— У тебя есть план? — шепчет Тео, и да, у Лиама есть краткосрочный план, но он уверен, что Тео его не одобрит, поэтому не утруждает себя тем, чтобы поделиться с ним.
— Что вам нужно? — сердито кричит Лиам из пещеры, уже зная ответ. Глаза Тео становятся неправдоподобно большими, как у сумасшедшего, его рука тянется, чтобы закрыть Лиаму рот, но ущерб уже нанесен. В конце концов, вход в пещеру будет найден, а Скотт всегда говорил, что нужно попробовать выстроить диалог, прежде чем прибегать к насилию. Лиам рассчитывает на эхо, которое даст им еще пару минут до того, как их найдут.
— Ты знаешь, что нам нужно, Лиам, — отвечает Марнер. — Дай мне это, и ты свободен.
Лиам стискивает челюсти, а Тео опускает голову и смотрит в пол. Это не что, а кто. Удивительно, но этот маньяк не хочет решить все по-хорошему.
— Вы никогда не получите это! — решительно кричит Лиам в ответ. Взгляд Тео застывает и ничего не выражает. — Они не получат это, — тихо повторяет Лиам, вместо того, чтобы сказать: «Они не получат тебя», потому что это слишком интимно и собственнически с его уст. Если он когда и скажет Тео что-то подобное, то не при таких условиях. Они не разрывают зрительного контакта, и есть в глазах химеры что-то выбивающее из колеи. Это не похоже на Тео, он никогда не действует как великомученик.
— Я не предлагаю идти мне на верную смерть, — тихо начинает Рэйкен, словно прочитал мысли Лиама. — Я могу просто…
И Лиам не выдерживает, затыкает его посреди фразы.
— Нет, — твердо заявляет он, и глаза на мгновение вспыхивают золотом от эмоций. Губы Тео дергаются в усмешке, и он закатывает глаза, предварительно взглянув на этого защитника.
— Тогда что ты предлагаешь? — его голос граничит с раздражением. — Выйти и получить пулю?
Лиам рычит и отворачивается от выхода, всматривается вглубь пещеры, его глаза вспыхивают золотом, на этот раз специально. В самом дальнем конце он видит небольшую точку света. Твою мать. Там есть другой выход. Он чувствует, как улыбка расползается на все лицо, и поворачивается к Тео с победным взглядом.
— Я предлагаю убраться отсюда.
Тео не скажет, что он впечатлен. Он никогда не скажет этого. Сказать — значит признать. Он никогда бы не додумался искать другой выход в пещере, которая, по-видимому, на деле является подземным тоннелем. А это он должен быть экспертом по планам отступления.
Дорога до другой стороны пещеры занимает около минуты. Они несколько раз поворачивают, поэтому сейчас должны были оказаться с другой стороны от места, откуда в них стреляли. Теперь им всего-то нужно, что уйти, не издав ни звука и не выдав своего местоположения — это при условии, что люди не знали о втором выходе. Удивительно просто.
Они прижались спинами к каменной стене и прислушались: два сердцебиения в паре метров от них и, может быть, с полдюжины на другой стороне.
— Мы можем справиться с этим, — шепчет Лиам и улыбается как идиот.
Тео вздыхает.
— Справляйся с этим тихо, — единственное, что он говорит, прежде чем они протискиваются через небольшое отверстие.
Два человека стоят лицом к ним с винтовками наперевес, и Тео быстро вырубает того, что слева, опуская его на пол без единого звука. Лиам отражает его движение, но, судя по всему, палец второго мужчины был на спусковом крючке, потому что раздается выстрел в землю.
— Проклятье! — ругается Лиам, и Тео хватает его за руку, потянув в направлении, где предположительно стоял его пикап. Они тут же слышат крики позади, бег нескольких людей и приказы стрелять. Они оба ныряют вниз и прикрывают головы, ожидая выстрелов, которые не следуют. Тео слышит голос Марнера, который отменяет приказ стрелять, напоминая что-то о «правильном убийстве». Каким-то образом эти слова делают комок в его желудке еще противнее.
Тео тяжело дышит, убеждается, что Лиам бежит перед ним, они петляют между деревьев, все же ожидая шквал пуль, несмотря на окончательный приказ. Он все еще ждет приближающуюся погоню, попытку догнать и поймать их. Но никто не торопится их преследовать. Этот факт настораживает. Это значит, что у них есть полная уверенность в том, что они могут позволить им уйти сейчас, а потом найти и убить. Почему?
— Берегись, Тео, — голос Марнера гремит на весь лес, и Тео спотыкается на своем имени. — Это ты повторял мне снова и снова в ту роковую ночь? Теперь это относится к тебе.
Лицо Тео бесстрастно. Никаких эмоций. Никакой реакции. Никаких слов. Ничего. Не давать им ничего. Не чувствовать ничего.
— Ты знаешь, где найти меня, если хочешь узнать, как ты можешь остановить это.
Вот почему, жестоко смеется голос в голове. Тео, не думая, захлопывает выдуманную дверь, заставляя голос замолчать.
Никто из них не говорит. Никто не оборачивается. Никто не останавливается, чтобы перевести дыхание. Они просто бегут.
Они добираются до пикапа, уже теряя силы, и запрыгивают в него почти синхронно. Тео за секунду вставляет ключ в стартер и выезжает на дорогу, он гонит по трассе так, словно их кто-то преследует. Потому что именно так это ощущается.
Они оба задыхаются, Лиам сгибается пополам на своем сиденье и хватается за грудь, а Тео остервенело сжимает руль до белых костяшек, откидывая голову назад. Их сердца бешено колотятся еще достаточно долго, прежде чем перейти в нормальный ритм. Лиам хватает бутылку воды и осушает ее наполовину, после передав Тео. Вода не холодная, но горло настолько пересохло, что первый глоток почти болезненный. Мозг Тео все еще обрабатывает все, что произошло, и это заставляет чувствовать себя так, словно тонешь.
— Что имел в виду Марнер? — требовательно спрашивает Лиам, заговорив впервые, как они покинули лес. — Что ты сказал ему много лет назад?
Тео не отвечает. Ему нужно принять решение. Он не может сейчас нормально мыслить, слишком много всего, что нужно понять и проанализировать. Поэтому он прибегает к тому, что получается у него естественно, к тому, что позволяло оставаться живым все это время. Он лжет.
— Я не помню, — он испытывает одновременно гордость и отвращение к тому, как искренне звучит его голос. — Я не помню многие события той ночи. Проще забыть то, что тебе не нужно помнить. — Он кривит губы в горькой улыбке и смотрит на Лиама. — Или, по крайней мере, то, что я не думал, что стоит помнить. Мне не нужно было, чтобы это крутилось в голове. Это отвлекает. — Он съеживается, потому что «отвлекает» — не самое деликатное слово, которое стоит использовать, обсуждая пытки людей. Но Лиам не вздрагивает. Может, он уже привык к жестокости химеры. Может, он просто сдался. Или, может быть, он понимает, что произнесенные слова не всегда несут именно тот смысл. В любом случае, Лиам не давит, очевидно, веря ему, и Тео ненавидит то, что чувствует себя виноватым, когда лжет ему. Искажение истины для него настолько постоянное явление, оно дается просто, словно дыхание. Но прямо сейчас он чувствует стыд, и он отравляющим сгустком оседает на дне желудка.
Некоторое время они просто едут, прежде чем Тео понимает, что едет к дому Лиама. Очевидно, он отвозит его домой. Он в любом случае сделал бы это — особенно после всего, что только что произошло — но было бы лучше, если бы Тео принял это решение осознанно, а не его тело решило за него. Его тело все больше действовало без его же ведома, и это становится тревожным. Но еще и захватывающим.
Рука на спине Лиама там, в лесу — это было запланировано. Это была необходимость, если они планировали дойти до базы… по крайней мере, это то, что он говорил себе. Ощущение спины Лиама под тонкой тканью заставило на некоторое время потерять концентрацию, а потом футболка задралась, и пальцы самовольно скользнули под нее прежде, чем Тео смог это пресечь. Один завораживающий круг по голой коже превратился в два, а затем это чувство загипнотизировало, и он уже не мог заставить себя остановиться. Незначительное движение стало необходимым для его рассудка. Он нуждался в этом. Он слушал, как их сердца ускорялись в унисон, и это подстегивало его дальше. Последнее восхождение пальцев по позвоночнику Лиама было незапланированным. Он хотел убрать руку, но что-то внутри взбунтовалось и плавно повело пальцы по нескольким позвонкам, прежде чем он спохватился. Он не привык терять контроль, но в данном случае он хотел еще, а он не привык себе отказывать. Когда он увидел лицо Лиама, это чуть не сломило его. Мальчишка выглядел таким опьяненным всего от блуждающих пальцев на спине, что это было почти слишком.
