Выехав из ворот, они повернули налево. Город состоял из нескольких изолированных друг от друга кварталов, в которых жили ремесленники, торговцы и посланники со всего света. Там жили люди разных рас и религий. Центральная часть Каракорума была застроена каменными зданиями, которые образовывали несколько улиц. В них размещались учреждения и торговые дома. Центральные кварталы города в окружении площадок для гэр являлись сочетанием монументальной застройки с традиционными жилищами кочевников.

– Он говорил тебе обо мне?

Внешне ничем не проявляя своего отношения, Хубилай с немного ленивым видом скользил взглядом по рядам юрт, мимо которых они как раз проезжали.

– Нет. Он ничего не говорил, – честно ответил Ариг Буга.

– Не стоит ждать от сегодняшней охоты хорошей добычи.

Ариг Буга понял, что Хубилай уводит разговор в сторону намеренно.

– Мы выбрали не самый лучший сезон.

– Мои птицы нуждаются в тренировках.

– Надеюсь, загонщики не ленились, и им будет, на чем отточить своё мастерство.

Хубилай на это только рассмеялся и пришпорил лошадь. Ариг Буга ударил каблуками по бокам лошади, всего на мгновение отстав. Его лошадь, прежде чем рвануться вперёд, попыталась встать на дыбы, но призванная к порядку крепкой рукой наездника, устремилась вперёд.

Доехав до места, охотники распределились, и Хубилаю принесли птицу, с которой он собирался охотиться. Ариг Буга не сдержал восхищённого возгласа. Огромный беркут, по сравнению с остальными птицами в два раза крупнее. Если других птиц во время травли полагалось держать на руке, с этим гигантом такое просто невозможно было бы сделать. Слишком уж он был массивный и тяжелый. Хубилай устроил птицу прямо на седло впереди себя.

– Какой красавец!

Ариг Буга подъехал вплотную, чтобы рассмотреть ближе. Его птица, явно чувствовала себя привычно, сидя на седле перед хозяином.

– Аварга ещё молодой. И в первый раз на такой большой охоте.

– Ты хорошо управляешься с ним. Воспитать такого тяжело и долго.

– Ты же знаешь, я люблю соколиную охоту больше всего.

Ариг Буга охотится с сапсаном. Птица не такая крупная, по сравнению с халзаном Хубилая, но не менее красивая.

Несмотря на ожидания, охота сложилась вполне удачно. Затравили несколько птиц, и даже лиса попалась. Сапсан для неё был слишком мелкой птицей, а для беркута Хубилая добыча была вполне досягаемая. Птица была хорошо обучена и достаточно крупная для травли волков и даже косуль. Перед атакой она взлетала высоко вверх, паря на крыльях, и камнем падала вниз, одним ударом нанося смертельную рану быстро и точно. Сапсан Ариг Буга тоже не посрамил хозяина. Двух из трёх поднятых птиц сшиб ловко, что было очень хорошим результатом.

Охота уже подходила к концу. Оба принца не хотели переутомлять своих пернатых питомцев, и в поисках добычи они заехали довольно далеко. Уже собираясь возвращаться в обратном направлении, наткнулись на зайца. Ариг Буга, ещё разгоряченный последней удачной травлей, тут же снял клобучок с головы своего сапсана. Хубилай, не заметив, что брат оставляет улепетывающую добычу для себя, так как он находился немного впереди, тоже отпустил своего беркута.

В этот раз, чётко видя добычу, его питомец не стал подниматься вверх. Беркуты способны охотиться, двигаясь не только сверху вниз, но и низко над землёй. Заяц, отчаянно петляя, несся впереди. Ариг Буга отпустил своего сапсана всего на пару мгновений позже, чем своего беркута Хубилай. Птица пронеслась мимо Ариг Буга так близко, что он почувствовал на лице порыв ветра поднятого ею. Его сапсан закричал, лошадь испуганно дёрнулась и заплясала на месте. Беркут едва не задел её морду. Слишком горячая и молодая, она занервничала. Ариг Буга на мгновение растерявшись не успел приструнить её и вместо того что бы успокоить сжав ее коленями, дал шенкеля. Лошадь взбрыкнула и стала на дыбы. Всадник вылетел из седла, приложившись об землю спиной и так и остался лежать.

Императору Мунке сразу доложили, что его брат пострадал на охоте, и он пожелал немедленно проведать его. Таким образом, уже войдя в покои младшего брата, он встретился с Хубилаем. Уходить, что бы избежать встречи, которую он откладывал так долго, было уже поздно.

– Как это произошло?

Ариг Буга все ещё не пришёл в себя. Братья встали рядом у изголовья, глядя на него.

– Лошадь испугалась моего беркута и сбросила, – чётко и кратко ответил Хубилай.

– Я пришлю своего лекаря.

– Нет нужды. Его уже осмотрели. Кости и внутренние органы целы. Он скоро придёт в себя.

Ничего не ответив на это, Мунке развернулся, собираясь уйти, но Хубилай его остановил.

– За что ты наказываешь меня брат? Что я сделал не так?

– Разве я наказываю?

– Почему тогда я здесь? Я слышал, что в Китае дела идут из рук вон плохо.

– Ты хочешь сказать, что те, кем я заменил тебя, не справляются?

– Разве это не очевидно? Поражения и отступления одно за другим. Мы скоро потеряем даже то, что успели завоевать.

– Ты способен это исправить? Ты сможешь довести это дело до конца? Не слишком ли ты самоуверен?

– Разве я не показал, на что способен?

– Ты принёс нам много побед. Но, ты забыл о главном.

– О чем же?

– Мы монголы. Приближать к себе китайцев и прислушиваться к их словам забывая о том, кто ты есть, это не дело.

– Я никогда не забывал кто я. Кого бы я не приближался к себе, чьими бы советами не пользовался – разве это не для нашего блага? Какая разница в том, какими средствами это достигнуто? Разве оружие приносит победу? Или рука что его держит и направляет?

Мунке серьёзно раздумывая над сказанным, но прежде чем он находит достойный ответ, Хубилай произносит:

– Если ты позволишь – Китай будет наш. Этого хотел и не так и добился еще наш предок. Я завоюю его для нашей империи. Для твоей империи.

Мунке все ещё стоит спиной к Хубилаю и тот не видит лица брата.

– Ты был ранен в последнем сражении. Я не могу это игнорировать, – наконец говорит Мунке.

– Ты же знаешь, что это не так.

– Я скоро сам выдвигаюсь в поход. Ты сможешь доказать обратное? – после продолжительной паузы, с небольшим нажимом говорит Мунке.

Хубилай тут же выходит. Едва оказавшись на улице, он громко приказывает привести его лошадь. Император не торопиться выйти за ним, нарочно тянет время, что бы выждать, когда лошадь, наконец, подводят. Хубилай тут же вскакивает в седло и кричит:

– Я докажу!

Мунке едва заметно кривит губы в улыбке, но быстро прячет её за суровым выражением, отлично зная, сколько глаз сейчас наблюдает за ним. Глядя вслед Хубилаю, который на полном скаку удаляется от него, он выглядит гордым и неприступным.

Через несколько дней Ариг Буга был настолько здоров, что покинул свои покои. Все дни, что провел в постели, он много раздумывал над странным поведением императора и Хубилая и не находил объяснений. То, что братья помирились, Мунке не признавал. Но весть о том, что средний брат отправился к войскам, говорила об обратном. Направляясь к главным воротам, он все еще думал над этим, когда ход его мыслей был прерван. Оглядевшись, он заметил, наконец окликнувшего его человека. Это был Болгай, главный министр, в сопровождении небольшой свиты. Ариг Буга даже не заметил его, пока его не поприветствовали.

– Я оторвал вас от серьезного размышления? – любезность Болгая и наблюдательность делали ему честь.

– Да, я задумался и не заметил вас.

В то время, как Мунке отсутствовал в столице, а Ариг Буга исполнял его обязанности, именно Болгай помогал ему в управлении, и у них сложились неплохие отношения. Хотя брат императора, несмотря на свою молодость и равнодушное отношение к политике, не был глупцом и отлично понимал, что этот человек очень умен и сведущ в том, что на самом деле происходит в империи гораздо больше его. И он знал, как брат доверял ему.

– Простите, что отвлек вас.

Болгай кланяется, показывая, что больше не смеет задерживать принца, но Ариг Буга не уходит, а остается на месте с намерением продолжать разговор. Он решил, что это как раз тот человек, что ему сейчас нужен: