— Вы его жена?

— Ох, спасибо за комплимент, но нет. Я его мать.

Это немного удивило Мигита. Он оглядел ее с ног до головы, осмысливая новую информацию. Во первых то, что у Лейса есть мать.

Ради бога, а почему бы и нет? — вдруг подумал он к своему стыду. — Ведь, кто-то родил этого человека? И вырастил…

Но, при всем этом… Она была такая…

— Но вы такая… — озадаченно протянул Мигит.

— Обычная? — предложила женщина, не дав Мигиту договорить, — Ох, вот спасибо!

— Простите, я не хотел… — тут же начал оправдываться Мигит, умом же понимая, что именно это и собирался сказать. И зачем?

Вот ведь дернул же черт за язык! До чего не люблю разговаривать, а ведь взял, собрался и проговорил такую обидную вещь…

— Перестаньте, — легко отмахнулась мать Лейса. — Я слышала это столько раз, что уже и не обращаю внимания. Иметь ненормального сына, это, знаете ли, не так уж легко.

— И все равно, простите. Я никак не собирался вам нагрубить…

— Не тратьте воздух, лучше идите к нему. Давайте же, поднимайтесь наверх…

Мигит не стал спорить и усугублять неловкость, потому послушался ее и направился по лестнице наверх. Дверь перед ним была заперта. Он постучал.

Ответа не было.

Он попробовал снова.

И опять тишина.

— Лейс! — позвал Мигит. — Это я…

Теперь сработало. За дверью послышалась возня, что-то тяжелое с шумом грохнулось и со звоном рассыпалось по полу.

— Мигит? — послышалось из комнаты. — Дружище, это ты?

— Да, я…

— Так входи! Я тебя давно жду!

Мигит попробовал толкнуть дверь рукой — не поддается. Попробовал покрутить ручку и одновременно толкать — не получается.

— Но тут заперто… — сказал он. — Может, откроешь?

— Ах да… Открой сам. Поверни ручку три раза вправо, потом один раз влево и еще один раз вправо.

Мигит сделал, как сказано. С последним поворотом в двери что-то щелкнуло, двинулось, лязгнуло. Он нажал на дверь и она легко открылась. Должно быть, внутри нее стоял хитроумный запирающий механизм.

Первое, что заметил Мигит в комнате Лейса — тут было темно. Все окна были завешаны покрывалами и шторами, так что единственным источником света оказалась распахнутая дверь.

Мигит так и остановился среди комнаты и развел руками в недоумении.

— Да, здесь темновато, не находишь? — донесся из темноты странно кряхтящий, будто от натуги, голос Лейса, — Будь добр, приоткрой шторы. И закрой дверь.

Вглядываясь в темноту, определить фигуру Лейса в ней так и не получилось, и Мигит решил, что пустить в комнату свет — не такая уж плохая затея. Он рывком раскрыл шторы на одном окне, потом на втором. В комнате сделалось светло. В струях света, падавших внутрь, вихрем танцевали в воздухе облака взбудораженных пылинок.

Зная Лейса и его любовь к сюрпризам, Мигит не собирался удивляться тому, что увидит, но не смог. Лейс висел вниз головой посреди комнаты.

Ноги его были связаны веревкой, которая проходила через кольцо в потолке и крепилась на полу за ножку массивной кровати с балдахином. Кольцо в потолке, раньше, кажется, служило для крепления люстры, которая была аккуратно снята и стояла неподалеку у стены.

Мгновение осмысливая увиденное, Мигит, ощутив внезапный прилив тревоги тут же бросился к Лейсу.

— Кто это сделал?!

Мигит лихорадочно осматривал комнату, выискивая затаившегося врага, или же улики, на него указывавшие. Впрочем, в комнате был бардак, улики усмотреть оказалось непросто, и возможно, наступил он как раз как результат проигранной Лейсом драки.

— Не беспокойся за это, — ответил Лейс со спокойствием, на какое только способен подвешенный за ноги человек. — Все это я сам сделал.

Выдавливая слова, он слегка кряхтел от натуги — и не мудрено: его лицо было густо красным от прилившей крови. Мигит искренне надеялся, что Лейс не провисел так всю ночь, с тех пор, как заперся в комнате.

— Приготовься. Сейчас я тебя освобожу.

Поднявшись во весь рост, Мигит выхватил из ножен палаш и с размаху перерубил веревку, ведущую к полу. Лейс тут же грохнулся на пол, благо падать ему было не высоко, он был подвешен так, что от макушки до пола было немногим больше полуметра.

Мигит помог другу подняться и усадил его на кровати. Лейс поднял руки к лицу принялся ощупывать свою голову. Кровь медленно отступала от лица, возвращаясь обратно в тело.

Спустя пару минут он уже мог разговаривать без особых усилий.

Мигит, все это время бродивший по комнате, осматривая беспорядок, пытался понять, с какого вопроса начать.

Начал он с самого главного:

— Зачем?

И показал разведенными руками вокруг, в основном, на веревку.

Лейс ответил самым непринужденным тоном:

— Это было испытание одной интересной мыслительной техники — циркумизма. Проблема в том, что эта техника требует огромного напряжения мыслительных ресурсов, а также работы в измененном состоянии сознания… Я полагал, что прилив крови к мозгу и некоторые усилители его деятельности должны оказать эффект…

На счет усилителей сознания у Мигита тоже несколько мгновений назад появились догадки — в комнате довольно ощутимо пахло дурманом.

Все это выглядело для Мигита неубедительным. Лейс, безусловно, необычный человек. Но подвешивая себя вниз головой, да еще и накурившись дурмана, додуматься можно разве что до кровоизлияния в мозг…

Об этом Мигит и сказал другу, но Лейса, кажется, это уже не интересовало:

— Так, или иначе, это уже не имеет значения. Я понял, что техникой циркумизма мне не овладеть. А жаль… Это весьма занятное направление мысли…

— Что это за техника? — спросил Мигит.

— Если кратко и в общих чертах, она позволяет получить ответ на интересующий вопрос, минуя все промежуточные состояния пути к истине. Как бы сразу оказаться в состоянии решенной задачи. Узнать решение, минуя вычисления.

— Но… Как такое возможно?!

Лейс пожал плечами.

— Как я уже сказал, по всей видимости, такая техника мне неподвластна.

— Но… — Мигит просто не знал, как выразить свои мысли, не мог найти подходящего слова.

— Но как это вообще возможно?

— Ну… — Лейс задумался на пару мгновений, — в целом механизм следующий: нужно не выполнять шаги поиска истины, а просто сразу ее узнать. Оказаться на последнем шаге, минуя остальные.

— Угадать ответ?

— Нет-нет! — Лейс протестующее взмахнул руками. — Речь именно о том, чтобы узнать его, а не угадывать. При этом, не совершая операций решения задачи.

Мигита это ничуть не вразумило:

— Я имею в виду… — сказал он, слегка рассеяно (потому что не был готов к внезапной светской беседе) — Ведь, чтобы узнать, сколько будет два плюс два, нужно сложить эти цифры!

— И каков ответ?

— Четыре! — сказал Мигит в недоумении. И почувствовал себя в западне: Лейс только этого и ждал.

— Но ведь ты сейчас не совершал в голове операцию сложения, не так ли? Ты просто назвал ответ, и все.

— Да, но… — Мигит чувствовал, что начинает ухватывать логику Лейса, хоть и не мог с ней согласиться. — Но я ведь делал эту операцию когда-то… И узнал ответ. Теперь я его знаю и просто говорю!

— Верно, это твое нынешнее состояние. Ты знаешь ответ. Почему бы всегда не начинать сразу с состояния, когда ты знаешь ответ?

— Это невозможно, надо сначала посчитать!

— Но ты не считал…

— Но кто-то другой посчитал когда-то… — не сдавался Мигит.

— Не обязательно, — ответил Лейс. — Ты просто привык начинать не с того состояния. Представь, что ты уже знаешь число «четыре», и знаешь, что это ответ. А только затем придумываешь вопрос — как получить этот ответ из двух других чисел, создаешь подходящую числовую систему для этого, называешь это математической логикой…

— Я не думаю, что так бывает… — Мигит сложил руки на груди. Идея Лейса казалась ему абсолютно беспочвенной и надуманной.

— Тогда позволь другой пример. Ты ведь помнишь, как мэтр показывал тебе механизмы. Среди них был и часовой, помнишь его? Множество взаимосвязанных шестеренок, которые вращаются в общем едином движении и поворачивают стрелки часов. Ты желаешь получить определенное время на них. Что ты сделаешь?