И рискуя показаться самолюбивым придурком, Оливер признался себе, что ему необходимо быть для Хлои тем человеком, ради которого она будет хотеть меняться в лучшую сторону. Потому что для него самого таким человеком стала она.

Лоис же мечтала, чтобы Хлоя была счастлива и любима так, как она того заслуживает. И Оливер хотел этого тоже.

Выражение лица Лоис изменилось. Она никогда не была глупой или бесчувственной.

— Олли, — сказала она полным сострадания голосом.

Оливер отвернулся, не в силах выдержать её взгляд. Какой бы эгоцентричной ни была Лоис, когда она сопереживала другим, вся боль читалась на её внезапно проницательном лице.

Оливер словно воспарил над своим телом и увидел себя со стороны. Его отражение в зеркальной стене за его столом покачало своей глупой головой.

«Не забыть передать Картеру Холлу: большое, блин, тебе спасибо, мудило. У меня всё было нормально, пока моя голова оставалась в заднице. Серьёзно, в следующий раз просто врежь мне под дых, чтобы сразу вырубить», — думал Оливер.

— Ты права, — равнодушно подтвердил он бесцветным тоном, продолжая пялиться на своё отражение.

— Да, но ты борешься за Хлою с самой Хлоей, — она набрала в грудь воздуха, словно собираясь выдать ему тираду о том, почему, по её мнению, её кузина этого достойна. — Она может быть ужасно твердолобая, но ты в неё…

— Притормози, — остановил он Лоис.

Оливер не был готов признать это вслух. Подобную картину он наблюдал со стороны неоднократно: некий бедолага был без ума от девушки, которая сама по себе немного безумна, или зациклена на себе, или по любой другой причине не обращала на него внимания. Суровая правда заключалась в том, что Хлоя попросту в упор не замечала его самого. Совсем недавно она сказала ему, что смогла разлюбить Кларка потому, что за все годы он так её и не разглядел, и Оливер с горечью осознал, что в их отношениях он являлся таким же невидимкой для самой Хлои.

Он не держал на неё за это зла, правда. И не злился, что она использует его в качестве переходных отношений. Чёрт, да ведь он сам ей это предложил с самого начала. Вот почему вопрос о «нас» даже не поднимался.

— Знаешь, что? Я не собираюсь говорить тебе, что к ней чувствую, до того, как она будет готова услышать это первой, — осторожно произнёс Оливер с искренностью человека, который был способен продать очень-преочень разрушенную геотермальную электростанцию вкупе с потрясающим загородным домом на болоте в качестве бонуса. Кстати, именно это у него стоит сегодня первым пунктом на повестке дня.

Лоис нужно было услышать это от него. Они с Кларком привыкли вываливать свои проблемы на Хлою, а она их выслушивала, поддерживала и позволяла им самим с ними разбираться. Она оставалась по-настоящему хорошим другом им обоим — почему бы им не начать записывать за ней, чтобы поучиться тому же?

— Хлое доверяют многие: рассказывают свои секреты и делятся чувствами, но это — то, что между нами, то, чем это может стать и чем уже становится — это принадлежит только ей. Я не хочу знать, что ты думаешь, она чувствует. Надеюсь, она доверится тебе. И ещё больше надеюсь, что если это случится, ты её выслушаешь и не будешь вмешиваться. Как она делает для тебя.

Разве может Лоис что-либо знать? По большому счёту, ни черта она не знает.

Когда Оливер вновь повернулся к ней, то отметил, что Лоис была сильно удивлена. Он сказал совсем не то, что она ждала или хотела услышать. Она прикусила свою щеку, и Оливер решил, что, возможно, немного её обидел. Когда же она на него посмотрела, то он заметил каплю беспокойства в её взгляде. Может, он неясно выразился?

— Лоис…

Она мотнула головой, прерывая Оливера, что бы он ни пытался ей сказать, чтобы смягчить свои слова.

— Мы с тобой вряд ли согласимся друг с другом, — вдруг произнесла она, скромно улыбнувшись. Её глаза заблестели, и она непроизвольно всхлипнула, а затем покачала головой, беря себя в руки. — Но я рада, что у Хлои есть ты, и что ты за ней приглядываешь.

Вот даже как. Этого Оливер не ожидал.

— У нас с тобой всё хорошо?

Она кивнула и улыбнулась ему. «Только попробуй облажаться», — говорила эта её улыбка. Оливер всё ещё был начеку, потому что Лоис могла в любой момент врезать ему, однако, появилась надежда, что он доживёт до десятичасовой встречи без фингала под глазом.

— Очень жаль, что ты уже уходишь, но мне надо поработать, — Оливер подтолкнул её к дверям офиса. Когда цель уже была близка, Лоис вдруг кинулась ему на шею и так сильно её сжала, что Оливер чуть не задохнулся.

Её хватка только усилилась, когда вошла Мия. Она смерила Лоис презрительным взглядом и поздоровалась.

— Привет, Психованная.

Лоис немного отстранилась и посмотрела ему прямо в глаза.

— Только попробуй разбить сердце моей сестрёнке. Помни: я оторву твои яйца и лично скормлю их тебе чайной ложечкой.

— Эй, Ножки, полегче, — просипел Оливер, ослабляя её хватку вокруг его шеи. — Кстати, вот ещё! Насчёт твоей кошмарной идеи про двойные свидания? — он покачал головой. — Лучше помалкивай в тряпочку на эту тему, чтобы окончательно не спугнуть нашу девочку.

Лоис снова улыбнулась ему как самая настоящая стерва, словно говоря, что плевать она хотела на его проблемы, и Оливер рассмеялся. Всё же Лоис было сложно не любить.

Она дала ему пощёчину: вроде и в шутку, но щёку всё же обожгло. Без этого Оливер мог бы и обойтись.

— Береги себя, Олли.

Он подтолкнул её к двери и убедился, что она закрылась за Лоис на замок. Когда же Оливер повернулся, то еле успел отпрянуть от удара Мии: она едва не снесла ему голову ногой.

— Какого хрена?! — слишком много дерьма для одного утра, решил Оливер. — Это мой офис! Я, вообще-то, здесь работаю!

— Ты снова спишь с этой? — спросила злая до чёртиков Мия.

— Нет, — нахмурился Оливер. Его подопечная казалась крайне раздражённой, но в остальном вела себя как обычно. — Мне нужно повторить свой вопрос про «Какого хрена?», Мия?

— Где тебя носило? Тебя не просто не было в городе, тебя не было вообще нигде. Словно испарился.

— Следишь за мной?

— Конечно, — без тени вины закивала она. — Если ты не хочешь, чтобы даже я знала, где ты, то велики шансы, что ты делаешь что-то рискованное, опасное или идиотское. Кому-то нужно за тобой присматривать.

Он вздохнул и похлопал себя по груди.

— Прямо прочувствовал твою заботу обо мне. Разумеется, если отбросить в сторону ту часть, где ты практически назвала меня жопоголовым.

Мия закатила глаза.

— Забираю свои слова назад. И, кстати, так уже давно никто не говорит. Кроме тебя; ты вставляешь это слово слишком часто.

Оливер хмыкнул в качестве согласия, но ему и правда нравилось это слово. Порой описывало ситуацию очень точно и довольно смешно.

— Ладно. Со мной всё в порядке. Жив-здоров, как видишь…

— Что здесь делала Психованная?

— Лоис бывает грубовата и иногда тяготеет к насилию, но она не психованная. Просто прими к сведению. И знаешь, что ещё? Пусть тебе и не обязательно ладить с ней, но хук слева у неё очень даже ничего.

— Запомню, — протянула Мия и плюхнулась на диван. — В общем, забили, — она сделала жест рукой, чтобы он закруглялся, намекая, что её вежливое вмешательство в его жизнь на этом закончено. — А теперь поговорим о по-настоящему важных вещах, — Мия показала пальцем на себя саму.

Оливеру с трудом удалось не рассмеяться.

— Действительно. Довольно о всяких глупостях.

В ответ он получил хитрую улыбку и конверт из муниципальной школы, который Мия торжественно ему презентовала.

— Ничего особенного, — отмахнулась она. Оливер достал из конверта письмо, в котором говорилось, что Мия Дёрден зачислена в государственную программу реабилитации с целью подготовить её к сдаче экзаменов для подтверждения полного среднего образования.

— Ещё как особенно, — возразил Оливер.

Пора было Мие по-нормальному познакомиться с Хлоей. От мысли, что ему придётся отправить их двоих закупаться перед школой, Оливер улыбнулся. Он обнял Мию.