Джен украдкой обернулся, взглянул на магистра и заметил, что тот улыбается. Рек, в свою очередь заметив взгляд Джена, скользнул ладонью по его плечу и вышел, сказав на прощание:
— Увидимся завтра!
Джен проводил его взглядом — а комендант все говорил и говорил, изливая на него потоки едва связанных между собой слов.
Как только магистр вышел из комендантской, улыбка стерлась с его лица. Ее, тщательно созданную и поддерживаемую изо всех сил, сменило злое, досадливое выражение. Рек размашисто шагал в сторону центрального корпуса.
Ему нужно было с кем-то поговорить. Рассказать все хоть кому-то. Он знал, что в действиях Цитадели есть своя логика и ей лучше знать, как сцеплять между собой события в цепи судеб. Цитадель была его домом, его приютом. Но иногда он ее ненавидел.
Рея он нашел не в дежурке, а в большом трапезном крыле, пристроенном к центральному корпусу. Потягивая пиво, Рей сидел за самым дальним от входа столом, привалившись спиной к стене и взгромоздив ноги на лавку. За длинной стойкой, над которой золотилась единственная горящая лампа, мурлыкала какую-то незатейливую песенку Натали — ее полноватые руки, открытые до локтей, сновали за стойкой, создавая идеальный порядок. При появлении магистра она лишь на секунду подняла глаза и тут же опустила их, продолжив заниматься своей работой. К вечерним посиделкам этих двоих она уже привыкла. Правда, Река что-то давно не было видно…
Рей встретил его улыбкой.
— Ты хорошо держался! — сказал он. — Я почти поверил, что все в порядке. Пиво будешь?
Магистр тряхнул головой — нет, мол.
— Зря, — сказал охранник и сделал большой глоток. — Тогда хотя бы расскажи, что случилось.
— Я был в нижнем мире по поручению Адельгрейта, — ответил Рек, усаживаясь за стол. Недолго думая, он выставил впереди себя руки и уронил на них голову. — Случайно почувствовал поблизости всплеск Потока… Довольно сильный. Решил взглянуть, что там, и… Нашел вот этого мальчишку. Того, что был сегодня со мной.
— Ну, это же в порядке вещей, Рек. Обычно так и бывает.
— Так не должно было быть! — Рек стиснул кулаки. — Их там двое было — он и его младший брат. Младшего я спас. А со старшего взял слово — думал, что все, обреченный… Пожар был, Рей. Он выбраться пытался. Ему позвоночник раздробило перекладиной… Крепче пива есть что-нибудь?
— Есть. Но Натали тебе не даст. Правда, Натали?
— Правда! — отозвалась молодая женщина.
Рек хрипло рассмеялся.
— Рей, он мог выжить. Там по близости маг-целитель оказался. Случайно, как и я… Он с ним три дня провозился, не отходил ни на минуту… И никак не мог понять, почему парень умирает… Рей, если бы я не взял с него слова, его бы спасли, он бы выжил! Рей… Я убил его. Не та перекладина и не пожар. Это я его убил. Рей…
Рей молчал. Рек протянул руку, подвинул к себе его кружку — пива в ней было еще больше половины — и провел над ней ладонью. Жидкость приобрела неестественную прозрачность и специфический запах.
— Если я сегодня напьюсь, не говори Адельгрейту, — попросил он.
— Ты не напьешься. Ты не способен напиться. Это пока лежит за рамками твоего могущества, как, впрочем, и другие невинные человеческие радости.
— Я знаю, но все-таки… Если вдруг… Если вдруг мне все-таки удастся… Не говори, ладно?
Рей подозрительно покосился на приятеля.
— Ладно, не буду. Если ты так хочешь.
— Ничего я не хочу.
— Начинается…
— Заканчивается, Рей! — воскликнул Рек так, что даже Натали вздрогнула и покачала головой. — А, знаешь, будет даже лучше, если ты все расскажешь Адельгрейту. Да, скажи ему! Пусть отправит меня в нижний мир — и не на несколько месяцев, а навсегда. Пусть разорвет мою связь с Цитаделью, я тогда попросту развеюсь там — да, не сразу, да, постепенно, но все-таки… Я не могу больше существовать. Рей! Я себя презираю! И Цитадель я презираю тоже!
Рей покачал головой.
— Это не выход, Рек. Ну, погиб мальчишка — их много погибает, это же люди. Да, это грустно, но это часть их жизни. Что теперь тебе — лечь и умереть? Нет, оно, конечно, может, было бы и неплохо совсем, но ведь не получится, Рек. Не выйдет. Сам знаешь. Так что соберись и позаботься о мальчике. Брат его жив, говоришь? А родители?
— Тоже живы. Их не было в том доме.
— Ну, вот и отлично! — Рей поднялся и как бы ненароком отодвинул от Река свою кружку. — Значит, он еще сможет увидеть их.
— Если станет одним из нас.
— Ну да. — Рей прихлебнул из кружки — в той снова было пиво. — И это будет не так уж плохо, правда?
Рек покачал головой.
— Нет, Рей, нет. Тогда все станет еще хуже. Он ведь вспомнит все. Он вспомнит, что я его не спас, хотя мог… Должен был.
Рей поморщился.
— Вот, значит, что тебя беспокоит… Твоя роль во всем этом… — Рей усмехнулся. — Рек, он тебя еще ни в чем не обвинил, а ты уже мучаешься от чувства вины! Перестань. Он поймет тебя. Ты же знаешь, это меняет сознание. Вспомни себя…
Рек усмехнулся тоже.
— Я думал, я тебя убью, Рей.
— Но не убил же.
— Не убил, — он посмотрел приятелю в глаза. — Но если бы Агнесса погибла тоже, убил бы.
— Попытался бы, мой друг, попытался! — Рей улыбнулся и потрепал приятеля по плечу. — Тебе просто нужно немного отдохнуть. И заодно полечиться от хронически плохого настроения. Натали, у нас есть что-нибудь от плохого настроения?
— Мороженное! — не колеблясь, ответила Натали. — Лучше всего фисташковое…
— Рей, я терпеть не могу мороженое, — сложив руки на столе, Рек уткнулся в них носом. Ему действительно ничего не хотелось — в том числе двигаться с места.
— Вот поэтому-то у тебя вечно дурное настроение. Рек, ты не можешь быть счастливым из-за каких-то пустяков!
— Джен — это не пустяк, Рей… А когда он все вспомнит… — магистр спрятал лицо. Он понимал, что его друг пытается поднять ему настроение, но даже из благодарности к нему не мог взять себя в руки. — Я не знаю, что делать, Рей.
Рей сел напротив Река, наклонился к нему и заговорил сухо, строго.
— Не могу смотреть, как ты убиваешься из-за того, что выеденного яйца не стоит. В чем проблема, Рек? Если в том, что этот мальчишка может что-то вспомнить — сделай так, чтобы он ничего не вспомнил!
Рек медленно поднял голову и посмотрел на друга почти с испугом.
— Ты считаешь, я могу…
— Это я не могу, — ответил Рей, выпрямляясь. — А можешь ли ты — не знаю!
— Мне пора закрывать крыло, — сказала Натали. — А вам обоим пора по комнатам!
— Ты съездил бы к Агнессе на пару дней. Пока парень осваивается, отдохнешь, подумаешь. Привет ей заодно от меня передашь.
— Привет?
— Ну, да. Я же, в отличие от тебя, не могу покинуть Цитадель, — по лицу охранника пробежала грустная улыбка. — Съезди к ней, Рек. Патиссоньку за меня за ухом почешешь.
Рек улыбнулся.
— Патиссонька уже старый… Агнесса поселила его в пещерах к югу от Чернолесья, подальше от суматох. У нее дома теперь новый питомец — котяра с тебя размером. Ты б его только видел…
— Я закрываю крыло и ухожу! — напомнила Натали. — Либо вы расходитесь, либо ночуете здесь!
— Без тебя здесь ночевать будет скучно! — бодро отозвался Рей, поднимаясь. — Ты говорила, у тебя фисташковое мороженое есть? Дай ведерко Реку, он отправляется в гости… Держи, Рек. Иди.
Рек тяжело поднялся, долго смотрел на ведерко с мороженым, стоящее перед ним на столе. Наконец взял его и направился к двери.
— Скажу, что это от тебя! — обернулся он и махнул Рею на прощание. Темнота проглотила его, стоило ему только толкнуть дверную ручку.
Темнота, в которой он оказался, отличалась от той, что осталась у него за спиной. Как любой человек обычно не ощущает запаха своего дома, Рек не ощущал специфической энергии Цитадели. Поэтому ему показалось, что совершенно иная, особая энергетическая атмосфера нового места просто появилась из темной пустоты этого мира. Темнота не спешила рассеиваться, и это внушало не сильное, но неприятное чувство тревоги. Рек стоял в ней, чувствуя только опору у себя под ногами. Он с наслаждением вдыхал знакомые запахи свежего хвойного дерева и лесных трав, поддаваясь окутывающему его очарованию. С каждым вдохом на душе становилось все спокойнее, словно ее одолевал мирный сон, пришедший из далекого детства… Но кто был здесь, рядом с ним в этой темноте? Кто не позволял ей рассеяться? Кто это незваным, непрошенным гостем вторгался в его замечательный сон, чтобы отнять его, вырвать из слабеющих пальцев? Кто здесь?!.
