Рефлексы и опыт не подвели и на этот раз. Едва я рухнула на паркет, как мимо меня пронесся огромный вазон с алыми розами. Вазон, пролетая мимо горизонтально полу, вылетел в открытую дверь и врезался в противоположную стену. Вазон при этом был какой-то совершенно неубиваемый, так как отскочив от стены он рухнул на пол в целости и сохранности, потеряв только несколько роз.
Проводив вазон ошарашенным взглядом, я по-пластунски поползла туда, откуда раздался вопль. Криков больше не раздавалось, зато раздавалась ругань, выдаваемая сочным женским басом, и странный чавкающий звук, будто кто-то что-то всасывает.
Источник бедствий обнаружился за дверным проемом слева. Заглянув внутрь, я тут же тихо отползла назад и стала мысленно чертить Потапа Палыча на чем свет стоит. Посреди комнаты висела огромная сероватая, похожая на рыхлую губку обратная сторона черной дыры, и из нее с отвратительным звуком вываливались склизкие пузатые создания, больше похожие на гибрид бородавочной жабы и слизняка. Создания сыпались из… как бы его назвать… заднего прохода черной дыры один за другим, да так быстро, что троллиха — а это я определила сразу, троллей ни с кем не перепутаешь — не успевала с ними справляться. Так-то она хватала их своими мощными лапищами с черными когтями и просто рвала на части, отбрасывая в сторону, но некоторые создания умудрялись от нее сбежать, и тогда бросались всем, что под руку попадется. Видимо, вазон попался под руку тому бородавчатому, которого троллиха рвала на части прямо сейчас. Радовало только то, что несколько мгновений спустя отделения частей тела друг от друга, уродцы не растекались в кровавую кашу, а превращались в серый песок с желтоватым отблеском.
— Да где этот чародей проклятый, когда он так нужен!.. — воскликнула она, в сердцах запуская кусками создания в нового уродца, выпадающего из черной дыры.
— Где чародей, не знаю, — высунула я голову из-за дверного косяка. — Но могу предложить услуги почти квалифицированной ведьмы.
Высунула голову и тут же пригнулась, так как троллиха от неожиданности запустила разорванным созданием прямо в меня.
— Ты кто такая? — пробасила она, поворачиваясь ко мне лицом. — Ты как через дверь прошла без ключа?
Будто дождавшись, пока враг потеряет бдительность, из недр дыры на спину троллихи выпрыгнули сразу двое бородавчатых и, повиснув на ее зеленоватых волосах, обнажили мелкие треугольные зубы и вонзили их прямо в ее плечо. Троллиха завопила и стала вслепую бить руками по плечам, пытаясь сбросить уродцев с себя. Не удержавшись, создания попадали вниз, и троллиха просто раздавила их в мокрые пятна.
Я уже приготовилась противостоять троллихе в кровавой расправе с чужаком со мной в главной роли, но не тут-то было. Троллиха, сбросив уродцев, озабоченно потрогала плечо, посмотрела на окровавленную ладонь и… живописно сползла в обморок, закатив глаза за орбиты.
На занятиях по межпространственным перемещениям мы проходили черные дыры, как самый быстрый проход между двумя измерениями. Самый быстрый и самый ненадежный, так как контролировать точку выхода у стихийно возникающей черной дыры было невозможно. Я помнила заклинание, которое надо было использовать, чтобы закрыть дыру, и даже начала вырисовывать пальцами его схему в воздухе, как пальцы обожгло огнем, а в висках закололо. Вот и привет от моей ограниченной лицензии.
Схватив длинную металлическую вешалку, я занесла ее как биту в бейсболе и стала сшибать головы уродцев, продолжающих выскакивать из дыры. Не зря столько смотрела телевизор! К слову, головы слетали так легко, будто моя металлическая вешалка была горячим ножом, а они куском маска. Отгоняя бородавчатых уродцев от бессознательного тела троллихи, я судорожно вспоминала способы запечатать черную дыру.
Что-то брежило на границе сознания, что-то, связанное с температурой… Ну конечно!
Снеся голову новому уродцу, выплюнутому черной дырой, я схватила все еще висящую на плече сумку и рывком открыла ее. В джентльменский набор любой молодой ведьмы входил нож с закаленным лезвием, противоманьячные чары и зелье на выбор с зажигательными свойствами. Хорошо, что я догадалась сегодня взять именно эту сумку.
Нащупав на дне знакомый пузатый пузырек, я вытащила его наружу, выдернула зубами пробку и со всей силы швырнула в пористое сероватое тело. С негромким чавканьем пузырек втянулся внутрь…
Я рухнула на пол, зажимая уши и закрывая глаза, готовая к взрыву любого масштаба. Но дыра чавкнула еще раз напоследок и с негромким хлопком закрылась. Как только дыра исчезла, создания, выплюнутые ею в последние мгновения существования, печально квакнули и рассыпались пылью.
Я несколько раз моргнула и обессиленно выдохнула. М-да. Потап Палыч явно не преувеличивал, когда говорил, что работа связана с опасностью.
Наступила относительная тишина. Надо было бы подняться хотя бы на четвереньки и попробовать привести троллиху в сознание, но я сомневалась, что та мне обрадуется. Хотя, — и тут я посмотрела туда, где раньше обреталась обратная сторона черной дыры, — я ведь закрыла эту адскую штуковину.
Вздохнув, я заняла более-менее перпендикулярное полу положение и стряхнула с себя остатки бородавочных уродцев, как вдруг…
— Может быть, вы потрудитесь объяснить мне, какого Мамона здесь происходит? — раздался над моей головой низкий вкрадчивый голос.
========== Часть четвертая ==========
Товарищ Потапа Палыча оказался совсем не таким, каким представился мне до этого грандиозного знакомства. Я-то ожидала, что он будет дружелюбным и радушным, несмотря на слова о его тяжелом характере. Вдруг бабушкин знакомый преувеличил? Про меня тоже часто говорят, что взбалмошная и безответственная. Нагло врут!
Но Халфас Малзусович оказался не просто точной копией своего словесного описания, а раз в десять хуже. Еще бы, ведь он был демоном. Стоило мне посмотреть в его глаза — черные горизонтальные зрачки на ярко-желтой, цвета желтка, радужке — как все возможные сомнения отпали. Ни у одного существа таких глаз не было. А вот заостренными ушами могли похвастаться многие.
Если не брать в расчет глаза и уши, то Халфас Малзусович ничем не отличался от обычного человека. Внешности он был не примечательной, лицом не напоминал модель с обложки каталога, да и косой сажени в плечах не наблюдалось. Обыкновенный такой мужчина лет пятидесяти с густыми бровями и мрачным, насупленным лицом. Подозрения, правда, мог навести исходящий от него устойчивый запах корицы. Отчего-то демоны были будто пропитаны этой специей насквозь.
— И зачем же ты пыталась отправить на мою историческую родину ректора? — прищурив глаза, в которые я избегала смотреть, так как от них у меня мурашки по коже бежали, спросил демон.
— Да не пыталась я его убить, сколько раз повторять можно, — но мурашки не останавливали меня от закатывания глаз. — Это была случайность.
— Знаем мы такие случайности, — фыркнул Халфас Малзусович. — Нерон от пожара тоже случайностями открещивался, и посмотри, до чего это его довело.
— И… до чего?
Бабушка, конечно, была фанатом всестороннего развития, но по большей части магического, и до истории смертных ей дела особого не было. Я наивно надеялась, что этот конкретный пробел моего образования восполнит сам Халфас Малзусович, но тот только в очередной раз фыркнул, отчего на меня дохнуло облаком корицы. Пробормотав нечто, похожее на презрительное: «Молодежь», — демон облокотился на стол локтем и стал нетерпеливо постукивать ногтями по его гладкой поверхности.
Молчание затягивалось.
Мы ждали, пока прибывший вместе с демоном чародей не приведет троллиху — которую, к слову, звали Марфой — в чувства, чтобы она могла рассказать своему начальству, что именно произошло в офисе. Моим словам о нашествии уродцев и появлении обратной стороны черной дыры Халфас Малзусович почему-то не поверил.
Поэтому мы сидели в полной тишине и чувствовали нарастающую неловкость. По крайней мере это чувствовала я. Демон, казалось, был целиком и полностью в своей тарелке, хотя от него и исходили флюиды усталости.
