«Ты пропустила обед», – рядом с девушкой присела старушка, чью голову украшала широкополая белая шляпа. Ее сиреневое платье едва касалось пыльной и потрескавшейся земли на детской площадке. Лицо Кулумбо, по-прежнему бледное, ничего не выражало, кроме терпеливого ожидания. Маркезе вздохнула, недоверчиво озираясь по сторонам: «Я не хочу».

«Ты слишком часто отказываешься от еды, – пожилая дама расправила рукава, скорее, по привычке, чем из надобности, – избегаешь меня, Илью… и все чаще уходишь по ночам».

«Кулумбо, я думаю, – Маркес ногами оттолкнулась от земли, чтобы хоть как-то почувствовать легкость полёта, – все это бесполезно».

Звон цепей. Кезе раскачивалась то вперёд, то назад, желая стряхнуть тяжесть собственных дум. Носками туфель она задевала облака на небе, вернее, ей хотелось так думать. Не было ничего, кроме ветра в волосах и ощущения обиды, которая соленым вкусом заполнила рот. Море, бушевавшее внутри девушки, рвалось наружу штормовым валом.

«Ты можешь быть самой плохой ученицей, – издалека начала свою монотонную речь Кулумбо, стараясь звучать достаточно громко, чтобы быть услышанной, – можешь считать себя разочарованием. Но для меня это не так».

«Я делаю слишком… слишком маленькие шаги!» – Голос Риодели то приближался, то отдалялся, но останавливаться она пока не собиралась. «Тебе так кажется, – Кулумбо понимала, что воспитанница просто пряталась от неё, боясь собственных слабостей, – ведь только со стороны видно, как хорошо ты справляешься. Не позволяй сравнениям и боли возвращать тебя на старт».

Воцарилась недолгая тишина, которую не перебивало даже дыхание кого-то из собеседниц. Молчание.

Кезе сощурила глаза и остановила качели на полном ходу, больно затормозив ногами. Ей всегда казалось, что только Кулумбо обладала пониманием внутренних процессов человека, которые нуждались в гармонизации. «Возвращать на старт», – медленно повторила девушка, ощущая, как мысль царапала ее разум, выводя на нем новые узоры. Если было начало, был и конец. Маркес мерещилось, что весь мир – это бесконечный цикл переживаний и пережевывания одной идеи. Концентрация на собственной ничтожности. Но Кулумбо не оставила ее, даже зная, что Кезе рано или поздно вернётся сама.

Безумие хотело одиночества, но сердце желало быть с кем-то. Всем своим существом Риодели мечтала потеряться, чтобы никого не обременять, но служанку нельзя было обмануть. За всем этим скрывался ребёнок, которому нужно было доказать свою любовь и дать возможность понять, что мир не считает его лишним, что у всего был смысл.

«Хорошо», – Маркезе протянула ей свою холодную ладонь, после чего почувствовала крепкое рукопожатие. Служанка всегда оказывалась победителем в этой схватке с морем внутри девушки.

*

Барон Самеди, уже одетый в пижаму, зашёл в спальню, где лежала его жена. Или бывшая жена, ведь, по последним данным, он все же был вдовцом. Самодельным. Ее лицо не выражало тех сомнений или злости, как в их последнюю встречу. Что произошло? И где Кезе носило все это время? По предварительному осмотру, на ней не было никаких ран, от которых могли бы остаться эти пятна крови, уже высохшие. Украла чью-то одежду? Если это могло объяснить столь шокирующий вид, то не было никакой четкой версии, как она попала в замок незамеченной? И все же ее наличие в поле зрения успокаивало Самеди. Ему даже удалось чуть подремать, без мыслей о том, как народ поднял бы восстание и растоптал его. Чтобы обирать их и проникать в чужие разумы нужно было много времени, но дни тянулись безрадостно, убивая Самеди паранойей.

Мужчина слабо похлопал девушку по щекам, негромко окликая ту по имени. Несколько секунд, – и она уже сидит на кровати, держа себя за голову. Барон чуть отпрянул, не ожидая такой резкости. Нынешний правитель не скрывал своего изумления. «Она захватила Синюю Сферу», – слова эти были тихими, словно девушка передавала ему чужие тайны. Маркес, казалось, не замечала ничего вокруг, слишком сильно увлечённая парадом негативных чувств в своём рассудке. Ещё секунду назад ее руку сжимала Кулумбо. Но это всего лишь очередной сон.

«Что, прости?» – Самеди надеялся, что уши обманули его. Эта девчонка ляпнула что-то про Синий Шар? Да быть такого не может! Маркезе, будто в замедленной съемке, развернулась к мужчине, затем, ничего толком не соображая, ударила того по лицу. Если сказанное матерью было правдой, то не стоило бояться быть убитой вновь. Какая разница? Да и Бог троицу любит! Барон держался за щеку, по которой пришёлся удар. Риодели, не владея собой до конца, неуклюже скатилась с кровати и отползла подальше. «Господи, как?» – Маркес, несмотря на уже осознанное бессмертие, все-таки не хотела опять чувствовать эту боль и окунаться в пустоту. Почему она проснулась рядом с этим человеком?

Самеди неровно выдохнул, но, взяв себя в руки, обратился к девушке: «Я не причиню тебе вреда. Я просто хочу знать: ты же ничего не говорила про Синюю Сферу?»

«А ты что-то про неё знаешь?» – Кезе встала с пола, поправляя грязную одёжку. В животе громко забурчало: голод подступил не вовремя. Но, впрочем, это могло быть и волнение, вызванное присутствуем Барона.

«Синяя Сфера, – будто не своим голосом ответил Самеди, почти не справляя с бешенством, – это такая вещичка, оставленная Жакбэ. Спрессованная сила, которая способна менять мир. Даже Вселенную! Давай ещё раз. Почему ты ее упомянула?»

«Я не чувствую, что должна доверять тебе, – Маркезе поменялась в лице, когда услышала об истинной сути Шара из Мира Водопадов, – но положение у нас откровенно отстой!»

И она выложила все как на духу: начиная от первой смерти, заканчивая появлением матери, а также про ее странное поведение. Параллельно речь Риодели была сдобрена ругательствами и громкими междометиями: пересказ собственной глупости доводил Кезе до белого каления. Чувство вины и стыда охватили ее с такой силой, что лицо девушки залилось краской. Самеди слушал внимательно, с употребленными крепкими выражениями он был согласен. Осеан действительно «двинулась кукухой», а безграничная сила в руках этой женщины означала только одно. «Чёртову жесть», – Маркес окончила свой пламенный пересказ вздохом, вспомнив о потребности в кислороде. Самеди боялся двинуться. То ли от того, что девушка так сильно размахивала руками, то ли от грядущих событий.

«Мы должны бежать, – Барон достал зеркальце из кармана, после чего несколько минут рассматривал в нем что-то, – хотя бы попытаться отстрочить конец света».

Он взял Маркезе за руку, после чего они вместе отправились куда-то по темным коридорам дворца. «Самеди, – девушка чувствовала неловкость и мандраж от того, что этот физический контакт был продиктован не злобой и ненавистью, – я раньше не видела тебя в пижаме?»

Барон посмотрел на Маркес, едва сдерживая ехидный смех: неужели она сводила его с ума все эти дни? Где та опасность, которую он приписал ей? Какой несуразной Кезе казалась ему сейчас. Как в те времена, когда она только-только мирилась с ролью жены. Заметив его неоднозначный взгляд, Риодели потупила глаза в пол, чувствуя, как сердце начинает биться чуть быстрее, а щеки приобретают розоватый оттенок. Это был страх. Она представляла, как этот человек, что так мило улыбался полминуты назад, готов перемолоть ее и сожрать в один присест. А все так начиналось!

«Хм, да ты права, – Барон улыбнулся, обнажая клыки, – я думаю, твой братишка не будет против, если… мы нагрянем к нему в таком виде!»

«Нонн?» – Стоило лишь сказать это имя, как в воображении вырисовывался тот жестокий молодой человек, готовый убить любого несогласного. Первый Король. Барон кивнул, пытаясь скрыть собственное недовольство: «Твоя матушка будет искать тебя, милая Марки. И будет громить все и всех».

«И что? – Маркезе все ещё не понимала, куда ее ведёт Самеди, но не протестовала, не желая гневить последнего, – Он-то тут причём?»

«Я думаю, что у нас есть шанс, – Барон ключом открыл скрипучую дверь в комнату, которую Риодели раньше не посещала, – все-таки сфера работает только в руках. Буквально, только при контакте с ладонями. А вот сама по себе – просто красивая стекляшка».