Учитель Дуку любил рассуждать. Квай-Гон нередко думал, что тот поспешил с выбором падавана, но со временем начал замечать, что сам стал похож на своего учителя. Эти же слова, один в один, Квай-Гон повторил Оби-Вану, когда тот, прижатый к стенке, признался, что потерял доверенный ему дата-кристалл.

Это не удивило. Будто все было подстроено так, чтобы не осталось от этой миссии ни следа, ни зацепки. Да и были ли лепты и Нэгна, Красная Гора и референдум, пророчество и пожар, губернатор и Мэйдо, и Ата, и Нут, и Пери? Было ли это все, потерянное в странной дымке, словно оставшейся от пожара?

«Чёрно-белая маска может только сгореть…»

Представитель… рыцарь Прия Шани, бесспорно, был, и статус Квай-Гона он подтвердил окончательно. Ученик, которого он ни дня не учил. Насмешка Силы. Подделка, фальсификация, фальшивые люди с фальшивыми лицами, подложные события, факты, канувшие в небытие. Прошли перед глазами и исчезли, и ничего, кроме дрожи от ночного кошмара.

Кое-что, впрочем, еще сохранилось.

— Я ждал тебя несколько дней назад, — заметил учитель Дуку с некоторой обидой. Да, стоило зайти к нему раньше. — Я ведь предупреждал.

— Что вам мешало сказать мне прямо? — не выдержал Квай-Гон. — Обо всех этих… подводных камнях?

У «подводных камней» было имя, цели, была даже жизнь. Очень, возможно, недолгая. Учитель наклонил голову, терпеливо ждал.

— О гиперпространственных путях, о представителях, об эмиссарах, наконец?

— Гиперпространственные пути тебя не касаются, — сказал учитель неожиданно резко, и Квай-Гон поморщился. — Что касается эмиссаров… сядь.

Квай-Гон послушался. Говорить учитель мог часами, главное было — выцеплять из его речи важное и кивать в нужных местах.

— Политика и бизнес — не твоя сильная сторона. Я настаивал, чтобы Мэйдо сообщила тебе о своих полномочиях, Совет далеко, она близко, а ты не слишком чтишь авторитеты. Но она заявила… — Дуку замолк, но Квай-Гон и сам мог додумать: «Занимайтесь лучше своими шаттлами». — Не знаю, чем ты себя проявил, но она выгораживала тебя после Нэгны. Я был зол. Исключительно зол. На вас обоих, — уточнил он и снова помолчал. — Как ты смог вообще с ней поладить?

Посмотрел он с подозрением, Квай-Гон пожал плечами. Если учитель называл это «поладить», то с Прией Шани они стали друзьями не разлей вода.

— Было два варианта, — неохотно признался учитель, — но Валорум выбрал ее. Они быстро договорились, да и специалист она несравненно сильнее. Настоял Валорум, настояла моя семья. Когда на кону очень большие деньги и очень высокий пост, все решает квалификация посредника.

Квай-Гон попытался изобразить что-то среднее между удивлением, улыбкой и недоверием.

— Вы знакомы с докладом Сенату?

— Доклад меня не интересует, — отмахнулся учитель. — Важнее то, что пост губернатора занял человек, который сможет сделать из этой планеты сильный транспортный центр.

— Она там ненадолго, — возразил Квай-Гон, подумав о разочаровании представителя… хатт его побери, рыцаря Шани. Как эта насмешка над Орденом сможет кого-нибудь защитить? — Пока Сенат не пришлет эмиссару Мэйдо замену.

— Сенат никого не пришлет. Кто будет менять профессионала такого уровня на политика, способного только красть? А другого туда никто не отправит. Теперь там твой ученик…

— Который подтвердил мое звание мастера, — перебил Квай-Гон. — Ученик достоин своего учителя?

— Ученик всегда достоин учителя, — печально сообщил Дуку. Раскаивался ли он, что сам когда-то выбрал Квай-Гона? — Какие бы ошибки он ни совершил. Когда-то я признал тебя равным, забыл?

Что-то блеснуло знакомое, но Квай-Гон никак не мог вспомнить. Все посвящение было таким же, как видения в Красной Горе. Там тоже явились ученики… достойные своего мастера.

— Первый мой ученик пал на темную сторону, — сказал Квай-Гон и поднялся. — Вторая покинула Орден, предпочтя служение собственным страстям служению людям. Этому я их научил? Этому вы учили меня? Кто из нас оказался учителем хуже?

А Оби-Ван? Но Дуку молчал. Не поддавался на откровенные провокации, хотя Квай-Гон изо всех сил старался поссориться с ним. Мэйдо, конечно, увидела то, что учитель стремился скрыть: «К вам отправился мой ученик, было бы весьма неплохо, если бы вы в него ткнули вашими полномочиями, но плохо уже то, что отправился именно он… Я не доверяю ему, а как насчет вас, эмиссар?»

— Мой нынешний ученик несколько раз чуть не погиб по собственной глупости. Потерял мой последний шанс дополнить доклад эмиссара. Этому я его научил?

— Возможно, — загадочно улыбнулся учитель. Совсем как панторанин, не хватало только пары местных легенд. — Разве надо что-то там дополнять?

— Вы же с ним не знакомы, — напомнил Квай-Гон и внезапно уверился, что Дуку принял в подготовке доклада непосредственное участие.

«Все мы пытаемся исполнять свой долг, и все мы сбиваемся с пути…» О чем магистр-отшельник спросил тогда? О чем-то важном. Что же ему ответить?..

Но какое это теперь имеет значение?

— У меня есть вот это, — и Квай-Гон, покопавшись в кармане, протянул учителю Дуку единственное доказательство того, что все было на самом деле. — Какая ирония, правда, учитель? Нет ничего, кроме обрывка старого флимзипласта.

Дуку взял обрывок с недоверием, повертел в руке, всмотрелся. Квай-Гон наблюдал за ним с плохо скрытым ехидством: деньги ведь любят счет. Вот он, выписан. Можно оплачивать.

— Где ты нашел его?

— В Красной Горе, — и Квай-Гон снова вспомнил: «Ошибка — не смертельно, пока ты успеваешь её осознать и исправить…»

Что он мог исправить? Цепь событий?

— Тайпока, — учитель похмыкал. — Надо же, никогда об этом месте не слышал.

Квай-Гон тоже не слышал. Но кое-что все-таки мог сообщить.

— Это столица Камино. Я узнал — там торгуют рыбой.