С другой стороны, если бы Оби-Ван остался в спидере и ему пришло бы в голову связаться с учителем по комлинку именно в тот момент, когда леди с Серенно поднималась по лестнице? А если бы у нее был бластер? Если бы писк комлинка услышал губернатор?
Но если он не свяжется с учителем сейчас, и он сам, и, наверное, Ата погибнут. Стоит ли его жизнь подобного риска? Пожалуй, да, как и наказания, будь то очередное упражнение на концентрацию или несколько часов зубрёжки чего-нибудь скучного и ненужного.
Оби-Ван чувствовал себя непонятым героем, этаким Тероном Шаном из приключенческого кино. Кровь бежала быстрее, от восхищения собственной решимостью горели уши и щёки…
Связи не было. Никакой. Совсем. Только сухое потрескивание помех.
Где была Ата… неизвестно, но она должна была как-то спастись, просто обязана, иначе, он знал, он не простит себе этого до конца своих дней. Даже если учитель скажет, что он поступил правильно. Даже если заявит, что он обязан был бежать, потому что…
Оби-Ван похолодел и сунул руку в карман. Дата-кристалл был на месте.
Почему учитель отдал его? Почему не оставил себе?
«Эта информация будет доведена до Совета, и в этот раз я предпочел бы оставить эту привилегию за собой», — сказал учитель, и Оби-Ван не понимал, что это значит. Какую привилегию, почему «на этот раз»? Что делили два джедая, которые, вроде бы, должны работать вместе и действовать заодно? Почему, в конце концов, все вокруг понимали, что происходит, только его никто не счел нужным ни во что посвятить? Сиди в спидере, иди сюда, не ходи туда. Что там — Ата тоже порывалась им покомандовать.
Только вот делала это…
Оби-Ван вспомнил то, что не видел, наверное, никогда в своей жизни. Семью. Пери, госпожу Нут, самого Нута, Ринни и Джони, малыша Илли. Как это было… иначе? Их чувства и эмоции были как на ладони, они были открыты всему миру. Оби-Ван видел, что происходит. Он видел взгляды, движения, даже то, как сердилась госпожа Нут на детей. То, как и что говорил Пери — он жаловался, что отец никак не решит с его образованием, что заставляет его работать на ферме, что мать вечно сердится на датапад, что… И та гордость — «ты поймал этого засранца», и хмуро-весёлое — «надеюсь, ма про трусы не узнает». Что это было и как называлось?
Что он сам чувствовал по отношению к учителю? Восхищение, да, бесспорно. Уважение? Да. Боязнь разочаровать? Да…
А что чувствовал к нему сам учитель?
Оби-Ван понимал, что не знает ответов.
«Не следует путать привязанность с дружбой или любовью, но о них мы поговорим в другой раз; сейчас же подробнее о привязанности…»
Сколько поколений, прочитав эти строки, перерывали всё «Пространное изложение учения джедаев» в поисках обещанного «другого раза» и ничего не находили? Магистр-отшельник говорил, автор просто не успел про них написать: погиб на войне. Тогда джедаи ещё воевали. Теперь другое время, мирное…
Оби-Вану нравилось, когда рядом была тёплая и уютная, добрая и красивая Ата. Когда она заботилась о нём, это было так же приятно, как когда учитель Квай-Гон успокаивал его после ночного боя с лептами, пусть и незамысловатой историей. После страшной смерти фалнаута. Жаль только… таких моментов было немного.
Он с досадой вытащил из кармана руку. Нашёл время думать о подобном! Хотя когда ещё? Герои романов всегда размышляли о всяких отвлечённых материях, когда оказывались в смертельной опасности.
Но больше всего Оби-Ван боялся подвести учителя, который вопреки всем правилам и запретам взял его в ученики. Подарил шанс стать настоящим рыцарем, не загнуться среди навоза и силоса…
Он снова нащупал в кармане дата-кристалл — тот казался тёплым. Грани болезненно впивались в кожу, но Оби-Ван только сильнее сжимал кулак: учитель впервые доверил ему что-то действительно важное. Учитель считал, что он не подведёт, и он справится, несмотря ни на что.
Нужно было идти и искать остальных. Хоть кого-то, кто может управлять спидером. Оби-Ван был уверен, что без него не улетят, что его ищут.
Он снова прислушался — уже не к Силе, к лесу. Лес молчал, и только где-то невыразимо далеко слышался плеск воды. Река? Озеро? Ручей? Да! Это то, что ему было нужно. Ведь если где-то был ручей, то он, очевидно, начинался у самых гор. Не зря он посещал занятия в Храме.
Лес снова начал меняться, сначала под ногами появилась трава, потом исчезли высокие ели, то тут, то там за плащ стали цепляться колючки с кустов. Что-то внезапно плеснуло совсем рядом, и Оби-Ван испуганно отскочил в сторону. Земля стала странной… мягкой и скользкой. Неужели он ненароком забрел в болото?
Он попытался выбраться на твердую почву, и это ему удалось. Сразу прошла волна мерзкой холодной паники, можно было идти дальше. Туда, где журчание слышалось отчетливей и яснее, и дальше — к горам.
В нескольких метрах справа раздался хрип, а потом что-то большое и тяжелое ударило по воде. Оби-Ван огромным усилием воли заставил себя не сходить с тропинки и пожалел, что у него нет фонарика — тот остался у учителя. Он привык к темноте, и, возможно, он должен сейчас был понять, как важно полагаться на Силу и свои ощущения.
Краем глаза Оби-Ван заметил какое-то движение, но, повернувшись, ничего не увидел. Разве что небольшой нелепый и кособокий холм да высокие камыши.
А потом холм зашевелился — огромный, отвратительный слизень неторопливо и неотвратимо полз на него. Было страшно, Оби-Ван, не подумав, широко шагнул назад… ноги увязли в болоте. Слизень подобрался совсем близко. Он чем-то напоминал хатта, только глаза примостились ровно на макушке на тоненьких гибких палочках, и рта не было видно.
Очень вовремя Оби-Ван вспомнил другой урок: чем больше барахтаешься в болоте, тем сильнее застреваешь. Дергаться было нельзя ни в коем случае, но…
«Вот так я и помру? Сожрёт меня слизняк, и никакого мне рыцарства, и никакой спасённой Аты?»
Узкие, похожие на жабры щели открывались и закрывались на студенистых боках чудовища. И, если глаза не подводили, в этих щелях было полным-полно икры.
«Оно сожрет меня или отравит, а внутрь отложит яйца», — с ужасом подумал Оби-Ван и зажмурился. Но ничего не произошло.
Он открыл глаза.
Слизень неспешно и неотвратимо прополз мимо, абсолютно равнодушный к застрявшему придурку и его страху. Всё же прав был магистр Йода, когда говорил, что страх — самый главный враг. И не только из-за возможности пасть во тьму. Иногда, оказывается, страх может просто убить.
Склизкий след неярко светился в темноте. Мимо проползли несколько слизней, похожих на первого, но гораздо меньше. Стараясь не поддаваться панике, Оби-Ван выбрался из болота и пошел вперед.
Вскоре он набрел на широкий ручей. Вниз по течению плыл косяк небольших рыбешек. Невероятно: рыбешек было так много, что казалось — вода светится сама по себе! Из головы ушли все печали и заботы, все страхи и переживания, не осталось ничего, кроме тихого и спокойного желания задержаться здесь подольше, растянуть волшебный момент хотя бы еще на мгновение.
И вправду — велика Великая Сила, сотворившая и сохранившая подобные чудеса!
Оби-Ван долго смотрел в воду, наслаждаясь потрясающим зрелищем, пока наконец не понял, что продрог. Он запустил руки в карманы, пытаясь согреться, но это ничуть не помогло. Он только наткнулся на дата-кристалл. Что в нем такое? Допустим, информация, наверняка важная: учитель и этот синий джедай только что не набросились друг на друга. Из-за чего?
Они приехали наблюдать референдум, а вместо этого бегают по лесам. Они с Пери тогда сами влипли… поддались любопытству. Вот учителю любопытно не бывало никогда: если совсем было нечего делать, он медитировал или упражнялся в использовании Силы…
Почему нельзя было просто всё объяснить? Еще тогда, когда он спросил про референдум. Но нет. «Долг джедая не в том, чтобы исполнять приказы или следовать правилам». Оби-Ван задумался, доверял ли ему учитель. Но разве доверие не означало откровенности, искренности?
