На сортировку ушло больше времени, чем ожидала Королева. С идеями и креативом у нее все было в порядке, но вот с внятным выражением и изложением все время выходило какое-то недоразумение. Точнее, обилие идей никак не получалось удобоваримо вместить и выложить на бумаге, а в озвучке изобиловало множеством крайне эмоциональных звуков и жестов, не обремененных конкретной смысловой нагрузкой. Поэтому Королева зависла уже на первом листе. Во-первых, она, убей Бог – не помнила, о чем и что она пыталась здесь изобразить. А во-вторых, такими оказались практически все бережно хранимые запасы интеллектуальной собственности Королевы. Неутешительный вывод напрашивался сам собой. Если из хотя бы из десяти процентов накопленного удастся выжать хоть что-нибудь дельное – это будет подвиг! А с остальным придется поступить по назначению – то есть растопить камин. Больше исписанные нечитаемыми, а главное, не понятно с какой целью исписанные листы никуда не годились. В шуршании, досадливом вздыхании и скрипе пера во время исправлений и пометок там, где Королева смогла вспомнить хоть что-нибудь и разобрать саму себя, время как-то незаметно пролетело.
Королева отложила перо, прогнулась назад и потерла занывшую от долгого сидения шею. Судя по отсиженной напрочь попе, времени было потрачено гораздо больше, чем планировалось. Перед ней на столе лежали две стопки рассортированных бумаг. Обидно маленькая кучка пусть и с трудом, но читаемого, и еще более обидная так и неопознанная стопа.
– Заохала! Заохала! – тут же прокомментировала Клавдия Никандровна – И чего вы все в бумажки энти носами тычитесь? Лучше бы погулять вышла!
Королева промолчала, досадливо отметив про себя, что обретенная способность кухни говорить, при ближайшем рассмотрении оказалась не таким уж и благом. Она оказалась порядочной болтушкой, а ее способность ворчать хоть и не являлась сюрпризом, но порядком надоедала и отвлекала. Вот и сейчас, пока Клавдия Никандровна делилась своей глубокой мыслью, она настолько не вовремя это сделала, что заглушила своим ворчанием приближающиеся шаги. Королева замерла и захлопала глазами, глядя на Сказочницу, замершую на пороге, и, видимо, тоже не ожидавшую там ее увидеть.
Королева с сожалением поняла, что засада провалилась, так сказать, по техническим причинам. В виду того, что конкретно у нее до обидного хорошие тормоза, но совсем отсутствует чувство времени.
Вид у Сказочницы был сонный и слегка помятый. Волосы, собранные в небрежный пучок на макушке, торчали в разные стороны. Видимо, она только что проснулась и спустилась позавтракать, прямо в пижаме. Пижамка произвела на Королеву в целом положительное впечатление. Оранжевая футболка с длинным рукавом скалилась на груди изображением хэллоуинский тыквы, а черные свободные штаны изобиловали более мелкими ее изображениями. И тапочки Королеве сразу и однозначно понравились. Они были большие и плюшевые в виде черных пауков, растопыривших лапки, которые при ходьбе шевелились. Прелесть!
По хмурому взгляду, брошенному на шар на холодильнике, Королева поняла, что именно комментарий Клавдии Никандровны ввел Сказочницу в заблуждение, что на кухне никого нет, и позволил ей здесь появиться. Еще не успев толком раскрыть рта, чтобы воспользоваться ситуацией и разрядить обстановку небрежно брошенным: “Доброе утро! Как спалось?” – Королева его закрыла, потому что Сказочница молча развернулась и вышла. Оказалось, что лапки тапочек не только шевелились, но и слегка тихонько цокали при ходьбе, касаясь пола. Королева тихонько вздохнула, резюмируя полный провал заведомо невыполнимой миссии.
Но Сказочница неожиданно быстро вернулась. Королева исподтишка наблюдала за ней, поспешно сделав вид, что очень занята, и шуршать бумажками, перекладывая их с места на место, опять безнадежно всё запутав, в данный момент ей просто жизненно необходимо.
Сказочница подошла к холодильнику и накрыла шар принесенным с собой платком, за которым она, видимо, и уходила. Клавдия Никандровна никак на это не отреагировала, и Королева поняла, что была свидетелем молчаливой демонстрации отключения функции разговора, по принципу попугая в клетке. Боясь спугнуть забрезживший лучик надежды, Королева еще более увлеченно зашуршала бумагами, почти уткнувшись в них носом.
Сказочница постояла в нерешительности, а потом все-таки открыла холодильник. Забулькало и зазвенело. Королева вспомнила, что нужно не только выдыхать, но иногда, для разнообразия, и вдыхать в себя воздух, и осторожно подвинула разбросанные листы, как бы невзначай освобождая место за столом.
После еще одной непродолжительной заминки, стул напротив Королевы скрипнул. Осторожно подняв глаза, Королева увидела, что Сказочница сидит напротив, откинувшись на спинку стула, прихлебывая из стакана сок, и с каменным выражением лица смотрит на нее в упор.
“Вот блин!” – подумала Королева, коря себя за излишнюю поспешность и нетерпеливость, но было уже поздно.
Впрочем, обострять ситуацию Сказочница не стала и, загородившись стаканом, из которого якобы срочно понадобилось отпить, отвела глаза. Королева титаническим усилием пробудила в себе крепко спящего, казалось, беспробудным сном дипломата и сделала вид, что ничего не заметила. Пауза затягивалась. Шуршать было уже почти нечем. Сок закончился, и стакан был поставлен на стол.
Королева в отчаянии решилась на еще один осторожный взгляд. Сложив руки на груди, Сказочница сидела с крайне независимым видом. Но вот глаза. Глаза выдали ее с головой и всеми прилагающимися потрохами. Она явно читала с ближайшего листа, не смотря на то, что он лежал вверх тормашками. Королева, мысленно перекрестившись, осторожно подвинула к ней листок, якобы невзначай, и загородилась рукой, изображая могучую думу, посетившую ее, хотя на самом деле, сквозь пальцы было удобней подсматривать.
За умение выдерживать изматывающие нервы паузы, Сказочнице грозило получить от Королевы медаль! Еще минута и она стала бы посмертной, так как неглубокие запасы терпения Королевы были не только исчерпаны, но и казалось, высушены до последней капли.
Но листочек Сказочница с транслируемой на всех частотах неохотой все-таки взяла!
Темнота, незаметно подкравшись, накрыла Лес и поползла к Замку. Вычернив и смешав тени, приглушила звуки и, уложив спать птиц, зажгла звезды. Подкравшись к окну, прильнула к стеклу и отступила. Брызнувший навстречу ей свет, зажженный внутри, отпугнул её. Окно светилось до глубокой ночи, возмутительно игнорируя режим дня.
Нарушительницы распорядка по-прежнему сидели за столом, так и не соизволив переодеться. То есть Королева хотя бы в платье домашнем была, а вот Сказочница так в пижаме и пребывала. Впрочем, это их, похоже, мало интересовало. На данный момент Королева расхаживала перед Сказочницей, что-то бурно объясняя. При этом она много прибегала к жестам, забываясь и заменяя ими не только слова, но иногда и целые предложения. Впрочем, кажется, Сказочнице это вовсе не мешало, и она вполне понимала экспрессивный монолог Королевы. Сидя на стуле по-турецки скрестив ноги, она внимательно следила за судорожными передвижениями Королевы, иногда кивая, а иногда и задавая короткие вопросы, быстро что-то записывая на лист, лежащий перед ней на столе. Выдохшись, Королева плюхнулась на стул и, выхватив лист прямо из-под пера едва закончившей писать Сказочницы, стала читать. Сказочница взъерошила и без того запутанные волосы и в ожидании оглядела заваленный стол. Стопок с рабочими материалами теперь наблюдалось три, и по высоте они были приблизительно равные. Скомканные и разбросанные бумажки образовывали уже небольшие горки, ютясь между забытыми грязными тарелками и кружками. Нахмурившись, Сказочница подхватила ближайшую тарелку и стала складывать на нее клочки, предназначенные на утилизацию. Отправив в мусорку макулатуру, она успела собрать и отнести в мойку грязную посуду, когда Королева окликнула ее, уточняя непонятное в тексте место. Получив необходимую консультацию, она снова углубилась в чтение, а Сказочница задумчиво побрела к холодильнику, забыв уже, что собиралась вымыть посуду. Открыв холодильник, она бездумно пошарила взглядом по полкам и уже собралась закрыть дверцу, когда засевшая мысль, не дававшая покоя и наконец-то оформившаяся во что-то удобоваримое, прорезалась, требуя выхода:
