вряд ли она могла меня понимать. Показалось, наверное.

Приёмную ректора я нашла, как это ни странно, быстро. Хотя ни у кого не спрашивала дорогу – просто перешла по коридору, соединяющему общежитие с основным корпусом академии, погружённая в свои мысли, и шагала, шагала, шагала… Пока вдруг не уткнулась носом в большую двустворчатую дверь с золотой табличкой.

«Ректор».

В этот миг, глядя на эту табличку, я немного струхнула, признаюсь честно. Одно дело – видеть эту женщину во сне, а совсем другое – говорить с ней.

Так, Шайна, соберись. В конце концов, не съест же она тебя?

Собственно приёмная была небольшой комнаткой, посреди которой стоял стол, слева и справа от этого стола возвышались шкафы с папками. Яркое солнце светило в окно, но секретарь сидела к нему спиной и не замечала этого. Я же, открыв входную дверь и шагнув внутрь, на несколько секунд почти ослепла.

– Вы к кому?

Прекрасный вопрос. Особенно если учесть довольно-таки однозначную табличку на двери.

Проморгавшись, я обнаружила, что сидящая за столом женщина относится к категории «бой-баба», как их называет матушка Роза. Большая и широкая, с выпирающей над поверхностью стола грудью, пучком темных волос на затылке и тяжёлыми очками на внушительном носу, секретарь производила впечатление. Как… грозный цепной пёс.

– К ректору, – всё-таки ответила я очевидное.

Женщина недовольно поджала губы.

– По какому вопросу?

– По личному.

– По личным вопросам давайте-ка с завтрашнего дня, уважаемая. Не подождёт до завтра ваш личный вопрос?

Вот уж действительно – цепной пёс…

– Что случилось, Адель? – раздался вдруг знакомый голос, и дверь справа от меня открылась, выпуская в собственную приёмную собственно ректора.

Адель? Эту женщину зовут Адель? Какое милое и нежное имя, оно ей совершенно не подходит.

– Да ничего, профессор. Вот, по личному вопросу студентка к вам…

Ректор обратила внимание на меня, и под взглядом её сияющих и синих, как небо, глаз, мне стало немного неловко и захотелось куда-нибудь убежать.

Интересно, она меня узнает? Наверное, вряд ли.

– По личному? – мягкая улыбка коснулась губ. – Хорошо, пойдём. – Она развернулась и скрылась в своём кабинете, поманив меня рукой. Я шагнула следом.

Здесь было уютно. Стена напротив – из двухъярусных книжных шкафов, с лестницей и балкончиком, слева два больших окна, несколько кресел, диван и журнальный столик с забытой на нём чашкой. Напротив двери – письменный стол с ящиками, настольной магической лампой, кучей книг и различных бумаг. А справа – ещё одна дверь и большое зеркало с серебряной рамой и чуть мутной поверхностью.

Профессор Аррано, к моему удивлению, подвела меня не к столу, а к креслам и журнальному столику, села в одно из них и жестом указала мне на другое.

– Хочешь чаю?

Я покачала головой. Чаем я, пожалуй, подавлюсь…

– Нет, спасибо.

– Что ж, – ректор откинулась в кресле и ободряюще улыбнулась мне. – Тогда я тебя слушаю. Что за личный вопрос?

О Дарида, я в тот момент понимала Триш. Эта женщина… я никогда не видела никого прекраснее. На месте малышки Триш я бы тоже пошла с ней хоть на край света.

Интересно, где сейчас Триш?

Нет, я не столь глупа, чтобы об этом спрашивать…

«Никому нельзя верить», – так говорила мама.

– Я бы хотела попросить вас поменять мне личного куратора, профессор.

Ну вот, сказала. Можно выдохнуть… Только бы поменяла!

Профессор чуть приподняла брови, а затем вытянула руку куда-то в сторону и громко сказала:

– Личное дело!

Ей на ладонь шлепнулась тоненькая папочка. Ректор положила её к себе на колени, развязала и раскрыла.

– Так. Факультет целительства, первый курс, Шайна Тарс. Шайна?..

Она вдруг словно охрипла. Вздрогнула и подняла на меня странно расширившиеся глаза, искорки в которых неожиданно начали кружиться быстрее.

Я не очень поняла суть вопроса, но всё-таки ответила:

– Шайна Тарс, да.

Профессор Аррано положила папку с моим делом на стол, а сама встала с кресла и… к моему полнейшему удивлению, опустилась передо мной на колени.

Я так изумилась, что не могла пошевелиться. А ректор между тем как-то странно дышала, чуть прикрыв глаза и раздувая ноздри, будто… принюхиваясь?

Но долго это не продлилось. Она открыла глаза, улыбнулась и, пробормотав «Это безумие», встала с колен. Вернулась в кресло, вновь взяла папку с моим делом и продолжила говорить так, словно ничего не случилось:

– Твоим личным куратором назначен магистр Дрейк Дарх… Понимаю, ты не хочешь иметь с ним дело после вступительного экзамена. Но, Шайна, я не могу тебе его поменять. Не потому что не хочу. Каждому студенту куратор подбирается исходя из его индивидуальных способностей. Ты – маг Крови, а магистр Дарх единственный маг Крови в академии.

Я вздохнула. Так я и знала… Придётся терпеть этого эльфа и дальше.

– Не переживай, – профессор понимающе улыбнулась, – он больше не будет вести себя подобным образом. Характер у магистра, конечно, не сахар, но он прекрасный специалист. Вот увидишь.

Да уж, увижу…

Я встала с кресла.

– Спасибо, профессор. За понимание и за разъяснения. Могу я идти?

– Иди.

Я кивнула и уже прошла половину пути к двери, как вдруг услышала тихий голос ректора.

– Постой, Шайна.

Я послушалась, обернулась. Профессор Аррано… Эмирин шла за мной. Мягкая, с плавными движениями, текучая, словно вода…

Остановилась, улыбнулась.

– Скажи мне, Шайна… Ты знаешь, что означает твоё имя?

Взгляд её был спокойным, но улыбка – грустной.

– Что означает?..

– Да, Шайна. Что означает твоё имя?

Странно, но я никогда об этом не задумывалась. И мама… она никогда не говорила, что моё имя что-то означает. И матушка Роза тоже.

– Нет, я… не знаю.

Искорки в глазах профессора будто бы вспыхнули, на миг превратив радужку из голубой в золотую.

– Шайна – «слеза» на древнем наречии оборотней. Ты, я вижу, не оборотень, но тот, кто назвал тебя так, должно быть, хорошо знал наш язык. Это очень редкое имя.

Редкое имя… Древнее наречие оборотней…

Что это значит, мама?..

Глава четвёртая

Наследный принц Дамир

Унынию Дамир предавался недолго. Когда он при помощи амулета перенесся в одну из лианорских гостиниц, некоторое время сидел на кровати и смотрел в стоящее напротив зеркало в большой тяжёлой раме. Непривычно было видеть себя таким. Да и в целом тело ощущалось каким-то чужим – слишком легким, чересчур тонким и мягким в некоторых местах. Область груди и паха причиняли наследнику наибольшее неудобство. Груди было многовато, а между ног – маловато.