***

Проходит всего три дня с тех пор, как ты арендуешь номер с видом на море.

Слегка успокоившись, ты почти с уверенностью выходишь к людям и пьёшь зелёный чай на открытой террасе летнего кафе.

Белые камни, колонны-колонны-колонны, небо жадно глотает редкую сахарную вату облаков. Синий и белый — никакого чёрного. Мерный гул телепередачи и ноутбук перед тобой. Ты снова обновляешь вкладку с партией, где время обдумывания хода белыми превысило срок в два года и пять месяцев.

Голос диктора «Новостей» заставляет тебя оторваться от экрана ноутбука. Он звучит эмоционально. Так, что ты — не слишком хорошо владеющая итальянским — с трудом разбираешь слова. Но здорово помогает бегущая строка. На английском.

«Сегодня совет при Президенте провёл экстренное собрание по поводу набирающего обороты скандала, связанного с программой физического устранения неугодных, разработанной ЦРУ под кодовым названием Блэкбрайр. Директор ЦРУ Эзра Креймер находится под следствием. Он обвиняется в санкционировании программы, жертвами которой могли стать даже граждане США. Также арестованы доктор Альберт Хирш, предположительно занимавшийся разработкой программы, и заместитель директора ЦРУ Ноа Воссен, бывший её оперативным руководителем. Между тем нет никаких сведений о Дэвиде Уэббе, также известном под именем Джейсон Борн, который предположительно и предоставил информацию, позволившую разоблачить программу Блэкбрайр. Сообщается, что Борна застрелили и он упал в воды Ист-Ривер с крыши десятиэтажного здания. Однако трёхдневные поиски тела результатов не принесли…»

Последовавшая дальше информация тебя не интересует. Сердце вновь колотится в районе подбородка, и ты едва ли можешь скрыть улыбку. Борн — жив! В этом нет никакого сомнения. Ты оставляешь на столе мятую купюру и собираешься захлопнуть крышку ноутбука, но тут замечаешь, что белая пешка перемещается на поле «e5». Борн повторяет ход, сделанный им в день, когда он отбыл на яхту Вамбози.

А значит, он вспомнил…

Время перестаёт существовать, когда ты отвечаешь:

19. …Фb2:a1+

Ход, конечно, дерьмовый, но за два года и пять месяцев лучшего ты придумать не смогла. Ты понимаешь, что до капитуляции твоего короля остаётся три года, но радуешься поражению, как самой великой победе. Дух захватывает от того, как Борн сумел просчитать всё на двадцать ходов вперёд. И речь не только о партии.

20. Kpf1-e2 Кb8-a6

21. Kf5:g7+ Kpe8-d8

Ходы более чем ожидаемы.

22. Фf3-f6+!

Ты забираешь ферзя, понимая, что партия проиграна. Ты не мешаешь Джейсону насладиться триумфом.

22. …Kg8:f6

23. Cd6-e7#.

Конь g8 забирает ферзя и перестаёт защищать поле e7, на котором белые и дают мат.

Остаётся лишь вопрос о том, сколько ходов придётся сделать Борну, чтобы добиться твоей капитуляции.

Партия для тебя заведомо проигрышная. Ты никогда не могла даже толком разозлиться на него.

***

Он появляется спустя ещё три дня и оправдывается, что погода была нелётной, а потому пришлось добираться по железной дороге. Но слова, сказанные знакомым его голосом, остаются неопределяемым белым шумом, помехой случайной радиостанции, когда ты целуешь его прямо на пороге своего номера.

В просторной спальне стоит кровать. Но до неё, пожалуй, миллионы миль. Прогретые, деревянные доски пола кажутся тебе мягчайшей периной под его нежными руками.

Каждое касание остаётся на грани между экстазом и болью. Подушечки пальцев пересчитывают твои рёбра, будто стараясь удостовериться, всё ли на месте.

Нагота совершенна, и на атласе тела хочется обладать каждой впадинкой или возвышенностью.

Без условий ты доверяешь ему вновь. Ты впускаешь его в свою жизнь, своё тело с благодарностью, определяя «аминь» как запятую, после которой всё только начинается.

Когда вы отдыхаете, можно перебраться в кровать. Но до неё по-прежнему тысячи миль, а ты не в силах разомкнуть объятий и на секунду. Пятно солнечного света, в котором вы лежите на полу, кажется необитаемым островом. Спокойным и защищённым.

Рука Джейсона бродит в твоих волосах, твоя ладонь покоится на его груди. Ты не можешь отказать себе в удовольствии вдыхать можжевеловый аромат и осмелиться, наконец, задать самый важный вопрос:

— Когда ты вспомнил обо мне?

Пауза затягивается, и солнце прячет лицо за облаком. Борн чуть теснее прижимает тебя к себе. И ты слышишь, как всегда спокойное сердце колотится о рёбра, точно собирается выпрыгнуть наружу. Ты целуешь его в плечо.

— Никогда не забывал.

— Что?! Но…

— Нет… я выразился не совсем правильно. Понимаешь, Никки, можно забыть человека, образ, голос, его тело и лицо. Но чувство не забывается. Любовь жила внутри меня всегда. Только источника её я найти не мог.

— А Мария? — задаёшь неудобный вопрос, после которого он слегка отстраняется, всё же удерживая тебя за плечи. Джейсон приподнимается, опираясь на локоть, и долго изучает твоё лицо.

— Я был одинок. Когда я проснулся, она была единственным человеком, которого я знал. Я чувствовал любовь, но не знал источника, — повторил Борн и снова лёг, но тут же продолжил. — А ты? У тебя был кто-то?

— Когда мы начали встречаться, — начинаешь после паузы, понимая, что это звучит как оправдание, — ты взял с меня слово, что если с тобой что-то случится, я попытаюсь устроить свою жизнь. Ты неустанно повторял, что тебя может не стать в любой момент… но… когда по-настоящему исчез, а потом появился ни черта не помня из собственной жизни… я пыталась… но так и не смогла.

Он дышит ровно и, кажется, улыбается. Ты молчишь, не решаясь нарушить совершенство момента. Совершенно определённо, что ты снова проиграла ему в тактике и гораздо бездарнее, чем за двадцать три хода, как в партии.

***

Солнце жадно слизывает облака в синем-синем небе, растворяет их как конфеты за своей синей щекой. Взгляд Борна спорит с небом в синеве. Ты сидишь, прижимаясь к нему спиной, но видишь его глаза, стоит только чуть откинуть голову.

Перед вами перелистывает страницы пустого ежедневника дел море. Его страницы-волны требуют записи совсем другой истории. Ладони Джейсона покоятся на твоём округлившемся животе, и момент наполнен искренностью и нежностью.

Зима в краях, куда вы перебрались, суровая, и до неё нужно многое успеть: достроить дом, заготовить дрова, мясо и рыбу, ведь тут вам не поможет никто, люди — такие же отшельники как и вы — живут друг от друга за десятки километров.

Ты предлагала Аляску, но Джейсон выбрал другой край географии — берег Белого моря и Россию.

Ты понимаешь почему. Здесь Белое никогда не станет Чёрным, а «тут русские-то не живут, не то что агенты ЦРУ будут нас искать», — слетевшее как-то с губ Джейсона подарило надежду.

За три месяца, что вы здесь, действительно ничего не произошло. Только стены вашего нового дома выросли да вы с Джейсоном начали новую шахматную партию. Позиция и теперь расставлена на доске, но Джейсон тщательно обдумывает ход, пока Белое море переворачивает пустые страницы вашего ежедневника.

_____________________________________________________________________________

* «Релпакс» — Препарат с противомигренозной активностью.

** Триптаны — группа лекарственных средств, являющиеся препаратами первой линии для купирования головной боли в остром периоде при тяжёлых мигренях, средней степени тяжести, а также лёгких формах в случае неэффективности или противопоказаниях к приёму нестероидных противовоспалительных средств (НПВС).

*** «Королевский гамбит» — шахматный дебют, начинающийся ходами: e2-e4 e7-e5 2. f2-f4. Идея этого начала в устранении пешки е5, вскрытии вертикали «f», захвата центра ходом d4 и атаки на пункт «f7». Один из самых острых и сложных дебютов.

**** Нотация — (от лат. notatio — записывание, обозначение) — система условных обозначений, применяемых для записи шахматной партии или положения фигур на шахматной доске. В большинстве стран принята алгебраическая нотация.