Это случилось незадолго до праздника осеннего равноденствия. Ночами было уже довольно холодно, но днем погода стояла отличная, лишь изредка случались дожди, после которых по утрам в лесу поднимался легкий туман. В это день послеобеденных занятий не было, Джен сидел в своей комнате и писал очередное письмо домой. В последнее время ему все труднее было делать это. Погруженный в замкнутый мир Цитадели, он почти не вспоминал о родителях, о доме, как будто бы все это было в другой, прошлой жизни. Он регулярно писал письма домой, но, склоняясь над чистым листком, он все чаще испытывал странное, беспричинное чувство вины, смешанное с сожалением. Да и отыветы на письма он получал уже не с таким удовольствием, как раньше. Родителей интересовало, хорошо ли он ест, не болеет ли, не обижают ли его учителя… Все это было так скучно, так мелочно и ненужно. Что же тогда было важным на самом деле? Джен не знал… Нет, не знал, хотя иногда ему казалось, что он знает. Просто не может вспомнить.

Распахнув дверь, как обычно без стука, в комнату вошел Эрик.

— Привет! Ты не знаешь, куда Стен пропал? — с порога спросил он и тут же, усевшись на свою постель, пояснил: — Я его с самого утра сегодня не видел. Я обежал всю Академию, а не нашел его! Никто его не видел, представляешь? Надо обязательно разобраться, в чем тут было дело. Хотя дело это, скорее всего, не наше…

— А куда он мог деться? — спросил Джен.

— А я откуда знаю? — лицо у Эрика приобрело заговорческое выражение. — Может, он сбежал.

Джен нахмурился.

— А зачем ему сбегать?

— А ты что, не сбежал бы, если бы мог?

— Нет.

Эрик уставился на Джена с непониманием. Через пару секунд он сказал:

— А, ну да.

Он вскочил.

— Еще увидимся! — махнув рукой, он выскочил из комнаты. Джен еще долго смотрел на захлопнувшуюся за ним дверь.

Вечером, когда Эрик вернулся, Джен попытался заговорить с ним: больно уж странно вел себя днем его приятель. Но тот только отмахнулся.

— Я узнал насчет Стена, — сказал он. — Его отчислили, он ушел из Цитадели.

— А как же…

— Джен, я устал, давай спать, — Эрик завалился на постель и отвернулся лицом к стене.

Джен подождал минуту, потом сказал:

— Спокойной ночи.

И тоже лег. Если Эрик не считал нужным что-то рассказывать, вытянуть это из него не было никакой возможности. Это Джен уже успел выучить.

На следующий день слова Эрика подтвердились: Стен действительно покинул Цитадель. Ничего странного в этом не было: во всех школах бывают отчисления. Просто раньше Джен не думал, что из Цитадели тоже могут отчислить. Ему стало не по себе: Стен учился не хуже других, и никаких основания для отчисления, кажется, не было… Возможно, он сам захотел уйти… «Уйти из Цитадели? — промелькнуло в голове у Джена. — Куда?..» Не сразу, далеко не сразу он вспомнил о том, что за пределами Цитадели есть еще какой-то мир.

А через неделю младший класс покинуло еще два ученика. Нет, их не отчислили. Их перевели к старшеклассникам. Одним из этих учеников был скромный молчаливый Симон… Другим — Эрик.

Вернувшись с занятий и заметив отсутствие вещей своего друга в их общей комнате, Джен сначала не понял, что произошло. Он принялся разыскивать Эрика, не нашел, встретил Рея — тот сказал, что ничего не знает, но Цитадель никто не покидал… Потом он так и не смог вспомнить, кто сказал ему, что Эрика перевели — стольких он спрашивал. Самого Эрика он сумел увидеть только через три дня. Он выглядел растерянно и признался, что его перевод для него самого стал неожиданностью. Он показал Джену комнату, где он жил теперь (она была рассчитана на одного человека), а потом они немного погуляли по роще перед корпусом. Эрик будто бы был в порядке… И все же с ним было что-то не так. Не было его привычной веселости и разговорчивости, и даже его улыбка, никогда не покидающая лица, теперь казалась горькой, словно отравленной чем-то. И хотя Джен очень хотел увидеться с ним и поговорить, какой-то странный, неприятный осадок остался у него на душе от этой встречи. В течение следующей недели перевели еще одного… Джен не знал, что и думать. Однако в скором времени произошло еще кое-что.

В тот день Джен, как обычно, возвращался с занятий в свой корпус. Его нагнал какой-то старший ученик Академии и, дернув за плечо, спросил:

— Эй, ты можешь передать это Реку? — парень сунул в руку Джена длинный белый окнверт. — Скажи, что от Адельгрейта. Это срочно!

Джен рассеянно кивнул, и парень исчез так же внезапно, как и появился. После встреч с такими людьми обычно возникает сомнение, не привиделись ли они. Но в руке Джена был конверт — очевидно, с письмом или личным поручением — и он поспешил к магистру.

Магистр жил в другом корпусе, в его распоряжении была небольшая квартира — Джен бывал там пару раз. Но сегодня дома магистра не оказалось. А тот парень сказал, что дело срочное… Выйдя из корпуса, Джен встретил Рея.

— Если Рек где-то пропадает, то, скорее всего, он в долине со старшекурсниками, — ответил он на вопрос Джена и тут же спросил сам: — А зачем он тебе нужен?

Джен продемонстрировал конверт:

— Какой-то парень со старшего курса просил передать. Сказал, что от господина Адельгрейта срочно.

— Ну так сходи в долину, это же недалеко.

Джен посмотрел на главу службы безопасности с суеверным ужасом.

— Но для того, чтобы выйти в долину, нужно покинуть Цитадель!

Рей потянулся, вынул из кармана серую карточку с металлическим тиснением.

— Держи. Вернешься — отдашь. Только не потеряй, пожалуйста.

Джен осторожно взял пропуск Рея, кивнул… и бросился бежать.

Рек не вел занятия у младшего класса и частенько отлучался из Цитадели, но где он бывал, Джен не знал. Он вообще довольно смутно представлял себе обязанности магистра. Но ведь это было не его дело.

Добежав до ворот Цитадели — не центральных, восточных, а противоположных, западных (в Цитадели было четыре входа, ориентированных по сторонам света и называемых соответственно), Джен перешел на шаг.

— Эй, ты куда собираешься? — спросил его один из парней, несших вахту. Джен все объяснил, предъявил пропуск Рея, и его выпустили за ворота.

Долина была залита солнечным светом. По ней, гонимые ветром, перекатывались золотистые волны высокой травы. За ней, далеко-далеко, поднимались розоватые силуэты гор, размытые солнечным сиянием. Джен стоял на вершине вала, за спиной его понимались стены Цитадели, а вниз вела неширокая дорога. Сюда они вместе со старшими приходили, чтобы полетать на крыле… Но не всем, как оказывалось, нужны были игрушечные дельтапланы, чтобы летать.

Гораздо позже, когда Джен уже был полноправным учеником Железной Цитадели, он часто задумывался над тем, что он почувствовал, когда впервые увидел их. Был ли он поражен увиденным? Испугался ли? Испытал восхищение? Скорее всего, и то, и другое, и третье вместе.

Внизу, в долине было около десятка старшеклассников. На них не было шинелей, только сорочки, брюки и обувь. Они стояли большим кругом, запрокинув головы, и смотрели вверх. Среди них стоял и магистр Рек. Он был босиком, в холщевых штанах, его волосы прилипали к влажной спине. Он упирался кулаками в бедра, а голова его была запрокинута далеко вверх.

— Эрвин, ты открываешься при каждом ударе! — зычно выкрикивал он. — В реальном бою тебя бы уже достали!.. Не можешь нормально атаковать — защищайся! Выматывай противника!.. Ланс, не так, мягче!.. Мягче, но не слабее!.. Вот, вот, хорошо!..

Джен не сразу сообразил, кому адресовались эти слова. А когда, проследив направление взглядов, сам поднял голову — для него, стоящего на валу, это было не так высоко — то наконец увидел их. Два обнаженных по пояс парня с огромными светлыми крыльями кружили в воздухе, время от времени схлестываясь на деревянных мечах. При каждом ударе друг о друга мечи пронзительно взвизгивали… Джен, не отрывая от них взгляд, стал спускаться с вала. Вдруг один из парней, получив удар, вскрикнул.

— Эрвин, спускайся! Спускайся, я сказал!