Мы словно поменялись местами. Я запротестовал ещё сильнее. Махая головой, показывал ей, что не собираюсь обсуждать данную тему, и она обреченно согласилась. Вот и славно, подумал я.

Когда принесли кофе, разорвал пакетик и всыпал сахар в прозрачный стакан, аккуратно размешивая длинной зеленой трубочкой.

— Одиночество — это неплохо. Одноклассники тебя дразнили, что ты не такой, как они. Но я думаю, что если было бы наоборот, то насмешки всё равно бы не прекратились.

— Что ты имеешь в виду? — я уже успел успокоиться, сердце забилось в привычном ритме.

— В нашем обществе принято и считается нормальным, если человек много времени проводит со знакомыми и друзьями, даже если это бывает бессмысленным. Однако ты чаще один, и этим ты выделяешься из толпы. Становишься заметным и, тем самым, мишенью. К чему я веду: если бы нормой стало одиночество, а ты бы посчитал, что лучше гулять и веселиться в компании, то тоже отличался бы, и получилось бы то же самое. Так что всё зависит от того, какие ценности выбирают люди, и если существуют отклонения, их обязательно заметят и не только.

— Вещи в мире относительны, — заключил я, потянув латте через трубочку.

— Именно! — почему-то обрадовалась Лиля. — Наши размышления можно перенести на многое.

— Почему тебе это пришло в голову?

— Ну, я много думала о разном. Особенно, когда сплетничают про кого-то или говорят, что не понимают, даже негативно относятся к культуре какой-нибудь страны.

— Да, представляю, — я посочувствовал, неосознанно наклоняясь ближе к ней.

Щёки Лили загорелись.

— Всё хорошо? — спросил я.

Она кивнула:

— Да так, вспомнила одну цитату. Я ещё записывала её на лекции.

— Какую же?

— «Вещи сами по себе ни дурны, ни хороши — мы только мним их таковыми». Это Клайв Льюис [20].

— В точку, — засмеялся я и почувствовал прилив тепла, с которым мне не захочется расставаться.

— Уверена, ты был в шоке, когда я написала тебе о встрече. Тем более, так резко, — словно прочитала мои мысли Лиля. — Просто, когда я поздравила тебя с днём рождения, и потом мы немного пообщались, нахлынула какая-то ностальгия.

— Ностальгия? — уточнил я.

— Да. Я подумала, идея погулять не такая уж плохая.

— Отличная, — я поддержал её и искренне улыбнулся, сняв маску безразличия: что-то ёкнуло в сердце.

— Ты не жалеешь о том, что приехал сюда?

— Нет.

— Хорошо, — теперь она расслабилась и тоже отпила кофе, а затем промокнула губы салфеткой.

Я провёл её до остановки: решила вернуться домой на автобусе; и предложил подождать вместе с ней. Когда мы прощались, она обняла меня, как тогда, солнечным утром по окончании выпускного. Но сейчас я знал, что это не последняя встреча. Мы обязательно погуляем ещё! Я уверен. И, кажется, у меня появился друг.

***

Дома я был не позднее одиннадцати; сразу разделся, расстелил постель и завалился в неё. Родители ничего не спрашивали: отец сидел у себя в кабинете, мать смотрела телевизор в соседней комнате и пила чай. Я взял смартфон со столика, открыл ВК и увидел сообщение от Лили: «Спасибо за встречу». Я обрадовался и ответил, что это взаимно.

Артём последний раз на страницу заходил около часа назад. Я вспомнил, как сегодня он стоял рядом со мной в коридоре и спросил, что я планирую делать вечером.

Как смотрел на меня.

***

В девять я уже поднялся с дивана и надел домашнюю майку и штаны. Побрёл на кухню, чтобы приготовить завтрак из овсянки с сухофруктами и орехами.

— Доброе утро, блудный сын, — сказала мать, сидя за столом и попивая кофе — его аромат притягивал к себе. На плите в небольшой кастрюле уже что-то готовилось.

— Доброе. А чего блудный-то?

— Пропал на целый день. Ни слуху, ни духу. Мог бы предупредить, что придёшь поздно.

Poker face, просто poker face. Да, мне тоже не особо нравится, когда люди используют иностранные слова в повседневной речи, но здесь другими не обойтись. Она даже не позвонила! Ни единого раза! Зачем наговаривать на меня?

— Не хотел вас беспокоить, — просто ответил я.

— Ясно, — она сделала глоток кофе и прекратила обращать на меня внимание.

И всё? Это всё, что ты можешь сказать? Так ты волнуешься и переживаешь — оно и видно. Прямо безмерно любящая мать.

— Мы через пару часов с отцом собираемся за покупками, — вдруг начала она.— Отправишься с нами. Лишние руки нам пригодятся.

— И надолго это?

«Этот ад», — хотел добавить я.

— Не знаю. Как справимся.

Открыв буфет, я достал оттуда коробку овсяных хлопьев, затем из холодильника — молоко; поставил всё на стол и полез в нижний шкафчик за ковшиком.

Поев, я вернулся в комнату и сел за стол. Включил ноут и полазил по пабликам; наставил кучу лайков на всякие коротенькие истории и смешные картинки. Вскоре постучала мать и сообщила, что мне пора собираться. Лениво поднявшись, я размял шею, которая немного затекла, и снял со стула коричневый свитер с джинсами.

Через пятнадцать минут мы выехали. Со слов родителей я понял, они хотят заскочить в супер-или гипермаркет, чтобы закупиться к Новому году, далее посмотреть коврик в ванную, заехать на завод игристых вин за вином; возможно, в «Коммунарке» взять пару килограммов конфет, и ещё какие-то пункты из списка, составленного матерью.

***

Ну, что тут можно сказать — утомительный выдался день. В «Короне» мы набрали целую тележку продуктов. Среди них были рыбные консервы, банка горошка и кукурузы, несколько пачек майонеза, кетчуп, соки с разными вкусами и прочее-прочее. Казалось, они устраивали пир, а не какой-то там скромный вечер с коллегами по работе.

Завод игристых вин находился в промышленном районе. Мы припарковались, и родители расстегнули ремни; я же остался сидеть, не двигаясь.

— Ты не пойдешь с нами?

— Нет. Лучше побуду здесь.

Когда они вышли наружу, рукой я протёр оконное стекло от мороза и посмотрел на стоявшие неподалёку заводы. Небо было тёмно-голубым, без единой тучи, и я мог наблюдать за очерченными клубами дыма, которые плыли из длинной трубы. Устроившись поудобнее, я постарался выбросить из головы негативные мысли и сосредоточиться на чём-нибудь прекрасном и умиротворяющем. Забыв всё, прикрыл глаза и положил руки на колени. Мышцы лица расслабились. Сначала была кромешная тьма, а затем в воображении появился лес из хвойных деревьев; их ветки были цвета виридиана [21]. Я чувствовал этот насыщенный запах. Сразу захотелось лечь на траву и дотронуться до неё пальцами рук, медленно провести по поверхности; увидеть жучков, ползающих среди коротких и длинных травинок, белых цветков и опавших шишек. Окунуться в маленький мир насекомых, на мгновение стать таким же, как они.

Вдруг раздался громкий звонок. Я дрогнул и, вынув смартфон из кармана, нажал «Ответить».

— Да, Милана, слушаю.

— Привет, братик, — её голос казался весёлым. — Что делаешь?

— Сижу в машине и жду родителей.

— Ничего себе! — изумилась сестра. — Ты поехал с ними?

— Ну да, — обыденно произнёс я. — Они… типа заставили. Точнее, мама. Сейчас они пошли за вином, — сделав паузу, продолжил: — А ты чем занимаешься?

— Мы с Пашей скоро поедем за тумбочкой в квартиру.

— Что-то все сегодня решили что-нибудь да купить, — заметил я.

— Что поделать. Старая сломалась: ей уже столько лет!