«Я отнёс ее к человеку, которому доверяю, – Аскар звучал так, будто обыграл Самеди и теперь наслаждался своим положением победителя, – она оказалась живой… и она обдурит тебя снова! И снова! Потому что ты идиот».

«Заткнись, урод, – Барон резко вскочил с места, после чего сомкнул пальцы вокруг глотки Дафниуса, – Ты думаешь, что тоже бессмертный? Ну-ка, посмотрим, как этот трюк сработает на тебе».

Самеди снова сломал парня, но на этот раз Дафни не смог сдержать крика, от которого стало лишь больнее. Изможденный от пыток, парень-полено обратился в свою первичную форму. Маг посмотрел на происходящее с недовольством, после чего со всей силы наступил на кусок дерева, раздавив остатки. Он хотел помучить его, чтобы знал, кому дерзить. Спустя долю секунды Дафни снова стал человеком, и тут же был припечатан к земле ботинком Самеди. Барон выглядел взбешённым, как больная собака, готовая разорвать кого-нибудь. «Куда это ты убегаешь? Ещё успеешь побыть никчемной ветошью», – мужчина ни во что не ставил слугу, которым манипулировал раньше.

«Я ничего не скажу, – Дафниус был готов отдать свою душу, навсегда обратившись в неживую материю, лишь бы не выдать Жизель, – я был виноват… но это все. Оставь Маркес».

«Ты так сильно любишь эту идиотку? Ты ее не волнуешь! Все Риодели такие, тебе ли этого не знать! – Барон поднял Аскар за рубашку, после чего встряхнул последнего, желая выбить из него всю наглость и упрямство, – Скажи, где она».

Приказ, на дне которого тонули отчаянье и одержимость. Сейчас правитель Неплотного Мира понимал: никчемное существо посягает на его право делать то, что вздумается, жить красиво и беззаботно. Хотелось уничтожить непокорного мальчишку. Ведь это же так просто!

«Размечтался, – Дафниус издевательски улыбнулся из последних сил, а предательские слезы падали на пол, скатившись по лицу, – я не допущу».

«Как хочешь», – последнее, что увидела Маркес, это хищный оскал Самеди.

*

Девушка резко схватила Уолтера за руки, из-за чего вся вода пролилась. Она тяжело дышала, пытаясь сообразить, как помочь оставленному всеми парню. Дафни терпел все эти издевательства, балансируя на грани смерти, потому что именно он вытащил ее из замка тогда. Это никакая не магия! Он вынес Маркезе к Жизель, чтобы Барон не смог окончательно уничтожить девушку, избавившись от тела.

«Как я могу помочь ему?» – душа пропиталась стремлением сотворить все возможное, чтобы кинуться к Дафни. Но никакого логичного выхода не было. Хаотичные силы заставляли Кезе двигаться вперёд, не замечая чужих попыток сохранить ее в порядке. Обида разливалась в сердце, причём эта обида была только на себя, безответственную и эгоистичную. Дафниус хотел быть настоящим мальчиком! Как Пиноккио. Риодели вспоминала, с какой печалью рассказывал о своём происхождении этот парень. «Но ведь мама важнее?» – Маркес хлопнула себя по щеке, не понимая, откуда взялись эти мысли. Причём здесь Осеан?

«Это невозможно», – Уолтер был слегка обескуражен столь бурной реакцией, но внешнее равнодушие его не покидало. Эти смертные слишком восприимчивы и торопливы.

Невозможно. Маркес чувствовала, что это слово ударило ее сильнее, чем существо могло бы. Ни одна из сотен травм не ощущались так зверски: будто медленно сдирая кожу и измельчая внутренности, прессом разминая останки.

Ее Пиноккио был в недосягаемости. И все, что оставалось Кезе, это гадать, какие ужасы сотворил с ним Барон. Чистейший воздух этого пространства сменился на ядовитый смог, от которого болели легкие. Откройте окно, может, станет легче.

Маркезе отпустила ладони создания, после чего отошла на ватных ногах чуть в сторону. Больно упав на колени, она начала кричать от беспомощности, слушая, как голос отдаётся гулким эхом. Все смешалось в голове: раскаяние, тоска, невероятно громкая мольба о том, чтобы все обошлось. «Он лишь хотел, – не в силах отдышаться, Маркес шептала себе свои же мысли, которые терялись в этом океане эмоционального беспредела, – моего спокойствия. Настоящий мальчик».

Риодели была готова поклясться, что сама стала деревом. И ее ломали. Нещадно. Это все ее вина, потому что она действительно идиотка, которую никто не волновал. Самеди был во всем прав. И победа за ним, даже если она и жива, то все равно заперта в Мире Водопадов.

«Я все исправлю», – Кезе сжала кулаки и со злостью взглянула на Уолтера, который разворачивался, чтобы продолжить прогулку. Потому что она пообещала, что не оставит Неплотный Мир, потому что из-за неё гибли близкие. И где-то лишался жизни такой добрый парень: «Может, он и не мама, но он мне дорог». Как и другой мальчик, чьё лицо пострадало так же сильно, как и дух.

Ноннет нависал своей могучей фигурой над пожилой дамой, чьи рыжие волосы были собраны в аккуратный хвост, а платье запачкалось в пыли пола. Он смотрел на неё, как молодой и грозный лев взирает на своего побитого жизнью родителя. Каждая мышца в теле парня была напряжена, готовясь совершить финальный прыжок к своей жертве. В не просыпалось желание разорвать пожилую даму пополам, а затем надкусить трофейное сердце, испробовав кровь родственницы. Молчаливая угроза чувствовалась в воздухе, словно пред извержением вулкана. Мир покроет лава и пепел. Быстрым движением Нонн сорвал с ее головы корону, после чего водрузил на свою. Его тёмные глаза источали презрение и холодную ярость, а потрескавшиеся обветренные губы шептали: «Я законный наследник».

После этого он забрал у неё перстни, браслет, ожерелье и пояс, слегка порвав одежду. К чему церемониться с теми, кто мешает? Это была не родная бабушка, всего лишь манекен, который ещё смел что-то вякать. Риодели, нацепив на себя украшения, дал пощечину Лоретте, настолько сильную, что ее голова едва осталась на плечах. Щека, покрытая морщинами, покраснела.

За происходящим с ужасом и отвращением следил Илья, который прижимал к себе Клеменсию, удерживая ее на месте. Женщина до сих пор пыталась выбраться из его крепких рук, но уже не так активно, как в начале. Элайджа скрутил ее, чтобы советнице даже в голову не пришло помешать их плану, но… сейчас он держал ее из страха, что Нонн может сделать что-то зверское со слишком строптивой рабыней. Во всяком случае, никак иначе назвать помощницу он не мог. Молодой наследник не добился одного трона, да ещё и потерял фамильный кинжал, окончательно ступив на новую тропу. Тропу захватничества. Впрочем, вторая попытка прийти к власти увенчалась успехом. «Ты мужчина! – Клеменсия воспользовалась возможностью крикнуть молодому Риодели все слова, что до этого душили ее, – Никчемный! Потомок собаки! Ты не будешь нами править!»

«Не надо!» – Ее перебила Лоретта, которая вздрагивала от каждого движения или прикосновения своего внука. Сейчас бабушка в полной мере представляла, что может сотворить этот парень. Это был феномен. Никогда ранее Лоретта не видела человека с настолько крепким внутренним стержнем, что по составу был прочнее платины.

Необычные странники вдвоём подняли весь дворец на уши, взяв с собой всех мужчин в городе и ближайших окраинах. Под лозунгом «Да здравствует Первый Король! Долой Десять Королев!» они вышибли дверь и расправились со всей стражей, которая, как назло, дала слабину. В отличие от своих предшественников, эти воины были абсолютным мусором, как в жизни, так и на войне. Ноннет же превратил толпу тщедушных и никчемным дураков в невероятные по силе отряды. Они всегда были такими? Неужели годы правления Десяти Королев не сломили их? Лоретта наблюдала, как обиженные и угнетенные издевались над ней и ее свитой. А ее внук отобрал корону и королевские изумруды, даже не встретив достойного отпора. Власть теперь у него, такого самоуверенного и злого. Она не дождётся помощи. В такой ситуации, самое лучшее, что может случиться с бывшей королевой, – это изгнание. «Я хочу жить», – женщина попыталась отвести взгляд, чтобы больше не чувствовать этого обжигающего огня чёрных очей Риодели. Но тот схватил ее за лицо и замер, тяжело вдыхая: «Ты исчезнешь. Пропадёшь, черт побери… теперь я Король! Первый Король!»