Я прилёг рядом с ней, она ещё долго что-то рассказывала, наверняка в её рассказе был какой-то смысл, но от меня он напрочь ускользал. Потом Вика заявила, что прямо сейчас это и сделает, встала с кровати и ушла. Я обрадовался и уснул, надеясь уже утром покинуть гостеприимный Темпл-сити.

Толком поспать мне не дали. Кто-то деликатно похлопал меня по плечу, я открыл глаза и увидел двух оборотней в человечьей форме, как обычно, мужчину и женщину. Хлопал по плечу мужчина, а его напарница показывала освещённое ярким пламенем факела своё удостоверение с фотографиями её обеих форм. Волчья морда выглядела куда симпатичнее её человечьего лица. Спросонья я довольно долго читал готические буквы, там было написано, что она агент Бюро расследований, приписана к городскому представительству в Темпл-сити.

— Я не вижу в документе вашего имени, — сообщил я ей.

— Агенты Бюро не разглашают своих имён, — сказала она. — Меры безопасности. Я считаю, что это глупо, но таковы инструкции.

Мельком глянул и на удостоверение мужчины. Там было написано абсолютно то же самое. Сам он был, как и большинство оборотней, мускулистым красавцем, и желание набить ему морду и уйти из гостиницы увяло, даже толком не оформившись. Смотреть на него не хотелось, я перевёл взгляд на заострившиеся соски женщины, и подумал, что туда тоже смотреть не надо.

— Стало быть, Бюро расследований, — произнёс я вслух название их конторы. — И что же вы расследуете в моём номере? Или вы здесь не по делу, а просто так?

— Разумеется, по делу, — заявил агент-мужчина. — Мы получили письмо с невнятными обвинениями против Франца, вождя Рода, подписанное неким Станиславом, подданным Империи. Сопоставление подписи на этом письме и на некоторых чеках показало, что имя, скорее всего, подлинное. Та же подпись и на чеке, которым вы оплатили проживание в гостинице. Вы Станислав?

— Да. А теперь, когда вы убедились, что меня не убили, как я опасался, мне можно спать дальше?

Я отлично понимал, что в покое меня не оставят ни прямо сейчас, ни в ближайшие часы. Наверняка им нужно добраться до мерзкого Олега, а вот зачем — тут не угадаешь. Может, хотят убедиться, что с ним всё в порядке. Может, хотят отобрать его у Жоржа, чтобы самим вернуть губернатору или имперским властям. Но ещё я не исключал, что их цель — убить мальчишку. Я толком не разбирался в политических течениях Вервольфа, и даже не знал, кто эти двое — монархисты или республиканцы, и действуют ли они по приказу начальства или на свой страх и риск.

Они спросили, знаком ли я с отставным сержантом пограничной стражи Тамарой, её сестрой Ниной и племянницей Викторией, а также вождём королевского Рода Францем. Я признал знакомство с Францем и Томой, а насчёт Нины и Вики сказал, что мне представили женщин с такими именами, но насколько они подлинные — понятия не имею. Вот тут они и перешли к Олегу, предыдущее было разминкой. Я честно ответил, что последний раз видел его несколько часов назад, вблизи дома Франца, живым и невредимым, рядом с двумя патрульными полицейскими и взводом гвардейцев.

Но их, конечно же, интересовало не где Олег был раньше, а где он сейчас. Я подумал, что Жорж — идиот, зачем он сказал мне, куда собирается везти малолетку? Чего не знаешь, того не выдашь. Или он через меня пытается передать своим преследователям ложные сведения, и меня потому и доставили в эту гостиницу, чтобы я побыстрее попал в лапы спецслужбе Вервольфа? Я не стал гадать, а просто ни словом не упомянул ни о Жорже, ни о том, куда повезут Олега — в Империю или к частям нашей провинциальной гвардии, что сейчас проводят поблизости учения.

Агенты Бюро поняли, что я что-то недоговариваю, а может, обиделись, что я они стоят, а разговариваю с ними лёжа, и взяли меня под арест. Сказали, что они вправе арестовывать кого угодно без судебного ордера на срок, не превышающий неделю, но я могу проконсультироваться с любым адвокатом из тех, кто имеет лицензию на работу с делами, связанными со спецслужбой. Законов Вервольфа я не знал, пришлось поверить на слово. Адвоката я тоже не потребовал, считаю, что от незнакомого адвоката больше неприятностей, чем помощи. Тем более, раз он в любой момент может потерять кормящую его лицензию, боюсь, работать он будет не на моей стороне.

Сбежать я, наверно, мог, пару возможностей мне предоставили, но куда бежать? Так что я не сопротивлялся, и спокойно доехал до тюрьмы. Тома говорила мне, что тюрьмы в Вервольфе ужасны, эльфу там и полсрока не пережить, но я лично убедился, что не все они такие. Та, куда привезли меня, была просто роскошна, и больше походила на виллу богача. Комфортнее даже «Интуриста», один бассейн с проточной водой чего стоит! Что уж говорить о трёхкомнатной камере — со спальней, столовой и гостиной. А кормили куда лучше, чем в любом ресторане, где я успел побывать.

В спальне я спал, в столовой ел, а в гостиной подвергался допросам. Агенты, каждый раз новая пара, три дня пытались у меня выпытать, куда делся Олег. Мне казалось, все они понимают, что я им ничего не скажу, но обязаны спрашивать снова и снова. Они угрожали то пытками, то переводом в обычную тюрьму, то пожизненным заключением здесь. Пытались шантажировать сперва сексом с несовершеннолетней, которую я притащил с собой в гостиницу, то её убийством, ведь она в гостиницу вошла, и исчезла, а волчица, что вышла из гостиницы — неизвестно кто, и мне не доказать, что это та же самая девушка. Я в ответ молчал и улыбался, а они злились.

На третий день агенты, хоть и оформили протокол допроса, на самом деле меня не допрашивали, а вместо этого играли со мной в карты, и даже немного выиграли. Они явно чего-то ждали, и дождались. Заявился незнакомый пожилой оборотень, явно старше по должности всех предыдущих, и заявил мне, что Бюро расследований Вервольфа потеряло ко мне интерес, и теперь я буду депортирован в Империю. Въезд в Вервольф мне запрещён на срок до пяти лет от момента пересечения границы. Я попросил уточнить, сколько это «до пяти лет». Он ненадолго задумался и ответил, что в моём случае этот срок составит два дня.

— Что это за срок такой странный — два дня? — удивился я.

— Ты, парень, обвиняешься по статье номер… не помню номер, да и тебе он без надобности, — начал объяснять он. — За отказ сотрудничать со спецслужбой, короче. Так вот, был бы ты гражданином Вервольфа, без вопросов загремел бы за такое поведение на пару лет в тюрьму, и никакой, даже самый лучший адвокат не смог бы тебе помочь. Но ты подданный Империи, а для иностранцев по этой статье санкции немного другие — депортация и запрет на въезд сроком до пяти лет. То есть, меньше пяти лет — можно, а больше — ни в коем случае. Обычно мы не ломаем себе голову и даём максимум, то есть, пять лет. Но ты — случай особый. Наш будущий король Франц выразил недвусмысленное желание, чтобы ты присутствовал на его коронации, и Бюро не стало ему отказывать. Зачем ссориться с монархом?

— Незачем, — поддакнул я. — И когда состоится коронация?

— Дата пока не неизвестна. Мы решили не рисковать, и назначили тебе двухдневный запрет.

Не стал уточнять, кто такие «мы». Потребовал одежду, ведь это в Вервольфе принято ходить обнажёнными, а в Империи сверкать хреном и задницей разрешено лишь в очень немногих местах. Оказалось, агенты это учли, наверняка я был не первым, кого депортировали. Мне вернули все мои вещи, и в сумке я обнаружил листок бумаги с фразой «Не злись на меня» и подписью Томы. Видать, она всё и упаковывала. Что ж, мысленно её поблагодарил, а себе пообещал не злиться. Хотя, какая ей разница?

До границы меня везли в карете курьерской службы Бюро. Её немалый багажник был забит письмами и посылками с грифом «Совершенно секретно», адресованными отделениям спецслужбы в других городах и посёлках. Охраняли все эти сокровища, а в придачу ещё и меня, два агента-оборотня из лобоградского отделения — как обычно для Вервольфа, мужчина и женщина. Он — юный новобранец, она — ветеран и через три месяца собиралась в отставку, отслужив полный срок.