Охранники подозрительно смотрят друг на друга и двигаются вперед, выставив перед собой оружие. Идеально. Лиам тут же срывается с места, его кроссовки бесшумно скользят по земле, он оказывается позади ближайшего к нему охранника и рукой обхватывает его шею. Он беззвучно оседает на землю, и Малия (очевидно) достигла того же. Они оба тут же поворачиваются к двери, ожидая появление новых охранников, но никого нет. Малия удовлетворенно ухмыляется, и Лиам отражает ее эмоции. Он обходит упавшую стражу и жестами показывает Мейсону и Лидии, что путь свободен.

— Отличная работа, — шепчет банши.

— Отличное отвлечение, — тихо отвечает он, и девушка улыбается.

Они подкрадываются к двери и прислушиваются к сердцебиениям, но, кажется, все люди находятся в подвале здания. Малия не веря смотрит на него, словно говоря: «И это вся их линия обороны?!» Лиам пожимает плечами. Может быть, они не ожидали, что кто-то заметит отсутствие Тео. В любом случае, они не правы.

Так как Лидия знает здание, она проскальзывает вперед и ведет их, пока они тихо спускаются по лестнице. Лиам кидает взгляд на Малию, и она сразу же замыкает цепочку, тем самым защищая Мейсона. Они не могут слышать конкретные голоса, но слышат приближающееся бормотание и сердцебиения. Сердце Лиама начинает ускоряться от волнения, поэтому приходится приложить усилия, чтобы замедлить его. Они еще не слышали звуки выстрелов, что было хорошим знаком. Значит, Тео еще жив. У них еще есть шанс.

Внезапно по воздуху разливается волна ядовитого запаха, смесь дыма и химикатов. Лиам тут же закрывает нос и рот рукавом, а глаза начинают слезиться. Они уже у последнего дверного проема, из которого в коридор попадает полоса флуоресцентного света. Он слышит вспышку пламени из комнаты и около дюжины сердцебиений. Какого черта там происходит?

— Это все? — резкий голос заставляет сердце и ноги Лиама остановиться. Мейсон врезается в него, Малия в Мейсона. Лиаму все равно. Тео.

Лидия, очевидно, замечает, что остальная часть стаи перестает двигаться, машет перед его лицом рукой, привлекая к себе внимание. Она жестами предлагает прижаться к стене и послушать, что там происходит. Лиам сглатывает, его сердце снова несется в бешеном ритме, и он согласно кивает.

— Да, это все, — отвечает женский голос.

«Ясмин», одними губами произносит Лиам для Лидии и Малии, которые не видели никого из той группы.

— И как я узнаю это? — спрашивает Тео, и сердце Лиама сжимается. — Пусть все опустошат свои карманы. Все в комнате. Что я говорил? Каждая…

— Каждая капля, каждая формула и так далее, — раздраженно прерывает его Марнер. — Ты говорил предельно ясно.

Лиам не может двинуться и объяснить девушкам, о чем идет речь, но где-то на периферии замечает, что Мейсон делает это за него. Тело отказывается двигаться, но мозг работает с бешеной скоростью. Они говорят так, словно это была запланированная встреча. Словно Тео должен был быть здесь.

— Потому что ничего не произойдет, — жестко произносит Тео, — пока я не буду уверен, что яд полностью уничтожен. Такова сделка.

Все замирает. Время, дыхание, возможно, даже сама Земля. Все встает на места: в то время как Лиам собрался его спасать, Тео собирается буквально пойти на самоубийство. Все члены стаи удивленно переглядываются. Тео действительно собирается пожертвовать собой?

— Яд против химер? — одними губами спрашивает Мейсон, и Лиам лишь беспомощно пожимает плечами. — Скорее всего… — снова артикулирует Мейсон, и Лиам кивает. Это действительно так. Это единственный искусственно созданный яд, который нужно сжечь.

Он слышит всплеск, словно затушили огонь. Отчетливо слышится лязг металлических цепей, которые тащат по полу, и Лиам двигается, вставая перед Лидией. Ему нужно быть ближе, пусть всего и на один шаг. Физически больно сдерживаться и не ворваться туда.

— Как долго мы будем ждать? — тихо спрашивает он Лидию, и она мрачно ухмыляется.

— О, ты узнаешь.

Он хочет знать сейчас.

— Что ж, Тео, похоже, ты действительно один, — усмехается Марнер, отвращение сквозит в каждом его слове. — Никакой стаи? Никто не придет спасти тебя? Никто даже не попытается? — следует издевательский смех. — Это правда, ты никому не даешь повода желать, чтобы ты остался.

— Меня не нужно спасать, — Тео отвечает низким, мрачным голосом, полностью игнорируя последнюю реплику. — Этого не было в соглашении. — И после небольшой паузы чуть тише добавляет: — Я и не ожидал, что кто-то попытается.

Лиам дрожит, прижавшись к стене. На этих словах он дергается, чтобы ворваться в комнату, и только Мейсон его останавливает, подавшись вперед и взяв за руку, словно прочитал мысли лучшего друга. Он выразительно смотрит на Лиама, а потом по сторонам, словно напоминает, что стоит на кону. Он должен думать не только о Тео. Лиам жмурится до боли. Его не волнует, сколько эмоций он сейчас демонстрирует, его друзья знают, кто он и как справляется со всем. Ему просто нужно подумать.

В груди становится больно от осознания того, что Тео даже не подозревает, что они здесь, чтобы спасти его. Он действительно думает, что он один. Что умрет. Лиам в ярости от того, что Тео думает, что ему все равно, что проведенное вместе время ничего не значит, что он позволит химере умереть. Когда они разговаривали последний раз, Тео не планировал делать что-то глупое, хотя, если подумать, вслух этого сказано не было. Как долго он вынашивал этот план? Одно Лиам знает точно: если они выберутся отсюда — их ждет долгий разговор, если понадобится, он даже привяжет Рэйкена к стулу.

По какой-то причине в голове всплывают слова Тео, которые он шептал ему на том мосту.

Это всегда было опасно для меня… Я не потащу тебя на дно. Не тебя.

Не его. Словно он — это другое, исключение из правила, которому Тео пообещал себе следовать много лет назад. Не подпускать никого слишком близко. Не подпускать настолько, что о его выживании будешь беспокоиться больше, чем о своем. Может быть, Тео тоже чувствует эту беспомощность и подавляющее чувство ярости, когда другой в опасности. Точно так же, как завыл внутренний волк Лиама, когда они зашли в эту в будущем кровавую баню, и стремление «Защитить, Держать, Оберегать» стало единственным, о чем он думает. В моменты, когда Тео в опасности, он не может думать ни о чем другом (даже если знает, что химера может справиться со всем даже лучше, чем он).

Да, это слабость, но так же и сила. Когда Тео по особенному смотрит на него, Лиам чувствует себя так, словно может свернуть горы. Его кровь ревет, он чувствует больше силы, чем когда-либо. После того, как Тео проводит в его комнате пару часов и уходит, воздух пахнет им — ими — и Лиам дышит глубоко и всегда спит без кошмаров. Они спасают друг друга, учат друг друга, являются якорями друг для друга, делают сильнее.

Лиам дышит, его сердце успокаивается. Они выберутся из этой передряги. У них есть план. Рядом его стая, ему нужно быть лидером. Лиам смотрит на Мейсона, на лице которого появляется улыбка облегчения. Он кивает бете, словно читает его мысли. Лиам готов. Он сделает это ради Скотта, ради химер, которые не заслуживают смерти, ради его стаи, которая рассчитывает на него. Он сделает это ради Тео.

***

Одного единственного молчаливого кивка Марнера хватает, чтобы к Тео подошли два человека с тяжелыми металлическими цепями.

— Руки перед собой, — поступает приказ, и он неохотно подчиняется. Женщина обматывает его руки до самых локтей, соединяя концы большим замком, мужчина проделывает то же самое с его ногами, так, чтобы он мог расставить их лишь на ширину плеч. Когда они заканчивают, то встают в ряд у стены с другими людьми — всего одиннадцать.

Тео проверяет ограничения сразу же, как они уходят, плечи напрягаются. Цепи невозможно порвать будучи человеком, но, если он уйдет в бета-релиз, то определенно сможет это сделать. Подняв глаза, он замечает, что Марнер пристально смотрит на него.

— Ты правда думаешь, что это удержит меня, если я захочу уйти? — недоверчиво спрашивает Тео.