— Потому что он этого не сделал, — тихо говорит Лидия раньше, чем Лиам успевает хотя бы открыть рот. — У него было много возможностей. — Она поднимает глаза и встречает удивленные взгляды, никто не удивлен больше, чем сам Лиам. Девушка выразительно смотрит на Кори и тихо произносит: — И потому, что мы верим во второй шанс, — она переводит взгляд на Малию, — думаю, мы все его заслуживаем.
Лиам чувствует неожиданный прилив тепла по отношению к банши, но позволяет себе лишь улыбнуться. Малия зло закатывает глаза, но молчит, что само по себе много значит. Кори тоже молчит, а Мейсон обеспокоенно смотрит на него.
— Просто будь осторожен, — наконец говорит хамелеон, смотря на нахмурившегося Лиама. — Сначала он скажет, что любит тебя, а потом попросит убить ради него.
Лиам присаживается перед их креслом, сердце бешено заходится от прозвучавшего предположения.
— Кори, это не так, — мягко говорит он. — По всем пунктам, — твердо добавляет он, когда получает в ответ скептичный взгляд. Слова ощущаются ложью. — В любом случае, это не имеет значения, — начинает Лиам, вставая. — Мы не позволим навредить невинным людям, дело касается не только Тео. Марнер ненавидит всех химер.
— Не уверена, что назвала бы Тео «невинным», — бормочет Малия себе под нос, но достаточно громко, чтобы Лиам услышал ее. Он кидает в нее смертельный взгляд, и она вскидывает руки во временной капитуляции. — Ладно! — она стискивает зубы. — Голосую за то, чтобы избавиться от этих парней. Только потому, что будет весело разорвать их на части.
У Лиама возникает огромное искушение прокомментировать то, что она звучит очень похоже на Тео, когда говорит подобные вещи, но она слишком нужна ему на их стороне, и, что нехарактерно для Данбара, он не в настроении ругаться.
Он смотрит на Лидию, которая просто улыбается в ответ и кивает, в ее чертах все еще заметна нервозность. Лиам понимает, что она доверяет его суждению, и чувствует, как на плечи ложится груда камней, потому что нужно поверить себе и правильности своего решения. Но это… он знает, что в это он верит. За это стоит бороться.
Он снова поворачивается к креслу и смотрит на Мейсона и Кори, тихо переговаривающихся между собой. Когда они поднимают взгляды, его желудок ухает вниз от выражений их лиц, но потом Мейсон успокаивающе улыбается.
— Чувак, ты знаешь, я пойду за тобой на край света. — Лиам позволяет себе вздохнуть с облечением. Мейсон снова мрачнеет. — Я не знаю, нравится ли мне Тео, — продолжает он, — и я уверен, что, черт возьми, не доверяю ему, — он прикусывает губу. — Но я доверяю тебе. Этого для меня достаточно.
Лиам возвращает улыбку и стукается кулаком с протянутой рукой, сам до этого не осознавая, насколько ему было необходимо услышать это. Кори смотрит на своего парня с неохотным обожанием — комбинация, которую Лиам до этого момента никогда не видел. Ему кажется, что он слышит, как химера бормочет: «Я делаю это для тебя» на ухо Мейсону, прежде чем взглянуть на бету.
— Ты веришь Тео, — мягко начинает Кори, и Лиам затаивает дыхание. — И я считаю, что это ошибка. — Он поднимает обе руки, когда Лиам открывает рот, чтобы запротестовать. — Но Мейсон верит тебе, а я доверяю ему во всем. Так что я в деле, — он мрачно усмехается. — И я очень хочу надрать задницы этим парням за то, что они сделали со мной и Мейсоном.
— Ну да, — на автомате отвечает Мейсон, словно они продолжают спор. — Ты никому не надерешь задницу, тебе едва хватает сил, чтобы двигаться!
Кори выглядит преданным и пытается встать, чтобы доказать обратное, но теряет равновесие. Лиам хватает его под руки раньше, чем тот успевает лицом встретиться с полом, и смотрит ему в глаза.
— Ты не должен что-то кому-либо доказывать, Кори, дай своему телу исцелиться, — произносит Лиам и усаживает его обратно к пытающемуся не смеяться Мейсону. — К тому же, я надеюсь, мы сможем отделаться минимальным насилием, максимально по-человечески.
— Скорее, по-нечеловечески, — усмехается Лидия.
— Но какое в этом веселье? — ворчит Малия, и она действительно звучит как копия Тео.
Лиам улыбается, понимая, что несмотря на все разногласия, стая — его стая — будет стоять рядом с ним, защищая Тео. Просто зная, что они вместе и объединены одной целью, он чувствует, что снова может дышать. Все, что он знает, — нужно убедиться, что Тео будет в порядке. Ему необходимо, чтобы Тео был в порядке. Смешно понимать, что в последнее время это единственное, что его беспокоит, но думать о другом он просто не может. Он даже себе не может объяснить это, но, просыпаясь больше трех дней подряд не видя и не слыша Тео, в груди начинает что-то ныть. С этим уже нужно было что-то сделать, хотя бы когда понял, что в следующий раз, когда увидит Тео и его защитную улыбку, которая не дает заглянуть дальше, будет пытаться выбросить ее из головы. Тео издевался над Лиамом, подшучивал, словно тот не слышал учащенного сердцебиения химеры. Лиам всегда объяснял это тем, что парень до этого бежал или что-то делал, или что-то еще менее правдоподобное, но всегда было проще придумать оправдание, чем позволить себе думать, что причина ускоренного пульса что-то — или кто-то — еще. А сейчас? Он не знает, что думать.
— И каков наш план, о непоколебимый лидер? — дразнит Мейсон, возвращая его в настоящее.
Лиам вспыхивает. Он, честно говоря, не думал, что получится уговорить стаю на собрании, не говоря уже о составлении плана.
— Ууух, — неуверенно тянет он. — Ну, мы могли бы…
— О, замечательно, — произносит Малия, падая обратно в кресло. — У нас нет плана, да?
— Не знаю, что касается вас, ребята, — Мейсон потирает руки. — Но это, вроде как, моя стихия. И у меня есть план.
Лиам ласково качает головой. Конечно, у него есть план. Что Лиам делал бы без него?
— Окей, во-первых, нам нужно еще раз пройтись по видению Лидии.
В груди становится тесно, и Лиам почти закрывает глаза, словно это позволит не слышать. Пожалуйста, не снова.
— Что Лидия смогла нам рассказать: комната с картами и бумагами, где она видела Марнера, Ясмин и дохрена оружия, так? И они говорили о химерах и о том, что их надо уничтожить, верно?
— Да, — подтверждает Лидия, пытаясь вспомнить, не упустил ли он чего. — И очевидно, они говорили о том, что Тео стал катализатором. Что он был их первой целью — и первым, кто умудрился сбежать. Что они дважды не повторят одну и ту же ошибку.
Лиам чувствует, как в груди зарождается рычание и борется с ним, пытается подавить ярость. Сконцентрироваться, ему нужно сконцентрироваться. Солнце, Луна, Истина. Почему Тео продолжает делать это с ним?
— Потом снова появляется эта же комната, но в ней около дюжины вооруженных солдат, Марнер и Ясмин впереди, а Тео в самом центре. В воздухе дым. Пушки направлены на Тео. Затем, — голос Мейсона немного вздрагивает, и он кидает взгляд на Лиама, — выстрелы. Много выстрелов.
Лиам думал, что слушать это все второй раз будет проще, но оказалось наоборот. Он пытается не представлять это. Он не хочет, чтобы эта картина была выжжена у него с обратной стороны век, как клеймо, но вот оно.
— Потом все стихает. Они наводняют улицы в поисках химер. Игра окончена.
Лиама трясет. Ему нужно успокоиться. Солнце, Луна, Истина. Снова и снова. Это не работает. В отчаянии он представляет, каково ему было, когда они с Тео просто расслаблялись вместе, играли в видео игры, поедали обед в кузове его пикапа в лесу, лежали на земле между драками и слушали звуки текущей воды и чириканье птиц, читали в одной комнате, когда Тео с ухмылкой смотрел на него, потому что Лиам, забывшись, начинал читать вслух. Это похоже на мир. Мир и теплые искры, которые ласково щекочут кожу.
Лиам улыбается. Его больше не трясет.
— Итак, как мне кажется, — продолжает Мейсон, тактично игнорируя отвлеченность Лиама, — они думают, что если смогут уничтожить одного недосягаемого человека, то смогут справиться с кем угодно. Они думают, если Тео умрет, то у них будет полная свобода для убийства остальных химер.
