— Касим, прекращай вести себя, как будто ты демиург или бог, тебе такие роли не идут. — Русал сверкнул лазурными глазами и, демонстративно взяв под руку Дантэ, молча пошёл в сторону собравшихся парочек, что столпились около Арки. Но услышав, что недовольный парень буркнул что-то в ответ, остановился и ответил, как можно громче: — Я так же не претендую на это, потому что мне нравится роль друга. И мне не важно, какая раса у него, главное, что тот не задирает свой нос, а ведёт себя, как позволяет совесть.

Они продолжили идти, но Дантэ чувствовал, что Касим не смирился с ответом, но винит во всём его.

— Понятно, почему сомневаются, — пробурчал Кай, вытягивая из-под безрукавки кулон. — Если бы они его увидели, то молчали бы.

— Кай, не будь таким «радужным». Для всех я что-то между зверьком и ненужным хламом…

— Но тебя уже многие стали замечать как личность, так что ещё несколько попыток и ты сможешь общаться…

— Я и так общаюсь с теми, кто смотрит не только перед собой, но и под ноги. А вот такие, как Касим, всегда будут спотыкаться и винить во всех своих бедах именно слабых и не похожих на них.

Кай не ответил, но оба поняли, что Дантэ прав.

Вблизи Арка оказалась свитой из бело-розовых лиан, а на самом верху — венок из вечерних лунников. Казалось, что эти цветы приветствуют каждого, кто пройдёт через Арку, да и сами цветы излучали свечение и нежный аромат, что «сыпался» на голову проходящим.

Встав в очередь, многие продолжили разговор, но с нетерпением поглядывали, когда же подойдет их черед.

И вот настало время, когда должен пройти Кай, а следом за ним и Дантэ.

Краем глаза парень приметил, как переглянулись сирен с храмовником, и стало понятно, что они устроят ему каверзу.

Русал с радостью шагнул к Арке, и та, издав перезвон, засветилась нежным золотистым светом. Храмовник закивал, поздравил, заодно записав имя Кая.

Наступило время вступить в Арку Дантэ. Но тот даже не успел и шагу сделать, когда перед ним встал храмовник и чуть склонившись в поклоне извиняющеся промолвил:

— Извините, но человек не может пройти через освящённую Арку.

— Это почему? — воскликнул друг, вставая рядом с Дантэ, который продолжал молчать, вот только его лицо приобрело холодный вид, а в серых глазах сверкнул взгляд зверя. Но это заметили лишь единицы, через секунду решив, что им показалось. — Дантэ — житель этого города и имеет право проходить через все символы праздника.

— Да-да, конечно, он вправе проходить символы, но так как он человек, Арку он не может пройти.

— И это только из-за принадлежности к человеческой расе? — фыркнул Кай и, повернувшись к Дантэ, вынул из-под одежды вновь «спрятавшийся» кулон. — И даже символ Святого Валенсия не заставит вас позволить парню пройти?

— Я уверен, что это не настоящий кулон, — был категорический ответ, и храмовник, отодвинув в сторону русала, жестом указал Дантэ отойти в сторону и не мешать.

Взгляды скрестились, рука парня цепко сжала запястье храмовника, а из чуть приоткрытых губ вышли слова, тихие, но холодные:

— Храмовник, как я понял, вы являетесь представителем духовной власти. К вам обращаются, потому что вы связаны незримыми нитями с Высшими, вы являетесь их служителями и проводниками. Но перед полным вступлением, чтобы полностью стать храмовником, вас обязательно учат тому, как молиться, общаться с Высшими силами, познавать и применять особые ритуалы. Также, вас учат говорить нужные слова, которые должны помогать страждущим и просящим, несмотря на их происхождение и расу. А также, вы обязаны знать всё, что связано с демиургом, богами, святыми. Знать даже то, когда кто-то из них родился, женился, и даже когда просто чихнул. Я прав? — Заметив медленный кивок, парень продолжил говорить. Хотя его руки засветились еле уловимым голубо-красным сиянием. — Тогда скажите мне, был ли случай, когда Святой Валенсия отказывал в помощи? Помогал ли он лишь долгоживущим расам, или он не ведал границ меж расами? Вставал ли он на пути просящего его и говорил: «Извините, но вы не той расы, а значит, я вам не помогу»? И ещё, что случилось с теми, кто не поверил Святому Валенсию, и почему вы уверены, что этот кулон подделка? Вы даже не соизволили на него взглянуть, а уже с уверенностью говорите.

Храмовник молчал, потому что его рот был нем от страха и боли.

Страх был оттого, что в отличие от остальных его тело находилось в очень близком контакте с другим телом. Даже будучи бетой, он не сильно реагировал на разные запахи и лишь перед Высшими, старшими храмовниками и правящими династиями склонял голову в почтительном поклоне. В особенности, если знать их в лицо и по регалиям власти. А вот сейчас стоящий перед ним человек, без регалий, но сильной магией и Силой заставлял разум и тело согнуться в поклоне, даже не будучи полностью активированными. Лёгкое прикосновение, запах и тихий вкрадчивый голос, задающий вопросы, на которые он знал ответы и понимал, что не так просто человек их задаёт.

Почему он ещё не пал на колени и не молит о прощении? Всё просто и сложно одновременно.

Боль, что сковывала не только запястье, но и разум, взгляд серых глаз, Сила, вибрирующая вокруг тела парня, всё это удерживает на месте.

Страх был и в том, что благодаря одному из омег, он пренебрёг правилами праздника, повёл себя не как служитель Святых и Высших, а это значит, незамедлительно будет наказан. Осталось узнать, кто первый накажет.

Храмовник бы уже давно попросил прощения у человека и по-быстрому ушёл бы в храм, чтобы замолить свои прегрешения, вот только как уйти, когда не знаешь, что случится с тобой после того, как его отпустят.

Тихо вздохнув, Дантэ покачал головой и медленно расцепил пальцы, позволяя телу упасть к ногам. Присев на корточки, чтобы храмовник смог видеть его глаза, тот продолжил.

— Я не Святой, и я не Высший, так что от меня ты не получишь наказания, хотя мне очень это хочется сделать. Удерживает меня несколько факторов. Ты поддался уговору; не хочу быть Палачом, благодаря Каю и его светлой душе.

Глаза вновь блеснули звериным взглядом, и парень стал подниматься.

Как ни странно, но даже продолжая чувствовать боль, храмовник чётко смог рассмотреть кулон, что сверкнул на груди Дантэ. От бессилия и понимания, как же он ошибся, неправильно повёл себя, храмовник взвыл и, скрутившись в комочек, стал быстро и яростно читать молитвы.

И вот под таким завыванием, и молчаливым взором присутствующих, парень прошёл через Арку.

Заиграл мелодичный перезвон, и золотистое сияние окутало тело входящего.

И под молчаливый шок Дантэ с Каем отошли в сторону танцплощадки.

***

Время бежит всё быстрее, и праздник постепенно набирает свои обороты. Праздничный настрой, веселье, танцы, любовь — всё это кружит голову, и в особенности выпитые вина и коктейли, что стояли на столе.

И уже становилось не важно, что строгий родитель или бдительный охранник следит за молодёжью — хочется петь и веселиться. Также своим весельем празднующие приглашали жителей или гостей города присоединиться к ним. Кто-то с радостью соглашался, кто-то вежливо отказывался, а кто-то что-то неодобрительно шептал. Но это было уже не важно, ведь праздник продолжается.

То, что произошло в начале около Арки, стало забываться, и уже многие, если посматривали в сторону Дантэ, не опускали глаз, а лишь презрительно фыркали и кривились.

А парню всё было по всем параметрам. Он наслаждался музыкой, хотя постепенно она становилась слишком модной, разговорами с Каем и более адекватными друзьями-знакомыми, и даже один раз станцевал. Но затем друга стали отзывать то к одним, то к другим, постепенно оттесняя человека от русала.

А так как на виду у всех не хотелось стоять в одиночестве, а клятва другу, не дававшая покинуть праздник, ещё действовала, Дантэ пришлось уйти в сторону стола, а ещё лучше в тень раскидистого дерева.

***

Звуки нескольких рокочущих мотоциклов заставили парня вздрогнуть и нервно сжать стакан. Глаза так крепко зажмурились, что кажется, будто вокруг появляются белые пятна.