Глеб закатил глаза и предпочел эту реплику проигнорировать.

— Одну из сцен ролика я хотел снять там, куда мы идем, — сказал он, отстегивая собственный ремень. — По идее мы должны были сделать это еще две недели назад, но вышла небольшая… — он задумался над словом, глядя искоса на Варю, — накладка, поэтому мы перенесли на сегодня, а я об этом вспомнил слишком поздно.

— Накладка? — переспросила Варя, но до нее тут же дошло. Две недели назад Глеб еще обитал на даче в компании собственных мрачных дум. О том, кто еще мог быть у него в компании, Варя старалась не думать. — А, понятно, — сказала она.

— Поэтому мы быстренько отснимем, — бодро произнес Глеб, нагибаясь за шапкой, — а потом я весь твой.

Вместо ответа Варя накинула капюшон на голову и чуть ли не выпала из машины, скрывая зардевшиеся щеки. Раньше она даже не подозревала, что может так часто и сильно краснеть.

Непримечательный дом-колодец, показавшийся снаружи мрачным, старым и почти разваливающимся, был точно таким же изнутри. Насколько могла судить Варя из своих скромных архитектурных познаний, построили его очень давно. В этом доме были высокие потолки, большие ступени на лестнице и страшный лифт, который закрывался сетчатой металлической дверью. Стенки у него были почти прозрачные, поэтому она в подробностях успела рассмотреть каждый этаж, пока они с Глебом поднимались наверх.

Пока лифт медленно полз вверх, Глеб рассказывал, как он нашел это место. Он бурно жестикулировал и сверкал глазами, попутно разматывая шарф и расстегивая пальто. Варя честно пыталась слушать, но мысли постоянно уходили куда-то в сторону. Телефон, перекочевавший из сумки в карман, снова зазвонил. Варя отключила его, даже не глядя. Глеб же сделал вид, что ничего не заметил, только дернул бровями, явно думая о своем. Варя искренне понадеялась, что в его голову, уже отмеченную посещениями левых, никак не связанных с реальностью мыслей, не придет что-нибудь не менее оригинальное.

Наконец, лифт остановился на последнем этаже. Глеб открыл решетчатую дверь и уверенно направился куда-то вглубь коридора. Варя торопливо последовала за ним. Этаж казался очень сильно заброшенным и нервировал ее. Бетон на полу был весь в трещинах и выбоинах, краска на стенах, когда-то зеленая и яркая, выцвела и стала отваливаться длинными полосами. Практически все двери на этаже были либо заколочены, либо пребывали в таком состоянии, что дверью назывались чисто номинально.

— Гле-еб, — позвала Варя, и ее голос гулко пронесся по дому. — А в этом доме вообще кто-нибудь живет?

— Живет, конечно, — отозвался тот, останавливаясь у неприметной лесенки, ведущей, судя по всему, на чердак. Она сильно выделялась на общем фоне запустения, так как была яркой и блестящей и явно новой. — Просто на этом этаже вечно что-то происходит, поэтому здесь все квартиры либо заброшены, либо нежилые. Но это даже хорошо. Увидишь, — хитро подмигнул ей Глеб и стал взбираться вверх. Варя, немного сомневаясь, что все это вписывается в адекватные рамки нормальности, последовала за ним.

Добравшись до самого верха лестницы и упершись в такой же, как лестница, блестящий люк, Глеб несколько раз стукнул в него кулаком. Несколько секунд спустя люк раскрылся, и Варю чуть ли не сбила с ног ударная волна энергичной музыки, которая хлынула вниз. Глеб как ни в чем не бывало поднялся вверх.

Поднявшись, Варя едва поверила своим глазам. Она оказалась в самых настоящих тропиках!

Конечно, привыкнув к полумраку, который царил в этом странном чердачном помещении, Варя пришла в себя от этой иллюзии воображения, но ощущение тропиков осталось. Во-первых, воздух на чердаке был неожиданно влажный и теплый, будто бы она оказалась в какой-то теплой стране недалеко от экватора. Во-вторых, помещение было настолько точно декорировано под джунгли, что, казалось, еще немного, и из-за ближайшей пальмы выскочит Маугли верхом на Шерхане. А по лианам и веревкам, свисающим с потолка, пронесется стадо обезьян, и не важно, что стадом они не скачут.

Пол был устлан… травой. То есть, это был какой-то очень хитрый ковер, но чувствовался он как самая настоящая трава. Варя даже опустилась на колени и потрогала его, краснея под взглядом Глеба, который стоял рядом и тихо ржал с ее удивления.

Стен было не видно за густыми, свисающими с потолка лианами, которые напомнили Варе старые советские веревочки, которые вешали в проемах дверей. В их старой квартире раньше висела такая у входа в кухню, и каждый раз, когда кто-то проходил через нее, она на всю квартиру бренчала и выдавала посетителя святая святых.

То там, то тут были расставлены столики, больше похожие на слегка обрезанные бочки. А между ними, оставляя пространство для маневрирования, стояли колонны, увитые и окруженные зелеными растениями, некоторые из которых красиво цвели будто настоящие. А из цветов выглядывали небольшие лампочки, горевшие одновременно и ярко, и приглушенно, отчего создавалось ощущение вечернего сумрака где-то у моря.

Дав Варе время оглядеться, Глеб повел ее в гардероб. Варя не сразу поняла, почему Глеб ведет ее прямо в стену, и только когда лианы были отодвинуты, до нее дошло, что, возможно, стена была не такой уж и стеной. Если бы она была одна, то ни за что не нашла бы этот вход.

Вот где пригодились туфли, которые просил ее взять Глеб! Правда, туфель Варя так и не взяла, так как, во-первых, у нее не было ни одних, а во-вторых, даже если бы они и были, Варя бы просто не смогла нормально в них ходить. Не было в ее списке навыков такого умения. Вот в сапогах с каблуками или платформой — пожалуйста, и то вряд ли. Поэтому Варя решила ограничиться балетками, которые носила в школе.

— Нравится место? — спросил Глеб, пока Варя выпутывалась из теплой одежды. Сам он скинул свою зимнюю амуницию довольно быстро и теперь сидел на скамеечке, переобуваясь из теплых зимних ботинок в туфли.

— О да, — ответила Варя, вешая шубу на крючок. — Только я знаешь что не поняла… Там что, настоящие цветы растут?

— Ага. — Глеб, ожидая, пока Варя переобуется, сел поудобнее и облокотился спиной о стену. — Сначала я хотел отвести тебя в оранжерею, но потом решил, что там будет скучновато… А тут прямо-таки два в одном: и кафе, и живые цветы… Черт! — внезапно воскликнул Глеб, хлопая ладонью себя по лбу.

Варя бросила на него недоуменный взгляд, расстегивая сапог. Она привыкла, что Глеб периодически страдал излишней экспрессией, но тому, как правило, всегда была причина.

— Я же тебе букет приготовил! — произнес он. — Приготовил и забыл подарить. Нет, ты не поняла, — он поднял руку вверх, будто пытаясь остановить появляющееся на Варином лице хмурое выражение. — Это особый букет, тебе такой точно понравится. Про срезанные цветы я помню, не волнуйся.

— Ну, потом подаришь, — пожала плечами Варя, убирая сапоги в ящик. Наличие очередного букета ее не порадовало. Пусть Глеб и сказал, что букет «особенный», она сильно сомневалась, что он придумал что-то такое, что не будет выглядеть как цветы. Из чего еще можно сделать букет?

Чердак оказался куда больше, чем на первый взгляд показалось Варе. Либо же съемочная команда Глеба так удачно умудрилась спрятаться, но заметила их Варя только тогда, когда они подошли вплотную. Даже скорее не заметила, а услышала. Сначала раздался громкий грохот, перекрывающий даже музыку, а за ним помещение прорезал громкий женский вопль. Глеб сорвался с места, и Варя побежала за ним.

Трагедия локального масштаба скрывалась буквально за следующей пальмой. На травяном полу сидела девушка в офисном костюме и трагически обливалась слезами, прижимая к груди руку. Вокруг нее сгрудилось несколько человек, среди которых Варя неожиданно узнала Марка — друга Астахова с дачи.

В этой части джунглей все бочки-столики были сдвинуты в сторону, кроме одного. В радиусе нескольких метров вокруг него ничего не было, потом стояли большие белые экраны, похожие на фольгу, а за ними прятались какие-то хитроумные приспособления, которыми Глеб наверняка пользовался при съемке. Из всех них Варя узнала только камеру на треноге. Но сейчас они все были забыты, так как те, кто должны были за ними следить, столпились вокруг девушки.