Отец ушёл раньше матери, но та всё суетилась, подкрашивала губы красной помадой и поправляла причёску. Да, она любит следить за внешностью и поведением. На людях мама вся такая милая, добрая, а дома превращается в угрюмую и вечно недовольную женщину, которая кажется намного старше, чем есть на самом деле. Ведь мама молодая: ей всего сорок три года, а с макияжем и то больше тридцати пяти не дашь. Сестра тоже выглядит моложе своих двадцати четырёх лет. Однако она очень красивая, у неё чистая кожа, аккуратные черты лица, поэтому я считаю, что её парню ох как повезло. Не каждому такая девушка достанется.

Я же никогда ни с кем не встречался толком, поэтому даже не знаю, каково это. Порой меня терзают мысли об упущенной возможности, но, с другой стороны, я не испытывал страданий и разочарований — по-моему, уже неплохо. Всё ещё впереди, и тогда я расскажу, что чувствовал. Летал ли на крыльях, билось ли сердце с бешеной скоростью, и кружилась ли голова от пурпурных грёз.

Я вышел из квартиры, захлопнул дверь и начал быстро спускаться по ступенькам вниз. На улице была какая-то слякоть: весь снег растаял, образовались грязные лужи. К тому же подул ветер, и я поежился.

— Здравствуй, Марк! — крикнула соседка, проходя возле подъезда.

Я помахал рукой и улыбнулся.

Вернувшись к реальности, вздохнул и направился в сторону метро. До него идти пешком мало, всего десять минут. Конечно, я бы мог проехать на автобусе или троллейбусе, но зачем теснится и испытывать неудобства, если можно взбодриться так. Хоть я и подышал свежим воздухом, мои ботинки превратились из светло-коричневых в тёмно-коричневые, и ещё они оставляли мокрые следы.

В метро на станции худенькая женщина лет тридцати, одетая во всё чёрное, кричала на своего маленького сына за то, что он хотел в туалет. Я слушал это пару минут и уже вздумал подойти сказать, что такое поведение по отношению к ребёнку неправильное, но затем остановился. Разве она последует моего совету? Да конечно, нет. Ей плевать, и я её разозлю только, что влез не в своё дело. Скорее всего, она бы начала защищаться фразочками типа «я мать, я лучше знаю, чем ты», «кто ты такой вообще», «свали отсюда». И люди тоже вряд ли одобрили бы мой поступок. Хотя порой они всё же ведут себя непредсказуемо. Поэтому я спокойно зашёл в вагон, когда приехал поезд, и достал из кармана пальто наушники.

Я почти уснул, пока ехал до универа, как вспомнил, что забыл скачать книгу. Подорвался и открыл глаза. Очень обидно. Теперь я точно знаю, что день будет бесполезным. Всё равно я сегодня не выступаю с докладами, так что придётся сделать попытки не отвлекаться и вслушаться, что «интересное и увлекательное» будут рассказывать мои одногруппники.

В очередной раз я посмотрел на свой корпус и зашёл внутрь. Рядом с гардеробом стояла Надя и снимала куртку; она заметила меня и улыбнулась, но не проронила ни слова. Тогда я подумал, что ошибся, и она улыбалась другому человеку. Я оглянулся и, убедившись, что сзади никого нет, немного расслабился. Поставил портфель на столик и принялся раздеваться.

Сдав пальто с шарфом и получив номерок, я поправил кофту. Ко мне приблизился Лёша. Он забавный парень, вечно шутит, никогда его ещё не удавалось видеть подавленным или грустным.

— Привет, на каком этаже пара?

— На четвертом.

— Готовился на сегодня? — поинтересовался он.

— Нет, мне не надо. А ты?

Лёша ехидно улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Не хочу идти туда, — простонал он, — опять слушать эту нудятину.

— Согласен.

***

Сегодня я решил сесть за последнюю парту; в аудитории людей почти не было, и я расположился в ряду возле окна. Вскоре ко мне присоединились две девчонки. Я не против с ними сидеть, главное, чтобы не доставали.

Через пятнадцать минут зашла преподавательница — и все замолкли. Она поздоровалась с нами и, сев за стол, начала доставать рабочие материалы и ручку. Эта женщина в свои сорок выглядела просто великолепно, несмотря даже на то, что она была стервозной по характеру. В принципе она и не скрывала свои черты. Наталье Антоновне нравится, что мы боимся её, поэтому внимательно слушаем и записываем все те слова, которые она говорит.

— Хорошо, — произнесла она, — давайте отметимся.

Когда Наталья Антоновна назвала мои инициалы, я поднял руку. Все так и сидели пару минут, по очереди поднимая руки. Каждый переживал, что она пропустит и не поставит галочку, ведь присутствие на паре важно: благодаря этому можно получить автомат.

Затем она нахмурилась и озвучила какую-то фамилию. Никто не отозвался.

— Он появляется вообще?

Староста сразу предупредила:

— Он новенький, недавно перевёлся.

— Да? И ему не надо сдавать мой предмет? — в голосе чувствовалось высокомерие.

— Я это выясню.

— Да, Ирина, и желательно побыстрее.

Час я вникал в выступления одногруппников, подставив руку под щеку. Даже задал несколько вопросов. Уверен, в тот момент ребята меня ненавидели. Наталья Антоновна в конце похвалила меня за проявление интереса и активности. Мне стало приятно.

На перерыве половина группы решила спуститься вниз, на улицу, чтобы покурить. Я же остался в аудитории, вытащил из портфеля тетрадь и принялся за рисование. На соседней парте устроились девчонки и громко болтали о своих парнях и косметике. Услышав их разговор, я чуть было не рассмеялся. Ну как такое можно вообще обсуждать? Это же бессмысленные вещи. И вовсе нет, я не утверждаю, как парень, что футбол и компьютерные игры важнее; наверное, я не совсем правильно выразился. Дело не в том, что они говорят, а как они говорят, какое содержание вкладывают в слова. И вот здесь начинаются проблемы. Возможно, я слишком заносчивый, и раздражаю этим.

***

Следующий перерыв был длинным, и я провёл его в столовой. Максим увязался за мной, делясь впечатлениями о съезде косплейщиков. В основном рассказывал он, а я молчал, так как ни капельки не разбираюсь в данной теме. Он использовал столько странных названий, что я даже ни одно из них не запомнил. В принципе, мне это ни к чему. Я не увлекаюсь косплеем, не вижу смысла переодеваться в персонажей игр, фильмов или аниме. Но некоторые моменты меня всё же тронули; и ещё мне понравилось то, какие эмоции вызывало в Максиме его хобби. Так круто — любить чем-то заниматься, и чтобы от этого сносило крышу. Конечно, порой можно и перегнуть, тогда последствия будут не самыми лучшими, но всё же это наполняет тебя ярким светом, и ты словно светишься изнутри. Думаю, у меня подобного нет; мне нравится рисовать и читать, но это, скорее, для расслабления. Я мало с кем об этом говорю. Вряд ли людям будет интересно.

Вернувшись в аудиторию, в которой будет проходить философия, я вновь устроился в конце. Максим сел рядом и сразу полез в смартфон. Через пару минут он спросил:

— Слушай, какую книгу можно почитать?

Я посмотрел на одногруппника и, желая дать ответ, не нашёл слов. Действительно, какую?

В голове полнейший бардак. Я читал много книг, но что-то посоветовать сложно…

— А какой жанр тебя привлекает?

— Хм… — он почесал затылок. — Сложный вопрос. Наверное, любой.

Только я хотел сказать, как влезла одногруппница с дурацкой шуткой про «50 оттенков серого». И все начали рекомендовать Максиму, что почитать. Так забавно. Я молчал и слушал, понимая, что он просто-напросто забьёт.

— Ладно, ребята, спасибо, — он пытался быть вежливым.

— Кстати, а что за Артём Яровой? — Лиза сидела на парте в короткой юбке, болтая ногами.

Староста как раз была неподалеку и ела йогурт, на банке которого были нарисованы лесные ягоды: