— Претензии есть? У вас, — обратилась волчица ко мне.

Я ещё мог предположить, почему родичи Томы выдвинули обвинения против меня — они, похоже, горят желанием отправить меня за решётку, пока тут не сожрут губернаторского ублюдка. Хотя я даже не представляю, как бы смог помешать этому ужину. Но зачем в дела с полицией впутывается Тома — непонятно. Видать, здорово обиделась на сестру и племянницу. Не хватало ещё и мне совершить подобную глупость.

— Не имею ни к кому из присутствующих никаких претензий в части, представляющей интерес для полиции, — ответил я.

— Вы, случайно, не адвокат? — заинтересовался полицейский. — Ваша фраза очень похожа на стандартную полицейскую формулировку.

— Я — частный сыщик, и порой работаю вместе с полицией.

— Серебро, — прервала нас волчица. — Правая рука. Чую!

— У вас было при себе серебряное оружие? — подхватил тему её напарник. — Вы провезли его контрабандой или раздобыли в Вервольфе?

— С чего вы взяли, констебль, что это обязательно было оружие? — спросил я, пытаясь выиграть немного времени. — Ваша напарница унюхала серебро, но это могло быть и украшение.

— Как есть адвокат! — восхитился полицейский. — Только мы — не констебли. Констебли — в Империи, а мы — копы. Но давайте разберёмся с серебром. Нина, у него было оружие?

— Да, серебряный кинжал, — уверенно ответила та и с вызовом на меня посмотрела.

— А где в это время была Тамара? — поинтересовался я.

— Мылась! — Нина решила придерживаться старого плана.

Тома хотела что-то сказать, но я жестом попросил, чтобы она молчала.

— А я, значит, не в силах ждать, когда она, наконец, смоет с себя пот и грязь, достал серебряный кинжал и стал принуждать её сестру к сексу?

— В Империи так называют случку, — пояснил полицейский своей напарнице.

— Да! — выкрикнула Нина. — Эльфы постоянно этого хотят!

— В присутствии Виктории?

— Да!

— А потом выбежал её отец и отобрал у меня кинжал?

— Да!

— Нет! — рявкнул Виктор. — Дура!

— Сам кретин!

— Закрыли рты! — рявкнула волчица, и они мгновенно заткнулись.

— Говорите, Виктор, — предложил полицейский. — В чём вы не согласны со своей партнёршей?

— Да не было никакого кинжала! И изнасилования не было. Даже попытки! Эльф перепутал Нину с её сестрой, видите, она очень похожи. Даже люди могут ошибиться, а эльфов, тем более имперских, мы все вообще на одно лицо. Он думал, что целует и лапает свою партнёршу, а Нинка перепугалась и начала орать. Я выбежал во двор, объяснился со Станиславом, и всё. А ей невесть что почудилось.

— Тамара в это время действительно мылась?

— Наверно. Я не подглядывал.

— Тогда вопрос к ней. Вы выдвинули заведомо ложное обвинение в незаконном лишении свободы?

А бухгалтер Витя не совсем идиотом оказался — до него вовремя дошло, что кинжал-то его, и это можно доказать, тем более, я ведь частный сыщик, искать доказательства умею. Осталось разобраться с ненужными претензиями Томы. Насколько всё было бы проще, оставь она их при себе.

— Наверно, кто-то нечаянно закрыл душевую, — предположил я. — И Тамара решила, что её заперли.

— Да, да, так и было! — энергично закивал Витя. — Это я нечаянно запер. Забыл напрочь, что у нас в доме гости.

— Дверь ванной запирается только изнутри, — удивлённо напомнила Вика.

Все начали обсуждать, как получилось, что дверь была не заперта, потому что не могла быть запертой, но Томе показалось, что она всё же заперта. Полицейский с выражением неимоверной скуки на лице время от времени что-то им подсказывал. Я не вмешивался, сами наворотили, пусть сами и разгребают.

Тут волчица подошла ко мне и внезапно перекинулась в человечью форму. Она оказалась худой, но высокой, чуть ниже меня, и могла смотреть мне прямо в глаза. Жуткий у неё был взгляд, звериный. Впрочем, как почти у всех чистокровных оборотней, у Томы тоже. Лучше бы я на её обнажённую грудь смотрел, чем в глаза. Но страх лучше не показывать, ни зверям, ни оборотням, так что я даже выдавил из себя презрительную улыбку со сжатыми губами.

— Вы все врёте, — безразличным тоном сказала она. — Вы тут передрались, но не хотите вмешивать в свои дела полицию. Мы уйдём, и вы продолжите.

— Нет, — возразил я. — Мы уже во всём разобрались.

— Серебро было у тебя, у Виктора и у его дочери. Это не твой кинжал, ты его отобрал у кого-то из них. Мы бы могли обыскать дом и найти его, у меня отличный нюх.

— Я заметил. Ты смогла вынюхать, что женщины — принцессы. Мне говорили, что это различают только мужчины.

— Не вынюхивала, — фыркнула женщина-коп, точь-в-точь как Тома. — Я их знаю, это же мой участок, я тут уже пять лет патрулирую. А твоя Тамара — вылитая Нина, они явно сёстры, да и видела я тут её раньше пару раз, она иногда сюда приезжала с границы.

— Вы не хотите вмешиваться, мы не хотим, чтобы вы вмешивались. Может, лучше на этом и разойтись?

— Так и сделаем, — кивнула она. — Сейчас до конца загадят мозги моему напарнику, и мы пойдём отсюда. Но скажи мне, ты — эльф, неужели ты приехал посмотреть, как съедят эльфийского ребёнка?

— Нет, — она ждала продолжения, но я не собирался вдаваться в подробности.

— Значит, попытаешься помешать? У тебя ни хрена не выйдет. Там охрана — армейский спецназ. Ты крутой парень, раз в драке с этими не получил ни царапины, но с ними даже десятку таких не справиться. Но это плохо кончится. Лучше бы Франц этого не затевал.

— Франц — тот, кто будет жрать мальчишку?

— Нет. Ты что, совсем ничего не знаешь? Франц — это ваш вождь.

— Чей «наш»? У меня нет вождей. Хватает одного Императора, и даже с избытком.

— Болван. Император тут ни при чём. Он вождь твоего клана.

— Какого на хрен клана? Я не состою ни в каких кланах!

— Состоишь. Хотя, может, об этом пока и не знаешь. Это клан королевской крови.

Нашу милую болтовню прервал её напарник. Ему, наконец, удалось выяснить, что же тут произошло. Оказалось, проживающая в доме семья собралась принять в гости родственников, и радостные приветственные крики соседи приняли за драку. Они тут все уже собрались садиться за праздничный стол, но появился полицейский патруль, и застолье пришлось отложить.

Я с трудом сдержал смех. Моя собеседница фыркнула, но ничего не сказала. Её напарник добавил, что им пора уходить, потому что Тамара явно ревнует и вот-вот полезет в драку, а она служила в пограничной страже и обучена не хуже полицейских. Женщина перекинулась обратно в волчицу, и патрульные, не прощаясь, покинули двор.

— Мы действительно сейчас поедим? — недоверчиво поинтересовался я.

— Чуть позже, — ответила Тома. — Сейчас мы примем душ. Понимаешь, когда мне казалось, что дверь заперта, я не могла даже воду открыть, так перепугалась. Зато в этот раз ты потрёшь мне спинку, а то сама я в человечьей форме не дотягиваюсь.

Застолье получилось не особо сердечным. Тома устроила сестре форменный допрос на тему, зачем её семейство затеяло этот идиотский балаган. Оказалось, по плану они собирались инсценировать изнасилование Нины, затем втроём хотели меня избить и запереть в подвале аж до Ритуала Преображения. Тома не могла понять, кто должен был видеть эту инсценировку и зачем она понадобилась вообще. Что мешало просто избить? Да, вынужден признать, ничего не мешало. Вика вполне могла погладить мне затылок дубинкой, ведь я, как последний идиот, повернулся к ней спиной.

Вменяемых ответов Тома не получила. Нина и Виктор несли какую-то чушь, извинялись перед нами, а потом несли ещё большую чушь. Точно так же они не смогли толком объяснить, что по их плану ожидало Тому. Нина сказала, что её собирались тоже переправить в подвал, Виктор утверждал, что с Томой хотели договориться по-хорошему, а Вика заявила, что ничего не знает, понимает ещё меньше, и вообще у неё течка, а родители её ругают за каждую случку.

Единственное полезное, что мы услышали — приказ задержать нас аж до поедания мерзкого Олега отдал Франц, а как это сделать, придумали они сами. Что ж, пожалуй, имело смысл посетить Франца, нашего дорогого вождя. И доходчиво ему объяснить, что так поступать не нужно, и не потому, что это нехорошо, а потому, что за это запросто можно получить в морду.