“Чавось еще?”

– А чего она этого… того…

“Да говори толком! Чаго заблеяла?”

Королева недовольно поморщилась, но все-таки решилась:

– Если ей тут так не нравится, и нас она опасается – чего не уходит-то?

На табличке ничего не появлялось целую минуту. А затем кривенько и с запинкой прописалось следующее:

“Ты что, не в курсах до сих пор?!”

– Не в курсах? О чем это? – заподозрила неладное Королева, от волнения наваливаясь грудью на холодильник так, что он пошатнулся.

“Етишкино горе! Ну, ты даешь! Она ж администратор новый – контракт Леди с ней подписала!”

– Чего?!

То, что терпение, это добродетель, Королева, конечно же, слышала, но никак не могла взрастить в себе такой необходимый житейский навык. Как человек прямолинейный, она всегда предпочитала быстрый штурм медленной осаде. Сложившаяся ситуация подвергла ее невеликие запасы толерантности серьезному испытанию. Надежды на вылупление Ждуна в честном сердце Королевы, как всегда не оправдались. И к тому же жить с призраком, оказывается, не так уж и легко. Если до разговора с Клавдией Никандровной о присутствии постороннего человека в Замке самой себе приходилось постоянно напоминать, то после мысль о том, что кто-то незаметно за ней наблюдает, червячком засела в сознании и не давала расслабиться практически ни на минуту. Это как-то напрягало, заставляя прекратить расхаживания в ночнушках и халатах на босу ногу по полдня. Сподвигло судорожно спохватываться о таких ранее казавшихся незначительных вещах, как местонахождение лифчиков. Пробуждало необходимость постоянно мыть за собой кружки не как обычно скопом, когда на придиванном столике уже некуда было ставить очередной сосуд, а сразу. Ну, почти…

В общем, Королева нервничала, и накалялось все больше и больше. В голове ее стали бродить коварные планы, из подсознания выплывать невесть откуда там взявшиеся схемы ловушек. Но все это Королева с тяжелыми вздохами вынуждена была изгонять из закипающего разума, так как понимала, что осуществить задуманное, значит окончательно настроить Сказочницу против себя, без шансов на амнистию ближайшие сто лет.

Мрачная и раздражительная Королева бродила по замку. С работой из-за этого что-то тоже перестало клеиться. Возможно, ее мрачное настроение накладывало отпечаток, и ей только казалось, что жители Леса не особо активны. Это был не очень хороший признак. Замок и Лес были слишком тесно взаимосвязаны. Если в Лесу что-то шло не так, это тут же отражалось на жизни Замка. Он начинал хиреть и экономить на жильцах. В принципе, в еде Королева не была особо привередлива, но вот ухудшение качества кофе могло сказаться на ней самым неблагоприятным образом. Нужно было что-то делать, а еще лучше предпринимать! В голову, как назло, ничего не лезло. Очередная попытка измыслить что-нибудь свеженькое и оригинальное для пользователей закончилась брошенной на кухонном столе горой скомканной бумаги и пролитой на скатерть чернильницей. Измученная невовремя наступившим творческим кризисом, Королева в гневе изломала перо и ушла спать, так все и бросив.

Проснувшись утром, Королева прибывала все еще в плохом настроении. Задумчиво разглядывая свои измазанные чернилами пальцы, и совсем не вдохновившись этим зрелищем, тяжело вздохнув, она вылезла из постели и побрела на кухню убирать оставленный там вчера бардак.

Сразу с порога она заметила, что кухня после вчерашнего выглядит не так плачевно, как была ею оставлена. В первую очередь, скомканные листы и загубленная скатерть исчезли. На чистой скатерти лежали аккуратной стопочкой несколько листов. С опаской подойдя, Королева все-таки с изрядной долей любопытства заглянула в исписанный крупным почерком верхний листок. И забыла обо всем на свете, только прочитав первую строку. Все, над чем она безуспешно билась последние два дня, было расписано и аккуратно оформлено. Идеи и замыслы, безусловно, были ее собственные, но вот выражены они были гораздо лучше и понятней. Просмотрев остальные листы, Королева в этом убедилась и даже самой собой немного погордилась за хорошие задумки. Но если раньше с выражением своих могучих дум был некоторый затык, сейчас все приобрело вполне доступную форму.

– Хех! Ну вот, а ты боялась! – проскрипел, казалось ниоткуда, голос.

– Хто здесь?! – взвизгнула Королева.

Листы рассыпались по столу, она вцепилась в стол обеими руками и судорожно огляделась.

– Ты чей-то мать? Своих не признаешь? – голос был явно доволен произведенным эффектом.

Проследив направление звука, Королева увидела лиловый хрустальный шар на подставке, установленный на холодильнике. Вчера этого предмета декора здесь точно не наблюдалось. Еще она заметила исчезновение грифельной доски. Сложить дважды два, было не сложно, и Королева осторожно поинтересовалась:

– Клавдия Никандровна?!

– А ты кого ждала? Федора Ивановича Крузенштерна? – и из шара раздалось хихиканье. Королева в ответ только икнула. Но потом взяла себя в руки:

– Это как?

– Как, как – кучка! – обретенная способность явно пришлась по вкусу сущности, и она отрывалась вовсю. Но потом все-таки соизволила ответить. – Сказочница расстаралась. Покумекала чегой-то, поприкинула, а потом цельных три часа меня наср.. надср… налаживала короче! А и то так-то сподручней, да и мелу на вас не напасешьси!

– Так вы ж ни с кем, кроме меня, и не разговаривали?

– А чаво мне с ими разговаривать? – голос, под стать характеру, выдавал женщину очень пожилую, но бойкую.

– Действительно, – спорить с главной по кухне Королева не собиралась, а то так можно и на диете внеплановой оказаться.

Удивленно покачав головой, она снова посмотрела на листы, разбросанные по столу, и спросила:

– А это тоже она?

– Каракульки-то твои? Она, кто ж еще, – охотно подхватила Клавдия Никандровна. – Как со мной закончила. Умаялась совсем, за стол присела. Еще рубашку чернилами, тобой косорукой разлитыми, всю изгваздала! Да как оттирать начала, листочек подобрала, расправила, да и забыла, зачем брала. Как давай все подряд хватать! Глазенки блестят! Пишет чегой-то и пишет! Пишет и пишет! Так до утра и просидела! Вот токо-токо и часу не прошло, как к себе побрела!

– Ничего себе!

Еще раз в задумчивости перебрав листы на столе, Королева обнаружила, что в ее мозгу, кажется, забрезжил план.

– Агась, – протянула она и, прищурившись, повела глазами из стороны в сторону. – Кажется, без засады все-таки не обойтись.

– Ты чего там бормочешь? – тут же подозрительно отозвалась Клавдия Никандровна, вмешиваясь в строительство коварных планов на стадии разработки.

– Да так, – Королева поспешила сделать невинное лицо, а то мало ли, может, теперь не только говорить, но и подсматривать полезная кухонная сущность может, и из благодарности сдаст при первой же возможности Сказочнице все пароли и явки.

Приняв решение, Королева тут же поднялась и направлялась в библиотеку потрошить сейф.

Засада была организована по всем правилам стратегической науки. Во-первых, приманка. Ею служил холодильник и выпрошенное у Клавдии Никандровны блюдо с яблоками, к которым Сказочница, по ее словам, была очень неравнодушна, соблазнительно выставленное на столе. Здраво рассудив, что война войной, а кушать хочется всегда, Королева решила, что рано или поздно Сказочница все равно здесь покажется, а значит, ловушку надо расставлять рядом. Вытащив из сейфа все накопленные за время пребывания запасы идей, до лучших времен припрятанные в сейфе в библиотеке, и притащив порядочную стопу бумаг на кухню, Королева засела за сортировку. Мысль была проста до гениальности. Подчиняясь зову желудка, Сказочница приходит на водопой… ой тьфу! Покушать! И обнаруживает непочатый край писательской работы для себя, как будто бы случайно забытый на столе Королевой. Если верить Клавдии Никандровне, ей это дело очень нравится, а, следовательно, переработав подброшенный материал, она захочет еще. И тут уж ей никуда не деться, и придется идти к Королеве, выпрашивать следующую дозу… Королева фыркнула и досадливо потрясла головой, вытряхивая оттуда наркоманские ассоциации. Амплуа наркобарона ей как-то не манилось.