— А ну, без паники и истерик, — тихо сказал Кериан, вставая меж дедами, стоявшими рядом с драконом. — Михей Ирвинг, успокойся. Я поклялся, что никто и ничто не причинит твоей Паре зло, и я это выполню в любом случае. Дантэ, а ты успокойся, пожалуйста, и не нервничай. Просто мой Па-деда* Лукарос, а также мой брат Кайпран, могут видеть то, что пока не видно другим. Я думаю, что пора тебе сказать кое о чём, чтобы ты сейчас это осознал и такой вот паники при родственниках не было. Предупреждаю, ВСЯ родня обожает детей, и каждый ребенок желанный, независимо, законный он или нет. Моя семья такая же, как и Хранители — для нас радость, когда в роду пополнение.

Послушай, Дантэ, я, еще будучи с тобой у Хранителей, провёл диагностику, показавшую беременность. Да-да, ты беременный, примерно уже месяц. Тогда я посчитал, что расскажу о ней или у тебя дома, если ты заметишь некоторую странность в организме, или по прибытию сюда. Так сказать, обрадовать в кругу семьи. Я думал, что наша семья сможет тебе показать, как она счастлива, что у тебя есть ребёнок, и ты сможешь довериться и стать намного более открытым для всех нас. Так что, если хочешь, можешь вновь начать кричать на меня и говорить, что я такой нехороший и вредный. Только прошу, прими помощь и теплоту семьи.

— Теперь понятно, о какой тайне ты намекал, — послышался чуть приглушённый голос Дантэ. Затем, парень мягко раскрыл скрывающие его ото всех крылья дракона, но не пытаясь вырваться из цепких и надёжных рук, продолжил чуть угрожающе. — Но я тебе тоже отомщу. Будешь… крёстным моему ребёнку.

— О, боги! — воскликнул оборотень, хватаясь за грудь.

— Кериан, не за то место хватаешься, — фыркнул Дантэ, смотря, как тот спокойно прикладывает руки на "правильное" место: одну на ягодицы, другую на затылок — и отходит чуть в сторону ото всех. Вот только в голубых глазах сверкнули искры гордости, азарта, триумфа и радости. — У меня такое ощущение, что ты, Кериан, уже рассчитал свою выгоду в этом.

— Извини, но я, увы, такой.

— Келирон всегда умел найти выгоду, вот только я до сих пор не могу понять, зачем он решился создать отдел тайн и так далее. — Дед Уйрих, стоял рядом со своим мужем, приобнимая того, с интересом и гордостью посматривал на внука и новых родственников. — Мог бы уже не раз помочь в бизнесе, да находить нужных знакомых и друзей.

— Может, потому что для него тайна и её раскрытие — это смысл жизни.

— С этим я могу как-то согласиться, Дантэ, но с другой стороны, это не даёт ему найти Пару, которая будет его любить и подарит прекрасных малышей.

— Деда, прекращай! Как только я решусь соединить себя с кем-то в браке, то ты об этом узнаешь сам и при этом первым. Давайте уже уйдём отсюда, наши заждались, наверняка.

Кериан махнул в сторону открытой двери и попытался выставить всех из комнаты. Вот только дракон ещё явно не успокоился и, пребывая в полуоборотной форме, не дал вырваться своему омеге, а на попытки оборотня командовать — рыча оскалился в его сторону. Переглянувшись, взрослые ушли, оставив молодёжь одних.

Посмотрев в глаза, сейчас похожие на золото с чёрной вертикальной прожилкой, Дантэ нежно прикоснулся к чешуйчатому лицу и, поцеловав каждую чёрточку любимого, тихо спросил:

— Готов стать не таким ревнивым и заботливым в кругу нашей новой родни?

— Я боюс-сь, что не р-раз подведу тебя и с-себя, — в словах дракона слышались обречённость и понимание, что тот и впрямь очень ревнив и готов всегда охранять свою Пару. — Ты прости меня, глупца и ревнивца. Я даже к омеге приревновал тебя, хоть и чувствую, что тот счастлив со своей Парой.

— Я согласился быть с тобой, мы магически женаты, у нас любовь взаимная, мы даже следовали «сюжету жизни», как в мелодрамах: и пострадали, и поссорились, и выбрали нужный для нас путь. У нас даже будет ребёнок… Понимаешь, РЕБЁНОК! Хотя я не ожидал, что так произойдет, и да, я даже побаиваюсь этого слова и чувств, что бурлят сейчас во мне. Но я точно могу сказать, что никто кроме тебя не поселится в моём сердце, как Пара и как любовь. Будет любовь к родне, к ребёнку, к друзьям, к какому-нибудь животному или предмету, но любовь нашу никогда не предам. Ты в это веришь?

— Верю, но это чувство ревности и необходимость защитить слишком огромны и почти не контролируемы.

— Я тоже ревную и очень, но…

Дантэ переплёл их пальцы и, продолжая смотреть в жёлтые глаза дракона, положил их на свой живот.

Краем глаза, влюблённые замечали всполохи магии, что кружились и распространялись вокруг. Но их это не волновало, потому что они видели в глазах любимого все краски любви и нежности, которые те готовы дарить друг другу. И не прошло и нескольких секунд, как к этим чувствам присоединились теплота и всепоглощающая нежность. И эти чувства исходили от соединённых рук и живота Дантэ.

Мягко коснувшись уже смуглой, без чешуи, кожи дракона, парень, поцеловал кончик его носа, веки и, коснувшись лёгким поцелуем чуть приоткрытых губ, медленно продолжил:

— Но находясь рядом с тобой и ощущая эти непередаваемые словами чувства, я понимаю, что смогу удержать в себе ревность, вспомнив лишь простое прикосновение, твой взгляд, улыбку, даже, когда ты грозно рычишь.

— Я тебя люблю… — вырвалось из губ дракона, и, ещё раз поцеловав любимого, он дал тому соскользнуть со своего тела, продолжая чуть придерживать.

Почувствовав возбуждение партнёра, Дантэ игриво потёрся бедром и отошёл, чтобы тут же охнуть и потянуть за собой чуть удивлённого Михея.

— Думаю, что хозяевам раньше времени не стоит сюда приходить, а лучше — искать новую Серую гостиную.

Стены приобрели радужные блики и казались неровными, на потолке в чёрно-синем бархате неба горели яркие звёзды. Пол был усеян снежинками, что двигались в разных направлениях, а мебель приобрела зелёно-голубой оттенок. Со столиков, что стояли ближе к окну, стекал фонтан из лепестков цветов.

Дракон, видя преображённую комнату, лишь хмыкнул, и, подхватив улыбающегося любимого, вышел.

Стоило пройти немного вглубь дома, чтобы услышать, что где-то впереди собралась как минимум толпа, каждый из них о чём-то говорил, веселился, пытался перекричать.

— Я немного боюсь, — признался Дантэ, смотря на пока ещё закрытую дверь комнаты.

— Я же с тобой, — дракон поцеловал его кончики пальцев и, приобняв за плечи одной рукой, другой открыл двери.

Примечания:

Па*деда — я хотела как бы отделить деда-альфу от деда-омеги.

Pov Дантэ.

Ночь окутала Замок Цезаро своим бархатным покрывалом, тишина прерывалась окриками ночных жителей да яркие звёзды, посверкивают там, на тёмном небосводе.

Ночь пленяет и зовёт за собой, как Зов Главы Рода оборотней Ри Анирэтион, что вышли в эту безлунную, но звёздную тишину. Я очень хочу последовать Зову, что будоражит моего зверя, но не могу покинуть комнату. Кериан строго предупредил, что следующие две ночи желательно не покидать её.

— Дантэ, не обижайся, но хоть ты и услышишь Зов, как оборотни все в нашем Роду, но из-за невозможности перекидываться ты станешь очень уязвим. Тебе придётся подождать всего-то около ста лет, когда ты станешь полноценным оборотнем, а не носителем Хранителя-волка. Лишь у Хранителей ты сможешь выпускать зверя и находиться ментально со стаей, а здесь — нет.

Под кожей начинает свербеть, тянет мышцы, хочется найти свою собственную звезду, взвыть и последовать за Зовом. Но слова Кериана и крепкие руки Михея не позволяют даже пошевелиться, потому что дракон чутко чувствует мои порывы.

А может, он как всегда ревнует и беспокоится.

Я ласково обвожу подушечками пальцев все чёрточки лица любимого, что вижу в темноте, и понимаю, как люблю этого дракона. Меня теперь удивляет, почему я замечал лишь вампира, а не дракона, который, по иронии судьбы, всегда оказывался рядом со мной, помогал и был так близко. Теперь для меня вся вселенная удерживается Михеем и нашим ребёнком, а всё остальное второстепенно.