— Не парься, он перевёлся к нам из другого универа.

— Я его не видела ни разу.

— Потому что он не приходил ещё. На днях должен быть, — немного раздражённым голосом произнесла она.

Мне самому стало интересно, кто это. Артём. Ну да, я тоже его ещё не видел. Ладно, уже декабрь, скоро время зачётов, так что он сто процентов придёт. Ему тоже надо к ним готовиться, набирать рейтинг, и прочее.

На этой паре я тоже скучал и занимался тем, что рисовал всякие фигурки на полях тетради. В один момент я поднял голову и посмотрел на свою группу. И даже не верится, что мы учимся вместе три месяца, а я до сих пор никого толком не знаю, точнее, не знаю характеры людей и чего от них ожидать. Только так, поверхностно.

К концу занятия в аудитории стало душно, и я, не выдержав, вышел из неё в туалет. Благо, преподаватели разрешают нам это делать и ничего не говорят, понимая, что всякое может быть. Не то что в школе. Учительница математики, Ирина Дмитриевна, никогда не позволяла во время урока выходить из класса. Я только теперь осознаю, насколько это было тупым. А вдруг человеку плохо? И вместо того, чтобы умыть лицо или попить воды, он должен смирно сидеть и мучиться, при этом ещё либо слушая её, либо решая задачи и уравнения. Я так не любил находиться возле доски именно на уроке Ирины Дмитриевны. На остальных, когда меня вызывали, я спокойно отвечал и даже не волновался. Особенно, на русском языке и литературе, и белорусском, потому что там учительницы были приятные и милые женщины, любившие свой предмет, но при этом без фанатизма. Они не заставляли нас наизусть учить все правила, а, наоборот, хотели, чтобы мы хотя бы их поняли. И на самом деле это получалось. И я с удовольствием погружался в произведения, которые нам задавали читать на дом. Никто не торопил. Даже, если не до конца прочитал, ничего страшного. Они понимали, что времени отводится немного, а программа огромная.

Ещё мне из всего этого запомнилось то, что мы могли рассуждать, нам было позволено это делать. Их действительно волновали наши мнения, поэтому я много раз высказывался по поводу сюжета, персонажей, описаний и так далее. У меня захватывал дух. Удивительно, что одноклассники тоже слушали. В итоге, мне поставили по русской и белорусской литературе оценку «десять». И, если есть люди, у которых стоит данная оценка, и она считается халявной, то я действительно заслужил её.

В мужском туалете я ополоснул лицо холодной водой из-под старого крана, который, уверен, скоро развалится, и вытер салфеткой. Почему мне так жарко? Лицо прямо горит. Ничего же такого особенного не произошло. Я положил руку на сердце, и оно бешено стучало. Хм, а я многого не знаю о себе. Даже не заметил, как билось моё сердце всё это время.

Надо возвращаться.

— Что с тобой? — Максим явно заволновался.

Я сел, чтобы поудобнее, насколько это возможно, и тихо сказал:

— Со мной? Всё хорошо. С чего ты взял, что какие-то проблемы?

— Ты красный как рак. Ещё резко вышел, словно что-то случилось.

— Да? — я удивился, не думал, что выгляжу так странно. — Не знаю. В аудитории душно.

— Согласен, — ответил он и больше ничего спрашивать не стал. Ну, и славно.

Улыбнувшись, я вынул смартфон. Зашёл в ВК и пролистал ленту новостей. Всё как обычно: фотографии полуобнажённых девушек, смешные гифки, посты из Палаты No6 и эскизы. Больше всего забавляет первое. Вопрос: зачем? Зачем одну и ту же фотку кидать в сотни групп, причём, неважно, в какие: группы это для 18+ или же паблики про кулинарию. Главное, показать своё шикарное тело, измазанное автозагаром. Потом же эти девушки недоумевают, чего же к ним не серьёзно относятся. Действительно, почему же!

***

Домой я приехал никакой, словно размазанная по стенке муха. Сразу лёг на диван, даже не раздеваясь, и закрыл глаза. Родители ещё не закончили работу, поэтому я наслаждался тишиной и свободой. Только уснул — как раздался звонок смартфона. Я вяло поднялся и пошёл к портфелю, который валялся в другом конце комнаты возле стола. Высвечивалось имя «Милана». Хм, чего она хочет?

— Да.

— Марк, привет. Как поживаешь?

— И тебе привет, — я сел на стул и включил ноут. — Нормально, а ты как?

— Тоже.

Она молчала.

— Что-то срочное?

— Нет, просто узнаю, как у тебя дела.

— Вот как. Ты же вроде на работе, — я открыл браузер.

— Да, но дел пока что нет. Решила позвонить.

— Понятно. — я вздохнул. — Ну, раз всё хорошо, то…

— Слушай, а что можно подарить человеку? — с волнением и одновременно с энтузиазмом в голосе спросила сестра.

Я чуть не подавился слюной.

— Ты у меня…?

— Марк. Просто скажи.

И тут я допёр, к чему она клонит. Точно. Мой день рождения. А я и забыл. Он всего лишь через две недели. Мне исполнится восемнадцать. Хах, как я мог забыть? Я стану совершеннолетним! Это же великое событие для каждого подростка, но, видимо, не для меня, раз я даже не думал о том, как его отметить и что хочу получить в подарок. Да и родители не спрашивали.

— Хм, это сложный и…

— Марк, — Милана произнесла моё имя так, словно на меня вся надежда.

Я зажмурился:

— Не знаю.

На другом конце провода послышалось недовольство.

— Можно, я отвечу в следующий раз?

Не нравится мне играть в такие игры. Мы оба понимаем, что кроется за этим, но напрямую не говорим.

Сестра цокнула:

— Хорошо. Я позвоню через пару дней, и ты будешь должен ответить, иначе…

Я решил подколоть её:

— Ну-ну? Что тогда?

Похоже, Милана разозлилась. А я рассмеялся.

— Ничего. Но учти, это же для тебя всё, — она сделала паузу. — Люблю тебя.

— И я тебя.

Нажав отбой, положил смартфон на стол и зашел на почту нашей группы. Теперь следует подумать, сколько всего прислали заданий, какие они по сложности, — и тогда уже составлять план. Сегодня надо успеть выполнить хотя бы одно из них.

Я пролистал сообщения от преподавателей и понял, что на этой неделе у меня выступлений нет, поэтому доклады можно отложить на выходные. Итак, займусь лабораторными.

Пару часов я просидел за ноутбуком и сильно устал: болели глаза и спина. Затем услышал, как поворачивается ключ входной двери: они вернулись.

— Марк, ты дома? — мать начала снимать пальто и сапоги.

— Да! — крикнул я.

— Ты купил, то, что я просил? — отец приближался к моей комнате.

Я хлопнул себя по лбу:

— Прости.

Он нахмурился. Мать уже стояла возле него.

— Тебе нельзя давать никаких поручений, — она демонстративно махнула рукой и удалилась в ванную.

И в этот момент я почувствовал себя отчуждённо. Вот они сейчас вдвоём против меня, и как будто они заодно. Определённо: я здесь лишний.

— Я действительно не хотел, чтобы так вышло, — и виновато опустил голову.

Отец постарался улыбнуться.

— Ничего. Купишь завтра. Только, пожалуйста, в этот раз не забудь, — и добавил: — Это важно.

Я решил не оправдываться перед ним, поэтому просто с уверенностью пообещал, что завтра всё сделаю. И в то время, как отец был совершенно спокойным, мать что-то сама себе говорила, кружа по квартире, словно птица, которая прячется от дождя, но не может найти укрытие. Впрочем, как обычно.

До десяти вечера я продолжил заниматься учебой, и только, когда в животе заурчало, вспомнил, что не пообедал и даже не поужинал. С одной стороны, уже поздно, но, блин, до утра я точно не доживу. Встав из-за стола, я тихонько прошагал до кухни и открыл холодильник: соки, грибной суп, холодец, макароны. Нет. Приготовлю бутерброды с клубничным чаем. Я достал нарезной тостовый хлеб, перепелиные яйца и лайм. Знаю, у меня странные вкусы. Я вынул из полиэтиленового пакета два кусочка хлеба, вырезал из них серединки и разбил два перепелиных яйца. А наверх — дольки лайма. И это надо положить на сковородку, только сначала включу огонь, налью оливкового масла и разогрею.