— Хэй, разумные, вопрос можно? — Кричу я.

Один из парней подходит ко мне, у него ярко выраженная азиатская внешность, но большие невероятно зелёные глаза. — Как у меня цвет! — Мелькает мысль. — И волосы как огонь! И твою же мать, я много раз видела его в своих снах! Только там он был постарше.

— Чего хотела? — Спрашивает парень.

— Привет. Не скажешь, где тут Уилсон стрит 45 и приют святого Патрика?

— Ты что, новенькая? — Снова спросил парень.

— Ну да, а что проблемы?

— Вали отсюда! — Зашептал он, заливая всё вокруг искренней тревогой. — Вали быстрее, пока эти суки, тебя не спалили. Этот приют совсем не то, чем кажется на первый взгляд. Поняла меня?!

— Всё так серьёзно?!

— Серьёзнее чем ты думаешь. — Отвечает он. — Ну! Давай вали скорей.

— Джейн Шепард. — Протягиваю я ему руку сквозь решётку.

— Тецуо Омура. — Пожимая мне руку, отвечает он. — Вали давай, быстрее! Тут система наблюдения есть, только она не всё время работает и сейчас как раз окно.

— До встречи, самурай!

— Это вряд ли. — Отвечает он.

— Посмотрим. — Говорю я, быстро топая по дорожке обратно на остановку.

Сижу на набережной и ем местную шаурму, её продает довольно бодрый старик в ларьке неподалёку. Надо искать ночлег, а то полиция загребёт. Спать на лавочках здесь запрещено. Поев и запив всё довольно вкусным чаем, купленным у того же деда, лезу в инструметрон и начинаю шариться в местной городской сети. После получаса поисков нахожу неподалёку небольшой мотель со вполне приемлемыми ценами и звоню туда. Бодрый мужской голос отвечает мне, что свободных номеров полно и я могу не беспокоиться о документах, мне они не потребуются, были бы деньги. Хорошо деньги есть и на обезличенном чипе около сорока тысяч и на личном почти триста, это моя зарплата и доля прибыли плюс подарок от команды. На эти деньги можно пару лет прожить спокойно даже здесь, а в провинции вообще лет десять. Беру чемодан и сверившись с картой топаю в мотель, до него всего пара километров.

В холле мотеля сидит симпатичный дядька и спокойно смотрит футбол, глянул на меня. — Чего хотела мелкая?

— Номер снять можно?

— Да без проблем! — Говорит он. — На сколько времени?

— Пока на неделю. — Отвечаю я.

— Сто кредитов и заселяйся, как тебя записать?

Я недолго подумав и выдала. — Элисон Ганн.

— О’кей, так и запишем.

Я протягиваю ему обезличенный чип, он, проведя оплату, возвращает мне его обратно. И достаёт из стола ключ-карту. — Твой номер 23 по коридору направо. — После чего разворачивается и смотрит футбол дальше.

Иду направо и найдя нужный номер, открываю дверь. Та, с шипением уходит в стену, открывая мне небольшой номерок из двух комнат и санузла. В маленькой стоит здоровенная кровать и шкаф, больше ничего не поместилось. А в большой, диван и большущий головизор у окна. В углу у дверей, одиноко стоит холодильник, открыв который вижу только минеральную воду в пластиковых бутылках. Санузел маленький, из душевой кабинки и унитаза. Весь номер квадратов двадцать. Мне хватит пока.

Снимаю рюкзак и кейс с карабином и заглядываю в шкаф. — Ого какие двери толстые и стенки тоже. Прямо не шкаф, а мини сейф и блокируется ключ-картой.

Приняв душ, сажусь на диван и включаю головизор, там идёт какое-то тупое разговорное шоу. Худой парень пошло шутит, а толпа в зале громко смеётся над его плоскими шутками. — И здесь «камеди клаб» бля. — Пощёлкала каналами, но ничего стоящего так и не нашла. Выключив голо просто сидела и смотрела в окно, но интуиция свербела, иди на улицу, иди, прогуляйся. — Черт, ладно! — Подумала я. И достала из чемодана сарафан и босоножки, под вечер стало довольно жарко. Закрепив на бедре нож и закрыв его сарафаном, затолкала все свои вещи в шкаф, заблокировав его.

У выхода меня окликнул хозяин мотеля.

— На прогулку, Лис?

— Ага, что-то прогуляться потянуло. Кстати как тебя называть?

— Зови меня, Ал или Шишел-мышел, как больше понравиться.

— Шишел-мышел вышел вон. — Говорю я на русском.

— Ха-ха-ха! Точно. Знаешь русский?

— Говорю свободно. А Ал это, наверное Алексей?

— Угадала, Алексей Добряков. Ты смотри там в оба, Лис, вечером на улицах опасно и банды шалят.

— Поняла, спасибо за заботу, Шишел.

— Не за что. — Махнул рукой Лёха и снова уставился в головизор, там сейчас играли в теннис.

Улица встретила меня душной жарой, ни ветерка, ни вообще какого-то шевеления в воздухе, я поправила сарафан и потопала в сторону небольшого парка видимого неподалёку.

(разговор по голосвязи)

— Луиза! Где твоя девка? Какого хера, уже вечер, а её всё ещё нет?

— Не ори на меня, Дилан, я её отправила уже часа три как! И она давно должна была приехать.

— Должна! Какого хера ты отправила её одну, что, проводить не могла?!

— Я боюсь её, Дилан, она ненормальная, обещала мне кишки выпустить. И я ей, почему-то верю.

— Ты тупая корова, Луиза. Если девка попадёт в полицию эти шакалы тут же учинят проверку, а ты знаешь, чем она может закончиться. Что ты молчишь, тупая скотина?! Ты нас всех под вышку подвести хочешь?!

— В Канаде нет смертной казни, Дилан!

— Да ты ебанутая, большая часть из тех, кого мы продали батарианцам, это европейцы и русские! Они сразу потребуют выдачи! И знаешь что, немцы делают за такие дела?

— Нет. А что?

— Сажают на электрический стул. Хочешь на молнии прокатиться? Я лично нет, и не дай бог русским отдадут. Эти варвары вообще киборгизируют и на рудник отправят до конца твоих дней, и будет он ох как не скоро! Так что молись, Луиза, чтоб девка попалась какой-нибудь банде, а не копам.

Возвращаюсь с прогулки, на удивление не столкнулась ни с кем, город был тих и пустынен. Редкие пешеходы и пролетающие в вышине летуны почти не портят картину запустения. Уже сумерки, а по корабельному времени вообще глубокая ночь, но сна ни в одном глазу. В душе пустота и покой и лишь печальная мысль от второго я: — Опять мы одни. — Прохожу мимо переулка и чувствую, как из него тянет, болью, тоской и отчаяньем вперемешку со страхом. — Какого хера? — Думаю я, и захожу в переулок.

Это тупик с мусорными баками, по виду пустой. Медленно продвигаюсь и за одним из последних баков вижу сидящую на пустом пластиковом ящике девчонку. На ней драные шорты и майка, на ногах стоптанные сандалии на босу ногу. Сама тощая одни глаза. По виду моя ровесница.

— Ты кто, и что тут делаешь?

Девчонка вздрогнула и дрожа уставилась на меня.

— Кто ты? — Ещё раз спросила я.

— Кэйти, Кэйтлин Доннели.

— И что ты тут делаешь?

— Прячусь.

— От кого?

— От отчима, этот, эта скотина… — И девчонка заливается горькими слезами.

Обнимаю её, фу ну и запашок. Пытаюсь успокоить, в чувствах у неё отчаянная мольба о помощи. — Да что же это за мир такой?! Красивая обёртка, а внутри такое г…

— Пойдем со мной. Я тут в мотеле недалеко живу. Пойдёшь?

Девчонка лишь кивает, всхлипывая.

Встаем, и её отчётливо ведёт в сторону, ловлю Кэти за руку не давая упасть.

— Ты, когда последний раз ела? — Спрашиваю её.

— Позавчера. — Отвечает девчонка.

— Пошли тихонечко, тут всего пара кварталов осталась.

При входе Шишел с изумлением смотрит на меня. — Это кто, Лис?

— Подобрала на улице, она там загибалась. Слушай, Алексей Батькович?

— Сергеевич, вообще-то.

— Хорошо, Алексей Сергеевич, ты можешь сделать бульона, а то Кэти два дня голодная. Ну, или скажи где здесь ближайший ночной магазин.

— Иди в номер, Лис, подружке твоей в душ бы не помешало, но боюсь, она одна в нем свалится. Я сам бульон сделаю и яйцо отварю. С голодухи, самое оно.

Увожу Кэти в номер, стаскиваю с неё рванину и выбрасываю ту в мусор. Снимаю сарафан и завожу девчонку в душ. Начинаю мыть, она просто стоит, как кукла, с полуприкрытыми глазами. Отмыв ей голову, начинаю мыть всё остальное. Весь пах в запекшейся крови и она продолжает сочится.