— Сперва допросим этого, или ты возьмёшь след тигра? — спросил я у Томы.

— Нет. Затоптали. Кошачий запах есть. Кошачьего следа нет. Допросим.

Балаганщик что-то втолковывал разбуженному смотрителю за хищниками, тот растерянно оглядывался по сторонам. Тома легла, положила голову на вытянутые лапы и мгновенно заснула. Зеваки на всё это глазели, а Вася строил мне рожи, но я не понимал, чего он от меня хочет. Я отвлёкся на него, потому и не сразу заметил, что смотритель вскочил на ноги и куда-то побежал.

— Не надо за ним гнаться, — крикнул мне балаганщик. — Он сейчас вернётся.

А дальше всё пошло так, будто мы в балагане не тигра разыскивали, а устроились поработать клоунами. Прибежал смотритель с огромным куском окровавленного мяса. Тома мгновенно проснулась, втянула воздух, и с её клыков закапала слюна. Хорошо хоть, не бросилась на этого недотёпу, чтобы отнять лакомый кусочек. А тот, неуверенно глянув на балаганщика, побрёл к пустой клетке, где раньше обитал изрядно надоевший мне тигр. По пути он бормотал, что не успел вечером покормить котика, потому что обезьян украл у него бутылку и забросил её под клетку, а он полез за ней и немного отпил, и совсем не помнит, запер ли клетку котика, как бы котик не пропал, если что.

Я не стал разбираться, что там произошло во время кормления диких зверей, а если бы и стал, то всё равно не успел бы — сверкнула непонятно откуда взявшаяся рыжая молния, и вот тигр уже в клетке и шумно жрёт сырое мясо, а смотритель гладит его и приговаривает «Проголодался бедный котик, прости уж старика». Где целую ночь прятался этот драный кот, понятия не имею, да и не интересуюсь. Нашёлся — и хорошо, задание выполнено.

— Куда мы теперь? — спросил Вася.

— Ты — к кавалеристам, лошадь им вернёшь, — ответил я.

— А вы?

— Не твоё дело.

— Но я не найду кавалеристов! Я же не следопыт! Хрен знает, как до них добираться.

— Тогда жди, пока они тебя найдут. Как думаешь, не побрезгуют морду набить?

— Ты бы тут лучше без дурацких шуточек, Стас. Между прочим, твоя подружка там, возле клетки, хотела тебя загрызть.

— Да? И как же я этого не заметил?

— Потому что ты слепой!

— Вася, если бы она хотела меня загрызть, она бы загрызла. Так что не приставай ко мне со своими выдумками.

Тома фыркала, я так понимаю, у волков-оборотней это такой смех. А я вспомнил клацающие челюсти с острыми зубами, совсем рядом с моим горлом, и мне стало совсем не смешно.

Капитан, узнав, что с беглым тигром мы разобрались, очень обрадовался. Сказал, что таких толковых волонтёров у него никогда не было, и он был бы рад продлить мне административный арест ещё на пару месяцев. Но он не сволочь, в отличие от губернатора, так что я освобождён за примерное поведение. Его Превосходительство с семьёй и телохранителями из города убрались, так что необходимость держать в заключении такого порядочного человека, как я, отпала.

Я сдал сержанту полицейскую бляху номер тринадцать, быстро собрал вещи, что притащил в казарму из дому, переоделся в штатское, а мундир запихал в сумку — он принадлежал мне, но носить его я больше не имел права. Очень ценную покупку я вчера сделал, особенно если вспомнить о перерасходе на моём счету.

У самого крыльца полицейского участка нас атаковали газетчики, к моему удивлению, их было аж трое — к городским присоединился репортёр провинциальной газеты «Вести Приграничья». Я как раз думал, как уговорить извозчика принять у меня чек, не тащиться же домой по такой жаре пешком, да ещё и с любимой женщиной. И теперь сказал им, что на все нормальные вопросы мы ответим, но не здесь, под палящим солнцем, а у меня дома. Так что с них карета, и мы немедленно туда едем. Впрочем, мы не возражали против фотографий и возле полиции.

Я был удивлён, увидев дома экономку — старушка уже две недели бастовала, требуя, чтобы я ей заплатил за последние месяцы, и отказывалась принимать мои необеспеченные чеки. А тут дом прибран, она трудится, как пчёлка, мне улыбается, и взяла чек, ни словом не возразив. Так что на нашей как бы пресс-конференции я даже смог выставить на стол лимонад, охлаждённый в колодце.

Мы коротко рассказали об охоте на тигра, потом ответили на вопросы. Спрашивали только городские, провинциал записывал, но молчал. Заговорил он только когда его коллеги иссякли. Сперва коротко расспросил о похищении губернаторского сынка. Я подтвердил, что перехватил похитителя с мальцом на территории Вервольфа, и передал мальца нашим пограничникам. Ещё сказал, что семья губернатора заплатила мне меньше, чем ничего. Потом он спросил, не помогал ли мне кто-нибудь из оборотней. Я ответил, что мне действительно помогли, но кто именно — не скажу. Тома, когда он перевёл взгляд на неё, сказала, что она тогда служила в пограничной страже, и о служебных делах говорить не собирается. И тут он нас ошарашил.

— Тамара, вы ведь прямой потомок королевы по женской линии, — улыбаясь, произнёс он. — У вас это называется дочь королевы, верно?

Я почувствовал, как Тома вздрогнула. Она ничего не ответила, кивнула молча. Городские газетчики лихорадочно записывали, провинциалу записывать не требовалось — он знал заранее.

— Это даёт вам какие-нибудь дополнительные права? — спросил один из городских.

— Нет, — ответила Тома. — Наоборот. Это дополнительно ограничивает меня в выборе партнёров. По законам республики я не вправе иметь детей с оборотнем, который прямой потомок короля по мужской линии, сыном короля по-нашему.

— А почему так?

— Без комментариев.

— А вы, Станислав, не имеете оборотней в роду? — снова заговорил провинциал.

— Это же Приграничье! — воскликнул другой городской газетчик. — Здесь почти у всех в предках найдётся оборотень! У меня дед по матери — оборотень-полукровка. И что с того? У Стаса — наверняка тоже.

— У меня полукровка — прадед, — нехотя подтвердил я. — И что с того?

— Да ничего, в общем-то, — пожал плечами провинциал. — Насколько я понял, Тамара будет жить у вас, и не как сестра.

— Это не ваше дело!

— Простите, Станислав, но вы с Тамарой вовсе не скрываете взаимной симпатии.

Я посмотрел на Тому. Она улыбнулась мне, не разжимая губ, и кивнула.

— Да, не скрываем. Да, мы намерены некоторое время жить вместе. Но я всё равно считаю, что это не ваше дело.

— Я тоже считаю, что наши отношения касаются только нас, — поддержала меня Тома. — Но и скрывать что-либо нам незачем. Он не женат, я не замужем. Я не вижу никого, кому был бы нанесён ущерб нашим совместным проживанием. Скажите мне, пожалуйста, если бы я не была оборотнем, вас бы точно так же интересовало бы, намерены ли мы заниматься сексом?

— Я не могу говорить за коллег из городских газет, а от себя скажу — нет. Половая жизнь Станислава меня совершенно не интересует.

— Значит, интересует моя? — я почувствовал, как Тома напряглась.

— В каком-то смысле. Дело в том, что я никогда не слышал, чтобы такие, как вы, Тамара, вступали в интимные отношения с людьми нашей расы, теми, кого вы называете эльфами.

— Что за чушь? — неимоверно удивился я. — Даже в нашем городишке такие есть. Та же старая Нелли хотя бы, её тут все знают, она была почтальоном. Теперь уже на пенсии, конечно. У неё четверо детей-полукровок.

— И Яков, — добавил один из наших газетчиков. — Отец констебля Бобика, Стас о нём рассказывал, и у него ещё дочь-красавица, правда, она перекидываться не умеет. И этот, как его…

— Вы меня неправильно поняли, — остановил его провинциал. — Я говорю не о любых чистокровных оборотнях, их в Приграничье действительно немало и многие счастливо замужем или женаты на людях. Речь о так называемых дочерях королевы. Таких, как Тамара. Раньше они избегали близких отношений с людьми. Тамара, вы что-нибудь скажете на эту тему, или тоже «без комментариев»?

— Скажу, — вздохнула Тома. — Я не такая, как мои королевские родственники. Я достаточно прослужила в пограничной страже, чтобы понять — эльфы тоже люди. И если мне понравился эльф, я не собираюсь заламывать руки и орать «О, горе, я извращенка, меня тянет к эльфу, что же делать?». И не забывайте, что по нашу сторону границы тоже немало и эльфов, и полукровок. То, что я дочь королевы, ничего для меня не меняет. Я ответила на ваш вопрос?