— Она и вправду собирается убить меня? (это он про мать) — усмехнулся Артём.

— Не знаю. Честно. Теперь я ничего, вообще ничего не знаю.

А-а-а! Слишком много повторений! Бесит.

Я напрягся.

— А твои родители? — я указал на дверь. — Они не догадываются?

— Про нас?

— Да.

Он взял меня за руку.

— Успокойся.

— Раньше мы не обсуждали это, но… ты им никогда не намекал, что тебе нравятся парни?

— Марк, я сам только недавно это понял, — сказал он лукаво. — До тебя у меня и отношений с парнями толком не было. Точнее, совсем не было.

— Оу, — я удивился.

— Так что ты первый.

Его мать показалась мне довольно хорошей женщиной, доброй. Она не стала задавать вопросы, почему я поссорился с родителями, и меня выгнали из дома, или почему я приехал именно к Артёму с сумкой, полной барахла. Понимая, что в жизни бывает всякое, она впустила меня и даже поддержала. Хотя первого мне достаточно.

— Мам, пап, это Марк — мой друг и одногруппник. У него безвыходная ситуация на данный момент. Не против, если он побудет у нас? — вот так просто объяснил Артём.

— Конечно, — его отец пожал мне руку и добавил: Добро пожаловать.

— Живи здесь, сколько понадобиться, — обняв за талию, произнес Артём.

В дверь постучали. Он отодвинулся.

— Входи.

Это Алина Николаевна.

— Артём, достань из шкафа постельное бельё для Марка.

— Да, мам, — и посмотрел на меня. — Я сейчас.

Чтобы не вызывать подозрений, мы спали на разных диванах. Я в комнате Артёма, а он в зале. Когда удостоверились, что родители улеглись и выключили свет, решили побыть немного вдвоем. Артём снял с себя домашнюю майку, обнажив подкаченное тело, и в свете луны я нормально разглядел его татуировку: синий кит парит в облаках. Он поцеловал меня в шею, а затем в ключицы — в одну и вторую. Я дико возбудился, но понимал, что сейчас не подходящее время для любовных утех, а тем более, для стонов и криков «О боже», хотя никто из нас в бога не верит.

***

Утром, рано проснувшись и дождавшись ухода родителей на работу, мы решили забить на универ. Артём быстро перебрался ко мне в постель, стягивая с меня шорты.

— Марк, — шептал он на ухо, тяжело вздыхая.

Я крутился туда-сюда, мне было не совсем уютно в чужой квартире. Странно. Ведь я проводил запретные ночи здесь много раз. Но, как только Артём прикоснулся к губам и поцеловал, волнение спало, а возбуждение возросло.

— Точно останемся дома?

— Да. Не думаю, что от одного раза что-то изменится. На работу после обеда съезжу. Ты только не убегай никуда, — он положил голову мне на грудь.

— В любом случае мне некуда, — и потянулся за смартфоном. — Десять пропущенных.

— Как они вообще тебя отпустили?

Я посмотрел в потолок.

— Они заметили, что я ухожу, только когда пальто надевал. Ты бы видел, как я рванул, — усмехнувшись, откашлялся.

— Тебе, наверное, тяжело. Выпить не хочешь?

— С утра?

— Это исключение. Наша маленькая тайна, — Артём полез под одеяло, но я его остановил.

— Не надо.

***

Странное ощущение. Сидеть в гостиной и мило беседовать с женщиной, которая не знает, кто ты и откуда взялся, притворяться другом её сына и говорить про девушек, слушать про них. Какие были, какие нравятся.

— А у тебя, Марк, есть кто-нибудь?

— Как-то не везёт, поэтому нет.

Я пил с ней чай и улыбался самой очаровательной улыбкой, какой только мог. Улыбкой хорошего мальчика.

Через час Артём вернулся с работы.

— Мам, ты его уже утомила, — он вошел и плюхнулся на диван. — Устал что-то.

— На кухне ужин.

Артём позвал с собой, и я, наконец-то сняв с себя маску, выдохнул с облегчением.

— Ты не думай. Моя мама доброжелательная, она не лицемерит. О чём болтали? — ненавязчиво спросил он, открывая дверцу буфета.

Взяв две тарелки и подойдя к плите, большой ложкой положил пюре и рыбные котлеты. Мы пожелали друг другу приятного аппетита и принялись за ужин. Тут в голове всплыли воспоминания насчёт Лили и Кирилла, который видел нас с Артёмом.

— Я тут кое-что услышал от подруги.

— Что же? — он продолжил уплетать котлеты за две щеки.

— Мой бывший одноклассник заметил, как мы поцеловались во дворе. Он каким-то образом узнал меня. И я… сказал Лиле, что это правда. Я признался ей.

Артём отбросил вилку в сторону.

— Ты с ума сошёл? — за считанные секунды он побагровел. — Зачем?

— Потому что ей доверяю, — произнес так, словно это самое обычное дело в мире.

Разозлившись, он встал и зашагал по кухне.

— Я сделал что-то не так?

— Просто не надо распространяться, понятно? В каком дворе, где? — голосом следователя спросил Артём.

— Рядом с тобой, походу.

— Чёрт, — ругнулся он и налил в стакан воды из чайника. — Кому ты ещё про нас?

— Только сестре, — быстро ответил я и испугался ещё большего гнева от того, кто почти всегда спокоен.

Не ожидал я такой бурной реакции. Через минуту заглянула Алина Николаевна, спросив, всё ли нормально.

— Да, мам, — пробурчал Артём и потащил меня в комнату.

Молчали. Слышно было лишь неровное дыхание.

— Как зовут твоего одноклассника?

Я не понимал, что ему может это дать, но всё-таки сказал:

— Кирилл Залужный.

Дотронувшись ладонью до лба, он взвыл.

— Ну, всё, пиздец.

Артём накричал на меня, по сути, ни за что. Я тоже успел разозлиться за то время, когда он метусился по комнате, бормотал что-то себе под нос, а затем обвинял меня в том, что я разбалтываю о нас чужим людям. Не выдержав, я громко заявил:

— Да что с тобой? Я не дорубаю, что тебя не устраивает! Тем более, что Кирилл узнал только меня, а не тебя. То что там был я с каким-то парнем!

Артём остановился посередине комнаты.

— Блин, прости.

Он подошёл сзади и обнял меня.

— Отстань! — я оттолкнул его. — Спасибо, конечно, за то, что приютил, но орать, не выяснив, что к чему, ненормально.

— Марк, я не хотел.

Я присел на корточки и обхватил лицо руками.

— Я лучше вернусь к себе.

— Нет, Марк, пожалуйста, — Артём погладил меня по волосам и шмыгнул носом.

Снова молчание и тьма, окружавшая нас. Теперь я убедился: любовь действительно слепа. Чем только не жертвуешь ради дорогого человека, каких обидных слов только не слышишь. Всё ради того, чтобы просто быть с ним, рядом.