Сначала пришлось выдержать небольшую конфронтацию – маги отказывались сию секунду отправляться в путешествие, ноя, что еще не выспались, но Готтлсфонт воззвала к их благоразумию, напомнив, что у них не осталось никакой еды, и дальнейшее пребывание на леднике хотя бы поэтому смерти подобно. Большая неприятность случилась, когда, одевшись хорошенько и навьючив на себя мешки с добычей, компания выдвинулась в путь. Ледяной ветер, ни на секунду здесь не утихающий, усилился и стал, если это возможно, еще холоднее. Затем повалил снег. Волшебники перестали вяло браниться на чересчур деятельную таншу и быстро засеменили вперед, к перевалу Странника, благо до него от башен Альфтанда было рукой подать.

На перевале им пришлось задержаться почти до рассвета – по обе стороны хребта мело с невероятной силой, и местность скрыло белой пеленой, ничего нельзя было увидеть на расстоянии вытянутой руки, а этот маленький грот представлял собой хоть какое-то укрытие от непогоды. С небольшой натяжкой это место могло бы даже показаться уютным, особенно после созерцания снежного безумия снаружи. По крайней мере, Маркурио проникся и со словами «Вы как хотите, а я еще покемарю немного» потеснил древние кости на их каменном ложе и улегся рядом. Банри неодобрительно покачала головой, но им с Иллией тоже пришлось присесть на алтарь – его поверхность была сухой и не настолько холодной, как скалы вокруг, да и снег здесь не сыпался. Не прошло и десяти минут, как она задремала.

Кто-то взвизгнул по-бабьи над самым ухом. Банри открыла глаза, мимоходом отметив, что стало заметно светлее, и вскочила на ноги. Растрепанный Маркурио жался к противоположной стене прохода, тараща глаза в предрассветных сумерках.

– Что?..

– Ну вы видели, видели?! – выпалил маг. – Он же стоял прямо там, у изголовья!

Иллия с трудом выпрямила затекшие ноги и пробормотала:

– Кого?

– Призрак! Он был тут, у алтаря! – Маркурио подскочил к девушке и сдернул ее с каменного седалища. – Слезай отсюда! Проклятье! Он, наверное, разозлился, что мы потревожили его останки!..

– Полагаю, мы не первые, кто их тревожит. – Банри аккуратно передвинула череп из угла между камнями на середину постамента, потом занялась остальными костями. Через пару минут скелет приобрел пристойный вид. – Кстати, я думала, вы, колдуны, не боитесь покойников ни в каком виде. – Она окинула останки критическим взглядом и поменяла пару ребер слева местами. – Ну вот, теперь порядок.

– Я не боюсь, – буркнул парень. Он убедился, что привидение не торопится являть свое недовольство и слегка успокоился. – Я опасаюсь. И вообще, я тебе не некромант какой.

– Ладно, ладно... Не собиралась тебя подначивать. – Банри посмотрела на юг. Вьюга стихла, вместо сплошного белого мельтешения там теперь величаво падали крупные хлопья. Впрочем, на севере от хребта дела обстояли не столь радужно – ветер хоть и потерял силу, но по-прежнему гнал снег со скоростью лошадиного галопа. – Готовы идти? Осталось спуститься с горы, и мы выберемся на большой тракт. До «Ночных ворот» тогда совсем немного останется.

Дорога осложнилась свеженасыпанным снегом. Банри, возглавлявшая процессию, еле брела по тропе, загребая ногами белую крупу и красочно представляя, что вот-вот оступится и кувырком полетит вниз. Хорошо хоть, что закататься в гигантский снежок ей не грозило – сам снег был сухим и даже не лип к сапогам.

Снежного тролля, расположившегося на их пути со свежей трапезой, имперка, старательно глядящая себе под ноги, не замечала до тех пор, пока не услышала предостерегающие вопли спутников, а затем и утробное ворчание чудовища. Увидав окровавленную трехглазую харю на расстоянии локтя от своей физиономии, Готтлсфонт на мгновение опешила, и прежде чем тролль замахнулся на нее лапой, с перепугу выкрикнула все три слова «Безжалостной силы». Эффект превзошел все ожидания: тролль вместе с кровавыми останками непонятного происхождения скрылся из виду, слетев в небольшое ущелье к западу от тропы на перевал, а колдунов отбросило на несколько шагов назад, и теперь они, лежа, сползали вниз по склону, пыхтя, сопя и мотая головами в капюшонах. Банри пыталась выровнять дыхание, согнувшись пополам и упершись ладонями в колени, когда парочка величаво проехала по обе стороны от нее, бестолково барахтаясь. Затем имперка услышала угрожающее потрескивание и шорох, сначала тихий, но нарастающий с каждой секундой.

– Бежим! – взвизгнула Готтлсфонт.

Волшебники беспомощно завозились, но подняться не сумели, Банри в удар сердца догнала их и попыталась придать вертикальное положение сначала Иллии – та была меньше и легче – но потерпела фиаско – битком набитый увесистыми ценностями мешок послужил хорошим якорем. Танша предприняла новую попытку поднять девушку на ноги, но в этот момент волна снега накрыла всю компанию с головой и потащила вниз.

Милостью богов, не иначе, снег не был мокрым, так что их не раздавило, но все равно сиродильцы едва не задохнулись в этом крошеве, и набили порядком синяков и шишек, пересчитав все неровности на пути. Вынырнув из снега последней, Банри долго и жадно хватала ртом воздух, наконец, надышавшись вдоволь, встала и принялась стряхивать белесую крупу с тулупчика. Снег почему-то быстро таял, да и стало вдруг жарковато. Женщина повертела головой и с долей удивления узрела простирающееся к югу от дороги цветущее разнотравье, местами оживленное перепархивающими тут и там бабочками. Кусты так же радовали глаз листвой. Банри вздохнула, надо же, за время пребывания на леднике она совсем забыла, что сейчас конец лета.

До таверны «Ночные ворота» удалось добраться даже быстрее, чем рассчитывала Готтлсфонт, уже ранним вечером компания свернула на подъездную дорогу к заведению. Но устали они до такой степени, словно шли без продыху целые сутки. Сырая одежда и обувь дополнительно утяжеляла дорогу – останки минилавины быстро расплылись в обширные лужи на мощеном тракте, в которых троица немедленно вымочила и без того не слишком сухие сапоги и тулупы.

Ввалившись в пустой зал таверны, Банри первым делом сбросила верхнюю одежду и сумки прямо на пол и поплелась к стойке. Хадринг с ужасно недовольным видом чистил гору разномастной рыбы, судя по запаху – не сильно свежей.

– Ну и видок у тебя, – объявил вместо приветствия трактирщик, осмотрев приближающуюся имперку с ног до головы, скользнул взглядом по притулившимся у двери волшебникам и добавил: – У этих, впрочем, не лучше.

– Где моя хус... – хрипло начала Готтлсфонт, но тут же исправилась: – Где Лидия? Такая высокая темноволосая девушка с тремя конями – двое вороных, один рыжий. Она должна была у тебя жить хоть пару недель.

– На озере твоя Лидия, – буркнул хозяин. – А кони за домом, под навесом.

– На озере?.. – растерянно переспросила женщина. – Что ей там делать?

Хадринг разозлился окончательно.

– А шут ее знает! Плавает, да все рыбу эту проклятую ловит, чтоб ее! – Он негодующе потряс в воздухе довольно крупным серебристым окунем. – Согласился на свою голову!

Банри как раз собиралась поинтересоваться, на что согласился, но ее внезапно поразила совсем иная мысль, и имперка выпалила:

– О, кстати, а какое сегодня число?

Хадринг хмуро отложил нож, вытер руки грязной тряпкой и полез под стойку. Вынырнув из ее недр с небольшой навощенной дощечкой, он потыкал в нее пальцем, шевеля губами, и сообщил:

– Ну... Пятое Последнего зерна. Вроде.

Банри перегнулась через крышку стойки и уставилась на дощечку: на воске кто-то расчертил кривоватую таблицу, некоторые ячейки в которой были заполнены крестиками – эдакий примитивный календарь.

– Ясно... – пробормотала женщина и уселась на табурет. Выходит, прошло всего четыре дня. – Тогда мы поживем у тебя, если ты не против. И... у тебя есть какая-нибудь еда?

Хадринг хмыкнул:

– Да живите, сколько хотите. Только заплатить не забудьте. А из еды только рыба, уж не обессудьте.

Иллия опустилась на сиденье рядом с Готтлсфонт и обеспокоенно спросила: