Внутри неё начала разливаться некая сладость, которая походила на готовую вот-вот разжаться спираль. Они продолжали двигаться медленно, но в их ритме появилось ощутимое напряжение. Пятками Хлоя снова упиралась в кровать, а ладонями цеплялась за его руки, уверенно подаваясь бёдрами навстречу Оливеру.
Когда Хлоя скользнула рукой между ними, чтобы дотронуться до себя, Оливер не стал возражать или жаловаться. Он немного отстранился, чтобы ей было удобнее ласкать себя, а ему — смотреть. Он подхватил её под поясницу, изменив угол проникновения, и Хлоя не смогла сдержать стон наслаждения, уткнувшись в его плечо.
— Только не останавливайся, — всхлипнула она, понимая, что им обоим осталось недолго.
Он резко дёрнул на себя её бёдра раз, другой, поднимая их немного выше с каждым толчком, и внезапно то напряжение, что они создали вместе, поглотило её полностью. В голове не осталось ни одной мысли, а каждая клеточка её тела сжалась, чтобы тут же расцвести от сносящего крышу удовольствия. Она крепко обняла Оливера за шею; он продолжал судорожно двигаться, пока вскоре его тоже не накрыло оргазмом.
Он рухнул на спину рядом с ней, хватая ртом воздух.
— Это было… — Оливер покачал головой, не в силах подобрать подходящее слово.
Хлоя обняла себя руками и кивнула.
— Ага, — согласилась она, поражаясь, насколько жизнерадостно прозвучал её голос. С ума сойти. — Это было не так уж и ужасно.
— Очень смешно, — он посмотрел на Хлою. Её щёки раскраснелись, а кожа покрылась мурашками от контраста прохладного воздуха спальни и разгорячённого тела, но Хлоя искренне улыбалась, и Оливер был на седьмом небе от того, что стал причиной её улыбки. — Возможно, тебе показалось, что твои слова — сарказм, но процентов на восемьдесят эта офигенность — моя заслуга, — Оливер перевернулся на бок.
Она раздражённо на него посмотрела, но не перестала улыбаться, даже когда её глаза закрылись.
— У меня передоз окситоцина в организме. Пообнимаемся? Знаю, что ты тоже этого хочешь, Хлоя, — потешался Оливер. — Думал уже, что вы с моей любимой подушкой решите начать встречаться.
Он потянул Хлою на себя и после того, как она сложила руки у него на груди и положила на них голову, принялся поглаживать её плечи.
— Твоя подушка могла бы дать мне больше, — съязвила она.
— Сам к ней неравнодушен, — самодовольно продолжал Оливер. — Помнишь, как в прошлом году меня пырнули ножом в спину, и пришлось накладывать швы?
Кое-что из нескольких месяцев, когда она была инфицирована Брейниаком, до сих пор было как в тумане, но это она не забыла. Хлоя засмеялась, когда вспомнила также взгляд испуганного оленя, которым Оливер посмотрел на неё после того, как она велела ему раздеваться. Даже немного странно, что одним из камней в фундаменте, на котором впоследствии были построены их дружба и доверие, оказалось то, что Хлоя не втрескалась в него по уши, как только он снял рубашку. Она добыла мазь, которая должна была помочь шрамам затянуться, а также уменьшить зуд от подживающих швов, и всякий раз, когда Хлоя помогала ему втирать мазь, Оливер ворчал, что от него теперь будет вонять луком.
Она называла его идиотом, а он продолжал время от времени просить её его понюхать, так как не мог понять, как он может слышать запах лука, а она — нет.
И всё это время она врала. От него действительно несло луком, но это была небольшая цена за возможность испытать на себе многообещающее экспериментальное лекарство, которое способно было заживлять небольшие раны, не оставляя следов.
Оливер понятия не имел, из-за чего она так развеселилась. Он вытащил из-под головы подушку, о которой они говорили.
— Мне приходилось спать на животе, а я терпеть не могу спать на животе. Поэтому я сворачивал её пополам, и…
— Ты хочешь сказать, что это твоя подушка для подмышки? — в ужасе произнесла она.
Он подумал над её словами.
— Можно и так сказать. Но ты неправильно её используешь. Подушку обязательно нужно сворачивать пополам.
Он продолжал лениво поглаживать её плечи и перебирать пальцами волосы. Из-за своей короткой стрижки и сияющих светлых волос она напоминала ему персонажа из мультфильма, только Оливер не мог вспомнить, какого именно. Ему понравилось сравнивать её с мультяшкой. Так она казалась ему ещё более необычайно привлекательной. Он ухмыльнулся.
— Знаешь, что я думаю о твоей причёске?
— Вопрос в том, хочу ли я это знать? — сморщила нос Хлоя.
— Когда твои волосы волнистые и уложены нарочито небрежно, то выглядят так, будто ты только что занималась сексом.
Она немного обеспокоено на него посмотрела.
— Но ведь не всегда, да?
— Вообще-то, почти всегда, — пожал плечами Оливер, и начал пальцами расчёсывать её волосы, пока Хлоя не закрыла глаза от удовольствия. — М-м-м, очень сексуальная, — сказал он, поздравив себя с этим открытием.
С самой первой их встречи он отметил, что Хлоя симпатичная. Бывали моменты, когда он думал, что она невероятно хорошенькая при всей своей миниатюрности и язвительности. Иногда он смотрел на неё, и почему-то его сердце пропускало удар от того, какая она красивая. Когда же она улыбалась? Потрясающая. Сексуальность — это то, что она до недавнего времени предпочитала скрывать. Хотя после того, как Оливер испытал на себе, какой соблазнительной она может быть, не обращать на это внимание будет невозможно.
— Так уж и восемьдесят процентов? — глянула на него из-под ресниц Хлоя.
— Хочешь ещё поспать? — забеспокоился Оливер. — Мне пора принять душ и одеваться на работу. Может, тебе нужно в ванную первой? У меня есть ещё одна ванная, дальше по коридору.
За последние пару лет Хлоя провела у него дома достаточно времени, чтобы знать, что где находится, вплоть до его секретной комнаты с экипировкой. То, как несвязно бормотал Оливер, намекало, что он нервничал. Почему-то это приободрило Хлою.
— Поверить не могу, что ты отвлёк меня от кофе с помощью секса, — пожаловалась она, немного надув губы. Пора было расставить её приоритеты по местам. — Ведь ты правда приготовил кофе?
— Конечно! — рассмеялся Оливер и выскользнул из-под неё, фыркнув, когда Хлоя потянулась за его подушкой. — Не стоит к ней так привязываться, — предупредил он, надевая штаны. Оливер достал из ящика футболку для Хлои, развернул её, прикинув достаточно ли она длинная для неё, а затем бросил футболку на кровать. Хлоя надела её и перекатилась на ту сторону кровати, что располагалась ближе к ванной. Она брезгливо поморщилась, когда задела рукой мокрое пятно на простыне.
Выйдя из ванной, Хлоя заметила, что подушки и одеяло свалены кучей у изголовья кровати, в то время как простыни и наволочки валяются на полу. Оливер подхватил их и отнёс в прачечную, которая находилась рядом с кухней. Как раз когда Хлоя шла на кухню, вздрагивая от холода плитки на его полу, Оливер загружал постельное белье в машинку. Хлоя взяла чашку и наполнила её кофе из кофейника.
До появления Сторожевой Башни, Хлоя часто работала из квартиры Оливера, когда обстоятельства не позволяли вести операции из её офиса в «Исиде». С тех пор пентхаус ремонтировали как минимум дважды: после милого знакомства с Канарейкой, а также после крайнего запоя Оливера. Одна кухня оставалась практически без изменений.
Оливер вошёл следом, игриво хлопнув Хлою по заднице проходя мимо. Он взял с полки прихватку, открыл духовку и помрачнел.
— Чёрт. Наверное, пора их доставать, — сказал он, прежде чем вытащить из духовки металлический поднос с булочками с корицей. Точнее, теми обугленными лепёшками, которым было не суждено ими стать. — Как думаешь, что-то пошло не так ещё до того, как я выключил духовку? — он показал Хлое противень.
— Нужно было их сначала разморозить, а затем уже запекать, — объяснила Хлоя, узнав марку булочек.
— Что за бред? — покачал головой Оливер и выбросил их в мусорное ведро. — У меня найдётся что-нибудь другое. Просто, — он прогнал её от стола, — присядь пока куда-нибудь, — сплёл пальцы, а затем хрустнул костяшками. — Я сейчас буду творить.