Как всегда, буду благодарна, если поможете найти ошибки и опечатки в тексте.

Розы на её столе были кроваво-красные, на длинных ножках, обёрнуты зелёной сеточкой и стояли в вазе из, судя по всему, жутко дорогого элитного хрусталя. Должно быть, это самый шикарный и экстравагантный букет, который Хлоя когда-либо получала на День Святого Валентина или по любому другому поводу. Если бы она всё ещё оставалась Хлоей Салливан, репортёром и обитательницей подвала Дэйли Плэнет, то, без сомнения, оценила бы и с удовольствием приняла подобные ухаживания. На маленьком конверте, который прилагался к цветам, отчётливым почерком Оливера было написано её имя. Она аккуратно взяла его в руки, ощущая пальцами бархатистость бумаги, и с пугающей отрешённостью задалась вопросом, что бы этот жест мог значить.

Уикенд после возвращения Оливера из Стар-Сити Хлоя провела с ним. Они не обсуждали, что это значит, но оба перестали шутить на тему секса на одну ночь. В субботу после того, как Хлоя закончила стирку, а Оливер измаялся сидеть дома в солнечную погоду, они взяли его машину и поехали прокатиться за город, куда-то на полпути между Смолвилем и Метрополисом. Хлоя рассказала ему, как ненавидела кукурузу, когда вынуждена была переехать в Смолвиль, а Оливер поделился воспоминаниями, как ел насекомых на острове, пока не научился как следует рыбачить и охотиться, а также методом проб и ошибок отделять съедобные растения от несъедобных.

После они накупили продуктов на фермерском рынке и приготовили дома огромный омлет с беконом, сладким перцем, томатами и золотистым картофелем, а затем сожгли лишние калории ещё большим количеством потрясающего секса.

Всё это произошло несколько дней назад. Этим утром же Хлоя проснулась, чувствуя себя так, как не чувствовала уже очень давно. Прежде чем она выбралась из постели, зазвонил её телефон, и она очень удивилась, увидев номер Оливера — тот должен был находиться сейчас в Калифорнии. Шальной мысли о том, как звучит его голос в восемь утра, оказалось достаточно, чтобы Хлоя возбудилась.

Она ответила на звонок, изо всех сил стараясь говорить так, будто уже не в кровати. Пока они болтали, её рука скользнула вниз, под резинку пижамных штанов в её трусики. Прохладные пальцы вздрогнули от жара и обострённой от возбуждения чувствительности, в то время как голос Оливера дразнил её мозг чередой новых ассоциаций.

Оливеру не потребовалось много времени, чтобы разобраться, что к чему.

— Ты сейчас где? — спросил он.

— Дома.

Он ответил не сразу.

— Да? Я тебя разбудил?

— Нет, я уже проснулась.

— Но ты лежишь в постели, — догадался он.

— Ну да. А ты где? У вас же ещё рано.

— Я встал пораньше на тренировку, так как всё ещё не отвык от Метрополиского времени.

Она закусила губу, представляя Оливера в спортивных штанах, голого по пояс и влажного от пота. В прошлое воскресенье утром после тренировки он вытащил её из постели чуть свет. Можно подумать, что после часа в зале Оливер устанет, но он принадлежал к тем людям, которые получают дополнительный заряд бодрости от физических упражнений, и поэтому ему было просто необходимо потратить избыточную энергию в душе.

Секс в душе был великолепен. При одной мысли о нём у Хлои начинало вновь тянуть низ живота. Всё было идеально: отсутствовали даже мелкие неприятности, вроде плесени на плитке или мыльных разводов на стене, спиной к которой была прижата Хлоя, в то время как Оливер удерживал её на весу почти без усилий с помощью просто отличных рефлексов. Она вспыхнула от воспоминаний о горячей, скользкой от влаги кожи, его тела и невероятного эротизма капель воды, стекающих вниз. Стоны и произнесённые в горячке имена искажались, отражаясь эхом от покрытых плиткой стен, и в какую-то секунду сердце Хлои, казалось, перестало биться от осознания подступающего оргазма, который, вопреки всей логике, ей хотелось оттянуть, чтобы продлить удовольствие и не останавливаться как можно дольше.

Пальцы Хлои на секунду замерли, а затем продолжили своё движение чуть более настойчиво.

— Чем ты сейчас занимаешься? — спросил Оливер, понизив голос.

— А что? — Хлоя отреагировала так, будто её поймали с поличным. — Чем, ты думаешь, я занимаюсь?

— Я думаю, что ты лежишь в постели и разговариваешь со мной. Я надеюсь, что ты делаешь кое-что ещё.

Она подумывала всё отрицать.

— Что, например?

— Ты голая?

— Нет, в пижаме.

— Вот как? — казалось, он удивился. — Но ты ласкаешь себя, так ведь? — это больше было похоже на утверждение, чем на вопрос.

— Мо-о-ожет быть, — выдохнула Хлоя.

Последовала продолжительная пауза, после чего раздался разочарованный стон Оливера.

— Да уж… Мне понадобится чуть больше времени на беговой дорожке сегодня. И холодный душ, — добавил он. — Убедись, что делаешь всё то, что сделал бы я. И запиши. А ещё лучше, сделай фото и отправь мне с подробными комментариями.

Хлоя не смогла сдержаться и прыснула от смеха.

Сейчас же, вспоминая о том утре, она не могла не улыбнуться, и её сердце приятно ёкнуло. Она заставила себя открыть конверт, даже несмотря на то, что не прочь была продлить момент и оставить его на потом. Наверняка там нечто банальное, что ассистентка Оливера передала флористу. Хлоя видела предостаточно рабочих (и не совсем) переписок Оливера, чтобы знать, как именно он отправляет цветы.

Из конверта выпала обычная записка на фирменной бумаге с выбитым фамильным гербом Оливера. Хлоя провела по ней пальцами, а затем мысленно укорила себя за то, что стала слишком сентиментальной.

Ладно… Значит, Оливер не диктовал слова своей ассистентке, чтобы затем та передала их флористу. Что, в общем-то, логично. Он достаточно умён, чтобы минимизировать возможную связь между собой и адресом Башни. Это похвально, раз уж они тут ведут подпольную борьбу с преступностью и руководят супергеройским кружком по интересам. В этом нет ничего странного, Хлоя, поэтому нечего волноваться.

Открыв карточку, Хлоя обнаружила рисунок пронзённого стрелой сердца, рядом с которым Оливер написал:

Лучший выстрел наугад в моей жизни.

Счастливого Дня Святого Валентина.

Оливер.

Хлоя знала его почерк, а также привычку рисовать каракули, особенно во время длительных совещаний. Она тут же пожалела, что вообще прочитала записку. Боже.

— Это ничего не значит, — заверила она сама себя, а затем положила её на стол. Хлоя хотела было уже начинать работать, как вдруг снова взяла её в руки, чтобы взглянуть ещё раз.

Она очень-очень ненавидела тот факт, что где-то глубоко внутри неё осталась частичка прежней Хлои Салливан, которая сейчас от радости пустилась в пляс, в то время как более старшая и более мудрая Хлоя кипела от злости на эту дурочку. Это знак внимания. Это просто рефлекс. Оливер ничего не может с собой поделать: он очарователен от природы.

На этот раз она засунула записку под пресс-папье.

Им нужно будет обсудить это. Снова. И обсудить получше. Возможно, даже придётся прибегнуть к наглядным пособиям, которые так любил Оливер.

Она сделала себе ещё одну чашку кофе и решительно приступила к работе, проверив для начала все оповещения системы, а затем сообщения. Ей тут же пришло новое сообщение от Оливера со ссылкой на очередного военного подрядчика «Лютеркорп». Она глянула на него мельком, а затем добавила к списку потенциальных угроз, требующих постоянного наблюдения.

Повинуясь внезапному порыву, Хлоя сфотографировала букет на телефон и отправила его Оливеру, подписав: «Лежу голая в пустой постели и скучаю по тебе».

Потому что это совершенно точно гарантировало, что Оливер перезвонит.

И её телефон запиликал меньше, чем через тридцать секунд.

— Привет, Олли, — поздоровалась она.

— Хлоя, — по его голосу было похоже, что он улыбается. — Ты прислала мне фото цветов. Мило.

— Ты прислал мне цветы, — укоризненно сказала она. — Я подумала то же самое: мило.

— Это национальный праздник, — попытался оправдаться Оливер.