– Почему только рыба?

– Потому что третьего дня тут проклятые имперцы проезжали. Целый полк, не иначе. Вы че, не видели, как они мою дорожку истоптали?

– Ага... – пробурчала Банри. Подъездная дорога и впрямь была изрыта до безобразия. – Причем тут имперцы?

– Да говорю же, понаехали эти легионеры и выгребли все мои припасы! Дескать, им провизии может не хватить, поэтому открывай-ка ты, мужик, свои закрома и давай все, что есть!

Хадринг злобно швырнул восковой календарь на стойку, дощечка скользнула по поверхности и свалилась на пол. Банри со вздохом слезла со стула и потянулась за упавшим предметом.

– И что, они вот просто так у тебя все припасы отобрали?

Трактирщик засопел и выхватил свой календарь из рук имперки.

– Ну, допустим, деньжат отсыпали... Да какая разница?

– Большая. Я не радею за Легион, но никогда не слышала, чтоб его солдаты отбирали у населения еду. Обычно они ее покупают по честной цене, а за украденную курицу легионера казнить могут. По крайней мере, читала где-то про такое. Братья Бури-то, небось, у тебя за так кушали...

– Комнаты можете занимать, какие хотите, – прервал ее хозяин и схватился за рыбный нож, – воды сами натаскаете, если мыться хотите. Ужин будет готов через полчаса.

Лидия заявилась в таверну очень поздно – с час как стемнело. Одета она была в рубаху с отодранными рукавами и штаны, закатанные выше колена; отросшие волосы забраны в короткую косицу, намокшую от воды. В руках она тащила объемную корзину, полную рыбы, при виде которой только недавно разобравшийся с предыдущей партией Хадринг поскучнел и поник.

К слову, хозяин не врал насчет припасов – имперцы, по всей видимости, вынесли все подчистую, оставив трактирщику только маленький мешок соли и большой – сухарей, таких древних, что даже размачиванию поддавались с трудом. Конечно, взамен легионеры оставили золото, но теперь и сама Банри считала, что обмен неравноценен – деньги нельзя было съесть, и на ужин сегодня была только рыба, в печеном, вареном и жареном виде.

Лидия подоспела как раз к концу трапезы, когда Готтлсфонт, заручившись поддержкой Хадринга, Иллии и здоровенного орка – вечного постояльца «Ночных ворот», вытащила из горла Маркурио острую кость. Маг проголодался и глотал рыбу, не особо стараясь ее разобрать, вот и поплатился. Помощь в основном требовалась в удержании перепуганного парня на месте, чтобы имперка могла найти и вытянуть кость с помощью магии. Хускарл вошла в таверну, когда «ассистенты» выпустили трясущегося колдуна, и тот кинулся к столу, где неровным рядком выстроились бутылки с разнообразным алкоголем – единственным, что солдаты не уволокли целиком, была выпивка.

Телохранительница уронила корзину возле дверей и радостно устремилась к Банри.

– Мой тан!.. Как успехи?

Готтлсфонт устало покачала головой.

– Пока никак. – Она кивнула на корзину у двери: – Решила помочь хозяину с провизией?

Хадринг фыркнул и поплелся за рыбой.

– Ага, – отозвалась Лидия, провожая трактирщика взглядом. Когда тот скрылся в подвале, где у него был ледник и заодно располагались дополнительные комнаты, а так же кухня с погребом, компаньонка проговорила: – Имперские всю еду утащили, а кушать-то хочется. Он, правда, отправил телегу за припасами в Данстар, но когда она еще вернется... Кстати, мы договорились, что я буду добывать рыбу и жить бесплатно, так что я уже около полусотни септимов сэкономила.

Обе женщины устроились за ближайшим столом. Лидия с аппетитом набросилась на жареное филе лосося, которое не осилил кто-то из магов. Банри углядела влажное пятно на рубашке хускарла, расплывшееся под косой, и спросила:

– Ты правда плавала в озере?

– Угу.

Готтлсфонт поежилась. Озеро Йоргрим, из которого брала начало одноименная река, питалось, скорее всего, подземными ключами, да ручьями с гор, соответственно вода там была очень холодной, но Лидия, видимо, не испытывала от этого неудобств. Вкратце имперка поведала о событиях в Альфтанде, хускарл глубокомысленно кивала, не переставая жевать, но когда Банри обмолвилась, что собирается вскорости вернуться и продолжить поиски, быстро сказала:

– На сей раз я пойду с вами.

– А кони? – со вздохом поинтересовалась Готтлсфонт. – Хадринг надеется, что телега с продовольствием прибудет через неделю. Я собираюсь закупиться едой как следует, вдобавок нам понадобится еще много чего. Надо же будет как-то транспортировать багаж к руинам.

Лидия насупилась.

– Можно попросить Балагога.

– Кого?..

Хускарл указала на орка.

– Да вот его. Он ничего. Прогуляется с нами до этого твоего гномского города, а потом отведет животин сюда.

– Слушай... – протянула Банри. – Я все понимаю, но... вы же знакомы всего несколько дней. И ты доверишь ему своего Подарочка.

– Ага. К тому же, мы ведь уже оставляли лошадей Хадрингу. Прошлым летом.

– Так то Хадрингу...

Лидия фыркнула:

– По-твоему, он больше достоин доверия?

– Да, в силу его рода деятельности. Он сильно привязан к своей таверне, и оттого не может запросто испариться с нашим имуществом.

– Ну-ну...

Банри зевнула.

– Ладно, давай обсудим план действий завтра. Я спать хочу. И в кои-то веки улягусь в настоящую кровать.

На пятый день рыбной диеты Банри готова была проклясть и Легион, и Хадринга, и Лидию, которая, похоже, задалась целью переловить всю живность в Йоргриме. Вдобавок, все блюда были недосолены – трактирщик экономил на своих скудных запасах, да еще в озере часто попадался лосось, умудрявшийся во время нереста доплыть даже до здешних вод, а, следовательно, и самки, набитые икрой. Хадринг жмотился и с заготовкой икры, поэтому получалась она малосольной, то есть скоропортящейся, и постояльцы в количестве пяти человек не раз и не два наедались от пуза деликатесным продуктом.

Имперка мрачно жевала рыбьи яйца и продумывала текст ругательного письма, которое она непременно напишет Туллию, но в конце концов поняла, что ее послание господин генерал вероятнее всего использует в качестве туалетной бумаги. Да и то, если его раньше не оприходуют служащие в канцелярии Легиона. Банри отложила ложку. Больше всего ей хотелось плюнуть на все – на Древние Свитки, драконов, Седобородых, Клинков, а так же повстанцев, легионеров и иже с ними, – и уехать домой, причем, не в Вайтран, а в свой настоящий дом, в Сиродил. Даже если сволочи-конкуренты из Скинграда выжили ее из города и графства, всегда можно найти место, которое ее примет. И чего ее потянуло в этот Скайрим?.. Ведь предупреждали же...

Женщина вздохнула и опять схватилась за ложку. Драконы за месяцы спокойствия перестали казаться такой уж проблемой, по мнению Банри с ними следовало бы смириться как с еще одним стихийным бедствием, вроде наводнения или урагана, но общественность была с нею не согласна. Лидия едва различимым шепотом пересказывала сплетни, подслушанные за несколько дней у солдат с обеих сторон, случайных путников и гонцов, проезжавших по тракту на Виндхельм и обратно, что-де проклятые твари начали нападать чаще, что их самих стало куда больше, и на логово теперь можно наткнуться в самом неожиданном месте. Например, слегка к северо-востоку от «Ночных ворот», на самой вершине побеленного снегом пика теперь сидел дракон. Если, конечно, верить словам испуганных легионеров из обновленного гарнизона форта Кастав.

Позже Банри сверилась со своей картой и прикинула направление. Кажется, это гора Антор. Что ж, если только она не ошибается, драконы не стремятся засесть на первом попавшемся возвышении – они возвращаются в свои старые логова. Или в логова, которые раньше занимали их сородичи – на горе Антор пресловутый Олаф Одноглазый якобы побил в честном поединке дракона, чей череп ныне украшает тронный зал Драконьего Предела.

«Ладно, хрен с вами, – думала Готтлсфонт, рассеянно глядя на Маркурио, соревнующегося с орком Балагогом в уничтожении запасов спиртного Хадринга, – добуду этот дурацкий Свиток, а там посмотрим».