— Да, Марк, понимаю, — он вздохнул и грустно улыбнулся, словно его славный и уютный мирок сломался, и теперь он пытается свыкнуться с этой мыслью. Хотя почти так и было.

Поздно вечером я вытащил сумку из-под дивана и сложил в неё вещи. Не предупредил родителей, что заявлюсь прямо сегодня, сестре тоже ничего не сказал. Ещё раз поблагодарил Алину Николаевну, Николая Владимировича и Артёма, обнял их и, открыв дверь, с лёгкостью и одновременно тяжестью на душе, вышел за порог дома, того дома, где ко мне относились сердечно и искренне. Но мы все осознавали, что наступило время для возвращения в настоящую семью, даже если она таковой не является в полной мере.

На улице свежо, дует ветер со стороны запада. Людей почти нет. Я ощущаю запах настоящей весны, которая наконец-то пришла. Трава потихоньку зеленеет, а ветки деревьев покрываются почками, даже слышно жужжание насекомых.

Я люблю Артёма, но оставаться с ним жить больше не могу. Может, когда-нибудь мы снимем или купим квартиру, поселимся вдвоем и будем счастливы. Мы мечтали о многом: о поездке за город, о катании на колесе обозрения, о путешествии в другую страну и прочее-прочее. Мы мечтали. И надеюсь, что это не просто слова, слетающие с наших уст, а то, что мы воплотим в реальность.

Я люблю тебя, Артём. Ты — первый человек, подаривший мне настоящую любовь. Ты — первый, кто помог почувствовать себя нужным. Ты помог в трудной ситуации, поддерживал, крепко обнимал и нежно целовал. Ты подарил мне целый мир, ты стал для меня целым миром, как и я для тебя.

И я говорю тебе «спасибо».

***

Меня встретили довольно дружелюбно. Не было ни криков, ни упреков, что я бесконечно долго отсутствовал. Разгрузил сумку и улегся в постель. Артём написал сразу же, как я появился онлайн. Спросил, всё ли нормально, не обижают ли меня. Я заверил, что всё более, чем в порядке. С родителями мы извинились друг перед другом и пожелали спокойной ночи. Никаких откровенных разговоров, мол, почему я так сделал, почему так сделали они. Просто долгие взгляды, по которым можно понять, что нам стыдно. Вдруг они действительно изменились за этот месяц? Они много раз мне звонили и слали сообщения, но я игнорировал, думал, что без общения друг с другом будет лучше. Может, действительно, оно пошло на пользу. Пусть родители не нянчились со мной в детстве, не хвалили и, тем более, не подавали каких-либо надежд. Но я научился надеяться вместе с Артёмом; мне этого достаточно. Мой образ идеальной модели семьи так и не проявил себя, но зато у меня просто есть семья. Дом, в котором я живу, диван, на котором я сплю; и окно, в которое я люблю смотреть на рассвете, когда город пустует, и ночью, когда зажигаются звезды и чувствуется запах свободы.

Они не интересовались Артёмом и тем, какой он на самом деле, не интересовались и нашими отношениями, хорошие ли они или не очень. Я наконец познакомил его с Миланой: через неделю привёл за руку, а в пакете огромная коробка шоколадных конфет с помадкой — купили в магазине, как приехали. Я захотел, чтобы они познакомились. Паша тоже был с нами, он долго разговаривал с Артёмом о технике и татуировках. Мы с сестрой просто молчали, радуясь семейной идиллии. Мать позвала её и Пашу на ужин к нам домой на выходных. Я улыбнулся.

Взамен Артём представил меня своим друзьям — лучшим друзьям, Саше и Антону. Мы сходили в бар, в котором он бывает уже давно, — его любимое место. Конечно, мы вели себя сдержанно, ведь не знали, как отреагируют остальные. После Артём сказал, что ребятам я понравился, и обнял меня.

Ссорились мы не раз, но в основном по мелочам, ведь мы любим друг друга. А куда же отношения без разногласий? Они значат для людей очень многое, что мы имеем своё мнение, но стараемся также уважать и ценить мнение близкого человека — а это бывает трудно, и сразу не получается. Главное, не усугублять ситуацию.

Учёба шла полным ходом: помогали с разбором материала, делали вместе проекты, брали на себя дополнительные задания, а на контрольных подсказывали правильные ответы. Я продолжал рисовать, я наконец взялся за портрет Артёма. Неожиданно меня посетило вдохновение, и я, достав из портфеля бумаги и карандаши, приказал ему не шевелиться. Несколько часов он просидел в одной позе, пока не пришла домой Алина Николаевна и не спросила, чем мы занимаемся. Посмотрев на наброски, она сказала, что они очень красивые, и портрет получится превосходным. «А ведь всё началось с того дня, когда я увидел, как ты рисуешь», — вспомнил Артём и широко улыбнулся. Я засмеялся, потому что в моей памяти прекрасно сохранились эти моменты, но быстро шикнул на него.

Она так любил гладить мои отросшие русые волосы, всё умолял не стричь их. «Тебе очень идет», — говорил он. А я постоянно любовался его родинкой на шее, которую заметил ещё в первый раз.

Помимо этого я читал книги и общался с Лилей, иногда гулял с Максимом и Игорем после универа. Иногда Артём почему-то ревновал меня к ним. Странно, не правда ли? Сам он работал и посещал два раза в неделю занятия по английскому, хотел привить мне любовь к данному языку, но я вежливо отказался. У меня, скорее, появилось желание выучить испанский или итальянский после просмотра парочки фильмом и прослушивания музыки.

***

У каждого человека бывают ужасные дни, которые впоследствии становятся просто худшими днями в жизни и которые вспоминаешь с болью на сердце. Так вот. Я уверял себя, что мой худший день, а точнее, вечер, был именно тогда, когда меня практически выгнали из дома, однако всё это время ошибался.

Я чувствовал себя воодушевленно, наслаждался весной, когда по утрам щебетали птицы, и я сидел у окна на кухне и пил горячий кофе; когда шел вдоль оживленной улицы, смотрел на ярко-зеленую траву, на первые одуванчики (хоть это и сорняки); когда пел в караоке с Артёмом и его друзьями по выходным; когда готовил заварные пирожные вместе с Миланой и пил дорогое красное вино, купленное в Грузии. Так я проводил свои дни, наполненные радостью и светлыми красками. Но всё изменилось в один миг. Я уже писал, как многое может поменяться в один миг. В один миг ты можешь одновременно пожалеть обо всём, но быть при этом самым счастливым на свете. Однако сейчас я ни о чем не жалел и не был самым счастливым на свете.

Ох, Артём я так хочу запомнить вкус твоих губ. Так вот, Артём, я действительно хочу запомнить этот вкус.

Даже если больше никогда не смогу к ним прикоснуться. И правда, не смогу.

Горький лимон, сладкая кола. Только запах ментоловых сигарет.

Я ощутил на себе твоё дыхание. Я ощутил его. В последний раз. Ведь ты уезжаешь.

Он не пришёл в универ, а потом позвонил мне и подавленным голосом сказал, что нужно встретиться. Я быстро натянул майку и джинсы и выбежал из дома. Артём ждал меня в парке, сидел на скамейке возле старого клёна и курил.

— Присядь.

— Не хочу.

— Марк, — настоял он.

И я со страхом устроился рядом, смотрел куда-то вдаль и гадал, когда он скажет хоть что-нибудь.

— Марк, помнишь, что я хожу на английский?

— Конечно, — удивился я.

— И ты еще подумал, что он пригодится мне в будущем для работы.

— Верно.

— Марк, — он застыл, — на самом деле я учил его, чтобы уехать за границу. Мой курс почти закончен.

— А как же учёба здесь? Ведь уже май, и семестр скоро…