«Мои подданые не примут тебя», – Лоло подумала, что не стоило этого говорить человеку, который способен сломать ей шею. Растоптать ее, уничтожить и распотрошить. «Ты! – Он стиснул ее челюсть в своих пальцах, заставляя королеву измученно охнуть в ожидании перелома, – Признаешь меня. И никто не будет сомневаться… мне нужно подчинение! Огласи своё решение, бабуля».

Последнее слово источало ненависть и зверство, накопленные годами, которые дурманили сознание мальчишки. Или же он был взрослым мужчиной? Человеком, который в рекордную неделю собрал этих отщепенцев, да ещё и смог заявиться сюда! Нонн был ужасающим, но прекрасным лидером, подобно своему деду. Элайджа никогда не думал, что все обернётся именно так. Котовски был уверен, что все контролировал, но молодой Риодели оказался намного сильнее. И намного беспощаднее, впрочем, с Хакобом они ещё не успели поравняться в количестве убийств.

«И если ты, паршивая овца, не заткнешься и не признаешь меня, то я, – он запнулся, чтобы прокашляться, после чего отпустил пожилую женщину и быстрым шагом приблизился к Клеменсии, – покажу тебе, кто тут не умеет править».

«Я, – Несчастная советчица не успела возразить, когда Нонн рывком вытащил ее из рук Элайджи, – я… но вы же мужчина!»

«Падай ниц, – он настолько сильно сжал ее руки, что послышался треск, после чего он резко рванул женщину на себя и кинул на пол, – будь послушной, – и я прекращу».

Клеменсия начала рыдать то ли от боли, то ли от эмоций, которые переполняли ее. Унижение, возмущение, лютое желание пропасть и спасти королеву – этот паренёк казался сейчас каким-то монстром, что сожрет всех с потрохами. Но от происходящего невозможно было укрыться, поэтому наступило смирение, продиктованное боязнью за себя. Обычно, это называют здравым смыслом или трусостью. Ноннет казался непобедимым титаном, который уничтожал все препятствия на пути к цели. «Молодец», – парень вплотную приблизился к лежащей без движения женщине и наступил той на шею, приложив вес всего тела. Ожидаемое случилось. Содрогнувшись в последний раз, тело Лоид безвольно развалилось на полу, будто мешок с овощами.

«Ваше высочество, – Илья, заикаясь, попытался встрять, но его взгляд встретился с безжизненными и бездушными глазами Риодели, – вы же не тиран! Не животное!»

«Не хочешь быть здесь? – Неожиданно спокойно и равнодушно спросил парень, отвлекаясь от трупа, – Ты можешь идти. Все равно больше не нужен».

«Не нужен?» – Илья оторопел, словно его внезапно вытолкнули за борт самолета без парашюта. Он не понимал, что подразумевал под этим словом молодой король. Изумруды блестели от каждого движения Риодели: он раскачивался из стороны в сторону, будто представляя, с какого боку лучше нападать. Ноннет устало прикрыл глаза, после чего мрачно и недобро усмехнулся: «Не нужен. Я все это время думал о своём. Ты решил, что я приду сюда править, чтобы прожить счастливо и обо всем забыть? Решил, что я мирно женюсь, рожу сына и отправлю его драться с ублюдком? Ты идиот, да?»

Младший Риодели расхаживал перед Шатовски так, будто пытался загипнотизировать его. Это было похоже на то, как лев загоняет добычу в угол своими мерными движениями. Вопросы били мужчину, как тысячи хлыстов по оголенной коже. «Я сам заберу все, что положено! Я объявлю войну Неплотному Миру и уничтожу его. Барон падет, – Нонн то говорил излишне громко, то снова опускался в какую-то отчуждённость, смешанную с насмешкой, – Но ты можешь идти. Используй ту пыль, ты мне больше не нужен… уходи, пока я не убил тебя».

«Ваше высочество, – Илья представлял, как молодой человек завалит его на пол в неравном поединке, после чего будет наносить яростные удары и не успокоится, пока доктора не покинет жизнь, – неужели вы убьете всех невинных?»

«Почему бы и нет?» – Ноннет рассмеялся, но это было дешевым представлением, которое скрывало тайные желания. Все те дни, что они двигались к этой цели, он планировал этот момент особенно тщательно. И он уложился – все пункты можно было смело вычеркнуть, а вечерний чай не успели даже подать! Риодели был на пике чёрной эйфории: если местные смогли в кратчайшие сроки усадить его на трон, то что они сделают с кучей оболтусов из Неплотного Мира? Как легко было воодушевить местных мужчин, пообещав богатств и стабильности, дав возможность снова задышать полной грудью. Пара слов, – и они превратились в машину смерти! И она сожрет Барона, не оставив от него ничего. Очень скоро Нонн станет правителем двух Миров, окончательно забив мусором власти пустоту, оставшуюся от души.

«Берегите себя», – Элайджа достал мешочек с пылью, после чего вытряхнул остатки его содержимого себе в руку. Через пару минут мужчины уже не было в комнате: будто его тело растаяло в воздухе, унесённое ветром осени. Нонн перевёл взгляд на бабушку, которая, казалось, замерла в ожидании апокалипсиса.

«Я ещё не до конца разобрался с вами».

Женщина наскоро подписала документ о передаче власти внуку, после чего поставила на него печать: «Я отправлюсь в изгнание, ты больше ничего обо мне не услышишь». Криков не было, как и мольбы – настолько молниеносными были руки внука. Лишь горькое разочарование от обиды за нарушенное обещание.

Нонн вышел из покоев бывшей королевы, где и происходило все действо. В коридорах стояли подчиненные парня, вооруженные мечами и копьями, которые они отняли у местной стражи. Эти люди были верны ему, как псы, но в то же время он чувствовал ответственность за них, подобно вожаку волчьей стаи. Молодой Риодели обращал свой взор к ним всякий раз, когда думал, что был слишком жесток. Первый Король не мог быть миролюбивым и добрым, ведь дело его – завоевание.

Изодранная и грязная одежда резко контрастировала с изумрудами, которые украшали необычного молодого человека. От него несло трущобами, от него пахло рыбой и грязью тела: война – это ужасное дело. Но все того стоило. Можно отмыться от пота, но не от крови, чьи узоры проникают под твою кожу. Вся боль врагов – твоя радость, Первый Король!

«Склонитесь пред королем! Первый Король! Первый Король! – Со всех сторон к нему стали приближаться мужчины, которые были точно такими же, как и он, измученными и похожими на беспризорных зверей, – Наш Король!»

*

Маркезе смотрела в воду с удивлением и непониманием, чувствуя отвращение к произошедшему: «Когда Ноннет успел дойти до такого?» Ее руки и ноги болели от постоянных стычек с Уолтером за Синий Шар. Но сейчас девушка и странное существо следили за тем, что творилось в Подводном Мире, куда нагрянул ее братишка с визитом. Хотя изначально она лишь хотела отвлечься от тёмных мыслей, теперь их стало в два раза больше.

«Нонн, – Кезе узнавала своего брата, но не могла признать того, что он успел сделать за несколько минут, – как так? Откуда в тебе это?» Девушка содрогнулась перед тем, как снова начать плакать. Казалось, что за время, которое она провела здесь, слез больше не оставалось. Нет! Не было предела ее грусти и боли: теперь и родной брат сошёл с ума, обратившись в тирана. Их семья не порождала никого, кроме трусов и безумцев.

Уолтер, ранее не знавший привязанности и уюта общения, быстро привык к девушке. Без какого-либо опыта взаимоотношений, он решил, что любое создание, слабее него, не представляет никакой опасности. Да и посмотрите на неё, Маркезе вряд ли была сильнее капли воды! По его мнению, это была дружба, которая строилась на ее постоянных и тщетных попытках завладеть Сферой. Но Кезе была хорошей, ведь не мог быть плохим тот человек, у которого сердце болело за близких. И Уолтер с радостью лечил девушку, показывал ей Мир Водопадов, говорил обо всем, что с ним происходило.

«Меня зовут Уолтер, – радостно начал он, но утих, как только почувствовал хватку за горло, – Что ты делаешь?»

Маркес лишь притворялась, что хочет утешения в объятиях странного создания. Ее руки, до этого нежно обвивавшие его плечи, теперь душили местного хранителя. «Нонну нужна помощь, – Риодели с силой пихнула Уолтера к краю площадки, на которой они раньше могли сидеть подолгу за разговорами, – я должна все исправить! Это мой долг, хотя бы перед мамой». Странно, но ведь сначала девушка хотела сказать про народ Неплотного Мира? Или не хотела?