Он легонько дотронулся до кончиков её волос.

— Что это за чересчур серьёзное выражение лица? Всё в порядке? — он пристально на неё посмотрел. — Говоря «всё», я имею в виду тебя. Ты в порядке? Я за тебя волнуюсь.

— За меня? — глаза распахнулись от удивления.

— Что в этом такого? — он развернулся к ней лицом, немного поморщившись от боли; всё же рёбра он ушиб довольно серьёзно. Оливер принялся разминать её шею, мышцы которой были слишком напряжены. — Я подвёл тебя, но ты не держала на меня за это зла. Я не отказываюсь от того, что сказал на прошлой неделе: дай команде ещё один шанс, и… позволь тебе помочь, — он наклонил голову, когда Хлоя опустила взгляд в пол.

Она нахмурилась, почувствовав, как что-то тяжёлое ухнуло у неё внутри. Может быть, она просто переела сэндвичей и чипсов, но больше всего это походило на то, что все взваленные Хлоей на себя трудные решения намеревались вырваться наружу. В такие моменты она мечтала научиться рыгать, как Лоис, чтобы выпустить наружу ненужное — только образно говоря. Ну, или просто захлопнуть ящик с проблемами, закинуть его куда подальше и постараться никогда об этом не вспоминать — как любит делать Кларк.

Вместо ответа она сделала очередной глоток и позволила себе закрыть глаза, наслаждаясь тёплой ладонью Оливера, разминающей её шею. Потерять одновременно Джимми, Кларка и Лоис было очень больно. Она словно оказалась отрезанной от мира. Снова и снова ей снился кошмар, что она вновь оказалась в Блэк Крик и не может выбраться, только на этот раз никто не приходил её спасти. Иногда вместо Блэк Крик были коридоры смолвильской школы, иногда — подвал Дэйли Плэнет, но вне зависимости от места, результат не менялся: Хлоя была одна, и выхода не существовало.

Она с трудом сделала глубокий вдох и медленно выдохнула; кажется, часть напряжения испарилась вместе с воздухом из лёгких. Успокаивающими круговыми движениями Оливер продолжал разминать её шею. Прежде чем Хлоя успела снова вернуться к своим мрачным мыслям, он прервал её задумчивость.

— Слышал, что ты ужасный гость, — поддразнил её Оливер.

— От кого это? — наклонила голову Хлоя, прищурив глаза.

— От управляющего, — его тон не скрывал усмешку в голосе. — Ты, возможно, удивишься, но на меня кое-кто работает, — пожал он плечами.

Хлоя не смогла сдержать улыбку. Технически, она тоже «работала на Оливера», но поскольку он сам предложил воспользоваться его гостевой спальней в ту ночь, то догадалась, что речь идет о клининговой службе.

— Да уж… кое-кто работает.

— И у меня редко бывают гости. Так что они были готовы принять суперважную персону, а ты так их разочаровала, даже не разбросав мокрые полотенца по полу.

— Я ещё и постель заправила, — улыбнулась Хлоя.

— Да, об этом мне тоже доложили, — шутливо подтвердил Оливер. — И ты оставила милую записочку на столе.

Хлоя повела шеей, наслаждаясь теплом, исходящим от его ладони всё ещё поглаживающей её шею. Она открыла глаза и игриво посмотрела на него.

— Это была самая большая кровать, на которой я спала в своей жизни, — поведала она Оливеру. — Там одеяло толщиной дюймов пять, не меньше, а ещё там было, сколько… шесть подушек? Все белоснежные. Всё равно что спать посреди зефирки, — неубедительно пожаловалась Хлоя.

— И доставка кофе не подвела, — напомнил Оливер.

— Угу, — промурлыкала она.

— Постарайся в следующий раз быть попридирчивей, — велел Оливер. Его пальцы спустились к основанию её шеи, и Хлоя наклонилась вперёд, чувствуя, как напряжённость мышц улетучивается с каждым его движением. Локтём она задела пакет с остатками чипсов, который всё ещё лежал между ними, но Оливер спас его от падения, поднялся на ноги и отнёс чипсы и свой бывший гороховый компресс обратно на кухню.

Хлоя воспользовалась моментом и растянулась на диване, с удовольствием потягиваясь, пока не почувствовала, как, к её удивлению, что-то в позвоночнике встало на место с характерным звуком.

Оливер вернулся и остановился перед ней, смотря сверху вниз и неодобрительно покачивая головой.

— Ты собралась здесь спать?

Она похлопала ладонью по подлокотнику.

— Может быть, — кивнула она. — Это хороший диван. Ты уходишь?

— Да, поздно уже. Думаю, мне пора, — он жестом указал на неё, — тем более ты прогнала меня с дивана…

Хлоя протянула к нему руку.

— Поухаживай за девушкой, — намекнула она, и Оливер помог ей подняться. Хлоя взяла со стола сумочку и сняла с вешалки крайне неудачное пальто в клеточку, и тут Оливер кое-что в себе заметил. Это не было крупным прозрением, способным заставить его пересмотреть свою жизнь, нет. Он просто осознал, что вечер ещё не окончен, и увязался за нуждающейся в кофе Хлоей не только из-за желания защитить её на тёмных улицах. Скорее уж потому, что ему вовсе не хотелось с ней расставаться.

Ему потребовался почти год, чтобы избавиться от чувства вины и подавленного гнева, но он твердо усвоил то, что Кларк пытался ему донести больше года назад. Неотъемлемой частью того, чем они занимаются, является обязанность помогать людям вернуться на правильный путь. Хлое потребовалось заставить его как следует побегать по лабиринту, чтобы, наконец, это осознать.

И теперь он старался исправить последствия своих неправильных решений.

Его удивило, что всего полчаса назад он чуть было не принял ещё одно, когда его взгляд зацепился за взбитые сливки над губами Хлои. Она пила очередную свою кофейную бурду, а Оливер поддразнивал её на тему того, как её голос звучит по телефону, или когда она управляет Башней.

— Ты намекаешь на то, будто я люблю всеми командовать? — попробовала угадать Хлоя.

Это тоже, но Оливер говорил о другом. Он начал думать, как исправить положение, когда внезапно осознал, что они флиртуют. По крайней мере, он флиртует. Оливер не был уверен, что делает Хлоя. Более того, это происходило даже не в первый раз. Его тянуло к ней уже несколько недель как, и это привело Оливера к тому, что он не прочь составить ей компанию посреди ночи в очереди за кофе. И его ведь даже не смущает тот факт, что Хлоя абсолютно ничего не замечает!

Он смотрел на неё слишком долго, отчего Хлоя начала смущаться, пока Оливер не взял у неё из рук салфетку и не стёр пену с её губ. Он решил пока проигнорировать своё озарение. Более или менее. Когда они шли по улице, он по-дружески обнял её за плечи и внимательно слушал, как она рассказывала о новом способе индексации данных, который позволит увеличить производительность поиска. При этом Хлоя активно жестикулировала, пытаясь передать нечто абстрактное, но в её понимании прекрасное.

Хлоя тоже постепенно отходила от последствий своих опрометчивых решений.

____

Пару дней спустя он играл в гольф со своим приятелем Эмилем, который к тому же был его личным врачом. Доктор Гамильтон понимал, что Оливер проводит с ним время отчасти потому, что ему нужен психотерапевт. Но он знал, что пока у Оливера есть йога, его вторая работа и гольфотерапия, он не сунется ни к одному.

В Канзасе стояла зима, что означало, что в гольф почти никто не играл, несмотря на не по сезону тёплую погоду. И, тем не менее, Оливер все равно чувствовал неловкость за Эмиля в его счастливых штанах для гольфа каждый раз, как он прицеливался клюшкой, покачивая вперёд-назад обтянутой полиэстером задницей.

Его речь в «Анонимных алкоголиках», вероятно, начиналась бы так: «Меня зовут Оливер Куин, и я не алкоголик, а просто мудак, и когда я пьян, мой стоп-кран на мудачество не работает. Уже прошло чуть больше трёх месяцев с тех пор, как я надирался до такой степени, чтобы мне было на всё похер, и чуть меньше трёх минут с тех пор, как я жалел о том времени, когда мне было на всё похер».

И Оливер уже почти с этим смирился, правда. Но всё же иногда сожалел, что приходилось прятать своего внутреннего мудака.

Их кедди, студент факультета бизнеса университета Метрополиса, постоянно обращался к нему «сэр» и уже достал вопросом, не хочет ли он выпить.